Несколько мгновений полковник не верил собственным глазам, глядя на подобную горному кряжу стену грозных темных туч, что растянулась от горизонта до горизонта и неслась прямо на них с такой скоростью, что полковник невольно подумал о лавине, сорвавшейся в глубокое ущелье.

– Вам лучше спуститься вниз, полковник, – предупредил его капитан. – Нас немножко потреплет.

Шредер не обратил внимания на его слова и остался у поручней, с ужасом и благоговением наблюдая за тучами, что летели к ним.

Все на корабле пришло в движение: команда бросилась спускать паруса и разворачивать корабль, чтобы «Золотая ветвь» встала носом к подходившему шторму.

Ветер налетел так быстро, что сорвал еще не спущенные кливера.

Яростно завывающий шторм всей силой обрушился на «Золотую ветвь» и накренил корабль так, что поручни с подветренной стороны ушли под зеленую воду, и вода хлынула на палубу, затопив ее до половины человеческого роста. Шредера подхватило этой волной и унесло бы за борт, если бы он не уцепился изо всех сил за канат.

«Золотая ветвь» подпрыгивала и раскачивалась, ее трепало, словно обрывок пергамента. На одну долгую минуту судно наполовину оказалось под водой – так сильно надавил на него шторм. Море хлынуло в открытые люки, и снизу послышались треск и гром, когда часть переборок рухнула и груз сдвинулся с места. Мужчины кричали, попадая под удары кулеврин, которые сорвались с креплений и катались как безумные по оружейной палубе. Другие моряки вопили, как потерянные души, падающие в смоляные ямы, когда их уносило за борт беснующейся зеленой водой. Воздух побелел от брызг, так что Шредеру уже казалось, что он тонет, хотя его лицо и не было под водой, но этот белый туман ослепил его.

Постепенно «Золотая ветвь» выровнялась, ее усиленный свинцом киль помог ей встать прямо, но снасти превратились в лохмотья, полоскавшиеся на ветру. Часть мачт рухнула, и обломки метались по палубе, ударяясь об уцелевшие мачты. Залитая водой, потяжелевшая «Золотая ветвь» оказалась бессильна перед бешеным ветром.

Задыхаясь и кашляя, наполовину захлебнувшись и промокнув до костей, Шредер кое-как добрался по палубе до трапа. Оттуда он в ужасе и онемении наблюдал за тем, как мир вокруг него рассыпается в серебристые брызги, как безумные зеленые волны, увенчанные длинными гребнями пены, нависают над кораблем.

Два дня подряд ветер неустанно нападал на них, море вздымалось все выше и яростнее с каждым часом, и уже казалось, что волны поднимаются над грот-мачтой, прежде чем обрушиться на фрегат. Полузатопленная «Золотая ветвь» не успевала подняться им навстречу, и волны снова и снова обрушивались на нее, рассыпаясь пеной и перекатываясь через палубы. Двое рулевых, привязавшись покрепче, изо всех сил боролись, стараясь поворачивать корабль носом к шторму, но каждая волна, рухнувшая на палубу, сводила на нет их усилия. На второй день все на борту выбились из сил, находясь на пределе выносливости. Спать людям было некогда, а перекусить они могли только сухарями.

Луэллин привязал себя к грот-мачте и оттуда направлял усилия офицеров и матросов, чтобы удержать корабль на плаву. Никто не мог без опоры удержаться на палубе, поэтому Луэллин не приказывал им встать у больших насосов, но на оружейной палубе команда яростно работала вспомогательными насосами, пытаясь понизить уровень воды в трюмах. С той же скоростью, с какой они откачивали воду, она снова вливалась в трюмы через разбитые бойницы и треснувшие крышки люков.

С подветренной стороны постоянно маячила суша, и шторм гнал корабль к ней – под голыми мачтами, без снастей. И хотя рулевые напрягали все свои силы, чтобы удержать ее, «Золотая ветвь» упорно стремилась к берегу. В ту ночь они уже слышали, как в темноте прибой грохочет, словно орудийный огонь, и грохот нарастал с каждым часом, когда корабль влекло к скалам.

Когда на утро третьего дня начался рассвет, они увидели сквозь туман и фонтаны пены темные, грозные очертания этой земли, утесы и остроконечные выступы, находящиеся всего в лиге от корабля, за гигантскими горами беснующейся воды.

Шредер кое-как пробрался через палубу, цепляясь за что попало, когда новая волна захлестывала борт. Вода стекала с его волос по лицу, наполняя рот и ноздри, когда он, оказавшись рядом с Луэллином, выдохнул:

– Я знаю это побережье. Я узнал тот мыс, что впереди.

– Нам без Божьей помощи туда не подойти! – крикнул Луэллин. – Ветер крепко держит нас в зубах.

– Тогда молитесь Всевышнему всем своим сердцем, капитан, потому что наше спасение меньше чем в пяти лигах! – проревел Шредер, смаргивая с глаз соленую воду.

– Почему вы так уверены?

– Я здесь бывал, проходил маршем через эти места. Я знаю каждую складку этой земли. За мысом – залив, его называют Буффало-Бей. Если завести туда корабль, он окажется защищен от главной силы ветра, а на другой стороне – два каменистых выступа, они охраняют вход в широкую спокойную лагуну. И там нас не достанет даже такой шторм, как этот.

– На моих картах нет никакой лагуны.

На лице Луэллина отражались сомнение и надежда.

– Милостивый Иисус! Капитан, вы должны мне поверить! – заорал Шредер.

Здесь, в море, он оказался вдали от всего привычного и впервые испугался.

– Сначала нам нужно избежать этих скал, а уж потом мы сможем проверить вашу память, – ответил капитан.

Шредер замолчал, отчаянно цепляясь за мачту рядом с Луэллином. Он в ужасе смотрел вперед, видя, как море разевает рычащую пасть, полную белой пены, и обнажает клыки черных скал. «Золотая ветвь» беспомощно двигалась в эти челюсти.

Один из рулевых закричал:

– Ох, святая Матерь Божья, спаси наши грешные души! Мы вот-вот ударимся!

– Держи руль крепче! – рявкнул на него капитан.

Совсем рядом море зловеще раскололось, и над водой появились рифы, как пускающий фонтаны кит. Когти камней как будто тянулись к хрупкой обшивке маленького корабля, и они были так близко, что Шредер видел массы моллюсков и водорослей, облепивших скалы. Еще одна волна, выше предыдущей, поднялась и бросила их на риф, но камни исчезли под кипящей водой, и «Золотая ветвь» поднялась на волне и перепрыгнула через риф, как лошадь через препятствие. Ее киль задел камни, и она затормозила с такой силой, что руки Шредера выпустили мачту и его швырнуло на палубу. Но тут корабль освободился, дернулся вперед на гребне могучей волны и соскользнул с рифа в глубокую воду по другую его сторону. Фрегат прошел вперед, выступ каменного мыса остался позади, а впереди открылся залив.

Шредер с трудом встал и сразу почувствовал, что чудовищная сила шторма иссякла вблизи суши. Хотя корабль все еще бешено несся вперед, он поддавался управлению, и Шредер ощущал, как фрегат отзывается на движения руля.

– Там! – крикнул он в ухо Луэллину. – Вон там! Прямо впереди!

– Святые небеса! Вы были правы…

Сквозь туман и брызги капитан рассмотрел очертания двух высоких мысов. Он повернулся к рулевым: