- Иди сюда.

Макс поймал ее в коридоре, когда она, теплая и влажная, вышла из ванной. Прижал к себе спиной, слегка сдавил плечи.

- М-м-м, - тихо застонала Лиза. Тело ее напряглось, она инстинктивно дернула рукой.

- Сильно болит? - Тут же поняв в чем дело, Макс ласково погладил ее по ушибленному плечу.

Оно только недавно перестало ее беспокоить и вот теперь снова.

- Пройдет. - Сделав вдох, Лиза постаралась расслабиться.

Пальцы Макса нежно скользили по ее руке, и Лизе казалось, что боль отступает под этими его легкими касаниями. Она вдруг почувствовала себя совсем слабой и беспомощной. А он был рядом: сильный, большой и нужный ей. И снова ей хотелось, чтобы он, обняв ее, сказал, что все будет хорошо.

- Сейчас намажем чем-нибудь. – Самойлов подтолкнул ее к своей спальне. – Нужно было сразу, как пришли.

Лиза села на кровать, а он, порывшись в тумбочке, вытащил небольшую коробку. По всей видимости, она служила аптечкой. Лиза натыкалась на нее и прежде, но тогда коробка лежала в одном из кухонных шкафов.

- Сними халат, - попросил Макс и, не дожидаясь пока она выполнит его указание, сам развязал пояс.

Под халатом кроме трусиков на Лизе ничего не было. Почему-то она почувствовала себя неловко, подняла взгляд и, встретившись с Максом глазами, отвернулась. Она чувствовала, как он осматривает ее: шею, грудь, ощущала, как он обнажает ее плечо, потом аккуратно высвобождает руку. Мазь пахла на удивление приятно, Макс втирал ее уверенно, но при этом в движениях его сквозила забота. Лиза это чувствовала чем-то неуловимым, женским, своей природой, тем, что было дано ей от рождения. И в этой мимолетной, практически неуловимой ласки было что-то такое, от чего в груди стало горячо-горячо, а горло сдавило спазмом.

- Ну вот, - закончив, он поправил ее халат.

- Спасибо, - глухо и сипло поблагодарила Лиза.

Самойлов потихоньку сжал ее ладошку. Такие тонкие пальцы… И руки у нее тонкие, удивительно, откуда в ней, такой невесомой и хрупкой, столько силы. Он посмотрел ей в лицо. Влажные волосы немного закручивались на кончиках, под глазами залегли тени. Все-таки он свинья…

- Останься со мной на ночь. - Он вдруг понял, что ему действительно этого хочется. Хочется лечь с ней в постель, уткнуться в ее волосы, пахнущие цветами, почувствовать рядом с собой тепло ее тела. И плевать, что нельзя, об этом он подумает в другой раз. Сердце окутало чем-то мягко-нежным, почти невесомым и оттого еще более желанным. Отпустить ее сейчас казалось невозможным.

- Если хочешь…

- Хочу.

- Ладно, - Лиза неуверенно дернула плечом и вздохнула.

- Ложись. - Макс хлопнул ладонью по постели. – Я схожу в душ и приду к тебе. Ты же обещала, что сделаешь все, что я захочу.

Но когда он вернулся из ванной, Лиза уже спала, уткнувшись носом в уголок подушки. И то нежное, невесомое перебороло все другие желания. Макс лег рядом и аккуратно, стараясь не разбудить, обнял Лизу со спины. Она с трудом заставила себя разлепить тяжелые веки, пошевелилась, повернулась к нему лицом.

- Я уснула… - шепот слетел с губ.

Губами она коснулась его шеи, собираясь отдать долг, но Макс погладил ее по голове и тихо сказал:

- Спи. Давай просто поспим.

Покрепче прижав Лизу к себе, он выдохнул ей в макушку. Теплое, запретное не отпускало его. Он знал, что завтра сумеет снова подавить это чувство, но сегодня, когда Лиза, обнаженная, такая мягкая и ласковая лежала рядом, бороться с ним не было сил.

Германия, Оберстдорф, сентябрь 2016 года

В двадцатых числах сентября Макс и Лиза в сопровождении тренера и команды прибыли в Германию, в баварский город Оберстдорф для участия в турнире Небельхорн Трофи. Название свое этот турнир получил в честь близлежащей горы Небельхорн и являлся одним из первых в сезоне международных турниров для спортсменов старшей возрастной категории. Это был один из старейших международных турниров по фигурному катанию, регулярно проводимый с тысяча девятьсот шестьдесят девятого года.

По прибытии на место спортсменов расселили в гостиницу. В соседки Меркуловой досталась девочка-одиночница из России. Они были немного знакомы и несколько раз даже выступали в роли соперниц, но теперь о соперничестве речи уже не шло. Впрочем, радости от подобного соседства Лиза не испытывала. Обладай она правом выбора, без сомнений предпочла бы отдельный номер и возможность побыть наедине со своими мыслями в тишине и спокойствии. В Москве, проходя регистрацию и садясь в самолет, она почти не переживала. Все это было привычным, давно знакомым, въевшимся в ее жизнь так глубоко, что она воспринимала это как что-то само собой разумеющееся. Но вот в соседнее с ней кресло опустился Самойлов… И стало понятно, что привычное закончилось, что как прежде уже не будет и что она, по сути, боится. Именно боится. Потому что ни для Макса, ни для Миронова все происходящее не было настолько ново, насколько ново оно было для нее. Распахнув глаза, Лиза посмотрела на своего соседа, партнера и… и кого-то еще в одном лице. Внутри что-то вздрогнуло, ухнуло, беспокойно затрепыхалось, а потом затихло. Милая холеная стюардесса попросила пристегнуть ремни, и Лиза непослушными пальцами сунула штырек в пряжку. Уставилась в иллюминатор и на секунду закрыла глаза, чтобы Макс не заметил ее смятения. Но он спокойно разговаривал с Женей и на нее, Лизу, внимания не обращал. Она тихо выдохнула, положила руки на колени и мысленно попросила небеса, чтобы полет прошел хорошо, а посадка была удачной.

Если еще находясь в московском Шереметьево, Лиза испытывала относительную уверенность в их с Максом силах, то уже на следующее утро уверенность ее значительно поблекла. А это было плохо. Потому что Лиза понимала, что поддается тревоге и внутренней панике. Спортсмены здоровались друг с другом, улыбались, некоторые так и вовсе делились впечатлениями о промелькнувшем лете. Лиза тоже улыбалась, улыбалась она хотя бы потому, что за улыбкой было проще скрыть волнение. Улыбалась она, когда знакомые останавливались, чтобы поприветствовать ее, улыбалась, когда ее спрашивали о здоровье, улыбалась, когда ей желали удачи. Она знала, что некоторые заговаривают с ней только из вежливости, но все равно улыбалась им.

А потом настал первый соревновательный день.

- Лиз, ты что такая бледная? – Соседка по комнате все-таки заметила ее нервозность и тут же полезла с расспросами.

Меркулова отмахнулась и натянула дежурную улыбку. А после, в ванной, несколько минут грела руки под струей теплой воды. Посмотрела на себя в зеркало, набрала в легкие побольше воздуха и выдохнула. Глаза у нее лихорадочно блестели и казались огромными. Лицо и в самом деле было бледным, а волосы висели спутанными прядями.

Душ пошел ей на пользу: она нашла в себе силы спуститься в ресторан, выпить чашку горячего чая и съесть несколько ложек вязкой овсянки.

С Максом они встретились уже перед самым выходом из гостиницы. Тот выглядел абсолютно спокойным и отдохнувшим. Уверенный взгляд красивых синих глаз придавал его облику еще больше притягательности, и Лиза никак не могла осудить двух немок, обернувшихся, чтобы улыбнуться ему.