поэтому пришлось топать в расположившийся в противоположной стороне парк. Но это и неплохо: за время пути еда успела улежаться в желудке, а прогулка после трапезы немного улучшила настроение. По крайней мере, желание кого-нибудь убить приутихло. Да и подходящих целей не попалось. Вопреки подспудным желаниям, вместо грабителей, агрессивных бандитов или, на худой конец, какого-нибудь жалкого маньяка по дороге всё больше встречались влюблённые парочки, гуляющие семейства или просто весёлые компании. Словно под ногами и в самом деле лежал приветливый курортный городок, а не очередное порождение деградации государства, таящее за милым фасадом из мрамора и зелени гнилое нутро, провонявшее кровью, дерьмом и семенем.

— У-у, попрятались, гады! — буркнул я, когда последняя надежда в лице бросающего косые взгляды звероватого мужика оказалась ответственным дворником. Дядька подумал, что блуждающая взглядом по округе девочка — заблудилась.

— Невезуха, — проводив взглядом дворника, расстроено опускаю плечи и делаю шаг к входной арке парка.

«С солдатами и собаками вход воспрещён!» — гласила табличка в проходе, а снизу, для неграмотных, шло перечёркнутое схематичное изображение «персон нон грата».

Уважали у нас в Империи брата-солдата.

Хотя нельзя сказать, что незаслуженно. Деревенские, которые и составляли основную массу нижних чинов, никогда не отличались утончёнными манерами и аристократическим воспитанием, не видя ничего зазорного, в том, чтобы удовлетворить «зов естества» под первым приглянувшимся деревцем. Стоило ли говорить, какую реакцию вызовет «пахучая мина» у какой-нибудь рафинированной дворянки, решившей вдохновиться видами природы? Вот и не пускали солдатиков в «господские места». Тем более сей контингент, кроме «внутренней простоты», отличала склонность к воровству, пьянству и дебошу. А что тут странного? Кого, как не буянов и пьяниц, негодных к честному труду землепашца, старосты сдадут в призыв? То-то.

Поэтому притеснения солдат были частично оправданы. Хотя, как по мне, в армии могли бы и озаботиться введением в курс молодого бойца уроков поведения в обществе — не перетрудились бы господа офицеры.

Не сумев и в парке обнаружить никого подходящего на роль жертвы для Яцу, пришлось идти рубить воображаемых противников на тренировке.

И вот по истечении пары часов я проводил что-то вроде заминки*. Несмотря на лёгкое ускорение, для субъективного восприятия всё происходило словно в медленной съёмке, так, чтобы удалось прочувствовать каждое движение, подсмотренное и перенятое у предшественника. Отслеживалась и правильность техники работы ног. Умение правильно перемещаться ничуть уступало по важности способности ловко рубить и протыкать врагов. Впрочем, у хорошего бойца все навыки взаимосвязаны, даже дышать следовало правильно.

/* — то же самое, что и разминка, но выполняется после тренировок, чтобы организм мягко вернулся в спокойный режим./

Разум кропотливо сравнивал действия с отложившимся в памяти эталоном и отмечал огрехи, над которыми нужно поработать в будущем.

К слову, навык ускорения, благодаря возросшей восприимчивости к энергиям, тоже потихоньку совершенствовался. Сие не могло не радовать. Хорошая тренировка поднимала настроение, а ощутимый прогресс возводил это в степень. Разве что аппетит после таких занятий пробуждался совсем уж зверский, даже недавний ужин не спасал. Но тут ничего не попишешь: питаться мировыми энергиями, как, по слухам, умели высококлассные чудовища, принадлежащая к людскому роду убийца не могла. Да и не захотела бы, даже имея возможность. Отказываться от вкусняшек? Вот ещё!

К тому же повышенная прожорливость означала и немного повышенную скорость восстановления.

— Уф! — Закончив тренировку, с довольным вздохом и добираюсь до прислонённой к дереву сумки, где меня ждал мешочек с печеньем. Приземлившись на травку и положив рядом с собой ножны с Яцу, начал с наслаждением набивать брюхо, запивая печеньки соком из фляжки.

Красота!

«И чего, спрашивается, было нервничать? Подумаешь, затягали по кабинетам. Подумаешь, процедуры слишком напомнили визит в «любимое» мед-крыло Базы. Подумаешь, такое «прекрасное и универсальное» лекарство, как Алый Эликсир, оказалось с подвохом. Хм, вернее, не с подвохом, а…» — брезгливо поморщившись, оборвал мысль, чтобы не накручивать себя снова.

На самом деле причины для негативных чувств были не так и велики, просто они взаимоусилились, наложившись на непонятно откуда появившуюся тревожность. Причём не ясно: то ли это проявление интуиции, то ли побочный эффект от начавшихся вчера процедур. Означенная тревожность и послужила катализатором плохого настроения.

Новости от врачей тоже не слишком порадовали. Нет, лично со мной всё обстояло даже чуть лучше, чем прогнозировали изначально, но вот с потенциальным исцелением ребят могли возникнуть проблемы. Досадно, хоть и ожидаемо.

Притупив голод, вернул опустевший мешочек в наплечную сумку и решил вернуться к более позитивным мыслям. Для тяжёлых раздумий у меня есть кресло в номере. В конце концов, после тёплой ванны и более плотного перекуса любая пакость станет выглядеть не так плохо. На крайний случай, можно опробовать успокаивающее действие вязания. Не зря же Счетовод купил мне самоучитель и вязальные принадлежности? Алкоголь, убийства и азартные игры (особенно последние), это — нездоровые релаксанты. Только полезные способы борьбы с плохим настроением приведут нас к величию!

Ну или, по крайней мере, не приведут к проблемам. Да.

Что касалось хороших новостей, то я несколько пересмотрел ценность полученного в наследство боевого стиля. Да, мне достались половинчатые знания, и для восстановления боевого искусства в относительно целостном виде придётся приложить немало сил и времени, но кое-какие нюансы удалось почерпнуть и за эти пару дней.

Ничего кардинального, всего лишь мелкие детали. Здесь ударить чуть быстрее, там более удобное движение для контратаки или, позволяющая сэкономить лишнюю капельку силы, защита. Мелочь. Какой-нибудь дилетант и вовсе мог не понять — в чём разница. Но именно в этих тонкостях и прятался Дьявол, ну или Тёмный, если на местный манер. На пару градусов смещённая стопа там, чуть прижатый или выставленный локоть здесь, небольшой поворот… и вот торжествующий взгляд противника, предчувствующего победный удар, сменяется недоумением, а сам он, захлёбываясь кровью, провожает взглядом отсечённую руку с оружием.

Сущие мелочи, но именно они отличали победителя от мертвеца.

Вообще с каждым отработанным шагом, движением тела и взмахом клинка до меня доходило понимание, насколько мастерство генерала мятежного принца превосходило доступное мне. Каждая деталь была идеально выверена, обманный финт мог обернуться настоящим ударом или перейти