Сын… Света помнила, как радовалась его появлению. В детстве он был покладистым, жизнерадостным ребенком. Озорным, как большинство мальчишек, способным и… желанным. К тому моменту, когда ему исполнилось пять лет, они с мужем уже решили, что одного ребенка им достаточно и рассчитывали, что скоро переберутся заграницу, что в первый класс Сережа пойдет уже там. Но получилось совсем иначе.

Как-то внезапно подкрались мысли о будущем, о старости. Что ждет их с Николаем через десять, через двадцать лет? Она всем сердцем любила сына, но интуитивно понимала, что опорой он им не станет. Короткие визиты в гости раз или два в год – вот, пожалуй, все, на что им стоит рассчитывать. Он всегда больше брал, чем отдавал. А Лиза… Сегодня, когда она молча, не обернувшись, села в машину к мужчине, Света с неотвратимой ясностью поняла, что как прежде уже не будет. Такая взрослая, такая красивая и гордая. Ее дочь. Только и у дочери теперь своя жизнь. Правильная или нет – не важно, просто своя. И в их советах, упреках, наставлениях она не нуждается.

Я отдаю тебе всю себя и

все свои мечты.

Я кладу это в твои руки…*

*Lauren Christy - The Color Of The Night

Москва, август 2016 года

Сезон для Макса и Лизы начался с новости о том, что они пролетают мимо контрольных прокатов. Совсем пролетают. Как фанера над столицей Франции из распространенного разговорного выражения.

Откровенно говоря, Лиза была готова к подобному повороту. Больших надежд на то, что им дадут добро на выступление в Сочи, где и проходили контрольные прокаты сборной, она не возлагала. Представители Федерации обещали посмотреть их на родном льду, делали упор на нежелание отрывать их от тренировок. Показать себя как пара они еще не успели, а в российском фигурном катании и без того хватало достойных спортсменов, рассчитывающих на медали не только на внутренних, но и на международных стартах. Вот их программы и интересовали специалистов в первую очередь. Конечно же, Лизе хотелось поехать, но…

Макс на известие отреагировал более чем остро:

- Они должны были нас допустить!

Он не на шутку разозлился, черты лица стали резкими, по скулам заходили желваки. Он ушел со льда и долго спорил о чем-то с Мироновым. Вернулся еще более злой и тут же, грубо схватив Лизку за руку, не говоря ни слова, потащил к центру катка.

- Успокойся, Макс, - силилась вразумить его она, но это было все равно что пытаться потушить из лейки пожар на фабрике по обработке древесины.

Все закончилось тем, что на выбросе Самойлов не рассчитал силы, и Лиза, не успев раскрыться, упала на лед. На секунду в глазах у нее потемнело, дыхание перехватило. Нещадно ныло плечо, рука тоже болела, равно как и бедро. Она застонала, кое-как поднялась и стряхнула с себя руки подоспевшего к ней партнера.

- Прости, - снова поймав ее за плечи, попросил он. Погладил по плечу, взял за локоть и развернул к себе. – Сильно ударилась?

- А то ты не знаешь.

Она втянула воздух сквозь зубы, когда он сжал ее руку сильнее. Поморщилась.

Макс тут же ослабил хватку. К процессу тренировки он всегда подходил серьезно, зная, что на льду отвечает не только за себя, но и за партнершу. Как бы ни был он раздражен известием о том, что никакие контрольные прокаты им не светят, вымещать свое недовольство на Лизе он не собирался. Уж точно не на катке. Как-то сам не заметил, что все идет не так. Опомнился уже только тогда, когда она лежала на льду и, рванув к ней, выматерился про себя. Не хватало только еще, чтобы по его милости Лиза получила травму.

- Я не хотел.

- Знаешь что, Макс… - Она подняла на него глаза. Высвободила руку и вздохнула, – не хотел ты… Возьми себя в руки. Или ты думаешь, мне все равно?

Волосы у нее потихоньку отрастали. Несколько прядок своевольно упало на лоб, и Максу хотелось откинуть их. А потом прижаться к ее лбу губами. Падение было очень неприятным, и он все еще чувствовал вину. Он заставил себя отвести взгляд от ее лица, посмотрел вперед, через плечо партнерши. Прошедший месяц в их отношениях ничего не поменял, разве что… разве что Макс все чаще чувствовал по отношению к Лизе что-то теплое, живое. Но он запрещал этому чувству овладевать им, безжалостно глушил его в себе, вытравливал. И это у него неплохо получалось: порой он вовсе не думал о Меркуловой, оставался на ночь у Вики. Они занимались отменным сексом, ели в постели канапе с сыром и виноградом и засыпали на скомканных простынях. И только когда утром, вернувшись домой, он ловил на себе Лизин болезненный взгляд, что-то неприятно, тяжело сдавливало сердце. Но Лиза быстро отворачивалась, а он через несколько дней снова ехал к Вике.

- Самойлов, давай сюда! - раздался от бортика резкий окрик тренера.

Макс догадывался, что тот собирается сказать ему «пару ласковых», но делать было нечего, пришлось подчиниться. Он сжал губы и недовольно выдохнул. Настроение было ни к черту, только тренерских нотаций и недоставало для полного комплекта.

Лиза осталась стоять на месте. Она хотела было составить Максу компанию, сказать Миронову, что все в порядке, но передумала. Потому что рука и плечо болели, и никакого порядка в этом не было. И не то чтобы она сильно злилась на Макса, просто выгораживать его совершенно не хотелось. Не в том она пребывала настроении. Вдруг возникло желание забраться под одеяло и пролежать так несколько часов, не думая ни о чем. Все-таки сегодняшняя невеселая новость и разочарование партнера несколько выбили ее из колеи, и хотя Лиза осознавала, что для того, чтобы достичь какого-либо результата, они должны еще очень и очень долго работать, этот вечер она предпочла бы провести дома.

Тренировку закончили раньше обычного. Миронов, видя, что у спортсменов толком ничего не клеится, отпустил их домой. От греха подальше. Строго сказал, что если до завтра они не приведут свои мысли в порядок, то могут в школе вообще не появляться. Таким тоном Женя разговаривал обычно только если был на нервах. Оно и не удивительно – переживал он не меньше, чем сами фигуристы, только старался этого не показывать. Вопреки собственному настроению, Лиза чувствовала потребность как-то приободрить его, но единственное, что она могла, это пообещать, что завтра все будет в полном порядке.

- Куда мы едем? – Лиза почувствовала неладное, когда машина проскочила нужный поворот. – Макс? - не получив ответа, с нажимом произнесла она и повернулась к Самойлову.

- Не волнуйся, убивать тебя не повезу, - не глядя на нее, отозвался он, губы его исказила кривая ухмылка, которая, впрочем, очень быстро сошла. Лицо снова приобрело каменное, непроницаемое выражение.

Лизе сейчас меньше всего хотелось разгадывать ребусы и играть в какие-либо игры, плюнув на все, она уставилась на дорогу сквозь лобовое стекло. Оставалось только надеяться, что это отклонение от привычного маршрута не растянется надолго. Она хотела напомнить Максу, что по его милости у нее и так появится пара лишних синяков, но не стала. Не хватало только, чтобы слово за слово между ними завязалась перепалка. Тем более что он уже извинился. Вряд ли в его планы входило грохнуть ее в самом начале сезона.