мог лишь молча ждать развязки, потому что на кону стояло всё.

Более того, казнь Марфы устранит ключевого свидетеля и заметет следы, а после пары-тройки допросов расследование Доу сойдет на нет, но легче от этого ни капельки не становилось.

Наоборот, чувствовал себя соучастником расправы, хоть и прекрасно понимал, что иного выхода нет.

Бах!

Горничная дернулась, закатила глаза и кулем рухнула на пол.

— Остальных — в пыточную! — распорядился агент.

Американцы с сальными ухмылками схватили девушек за волосы, заломили руки и потащили к спуску в подвал. Джеральд же вынул стреляные гильзы, поднес барабан к глазу и сквозь камору увидел мое побледневшее лицо.

— О, мистер Любимофф! Вы сегодня рано — разбудили выстрелы?

Я скривился еще сильнее.

— Гляжу, вас вот-вот стошнит. Что — впервые видите мозги на паркете? Не волнуйтесь — я велю их убрать сразу после допроса.

Снова промолчал, давя отвращение и нестерпимую жажду прокатить выродка на молнии.

— Как вы думаете, — мужчина достал горсть патронов и стал перезаряжать «кольт», — кто стоит за этим покушением?

— Не знаю, — проворчал в ответ. — Времена сейчас опасные. У князей уйма врагов.

— А вот я думаю, что это сделала Милана, — закончив снаряжать каморы, агент достал платок и принялся натирать и без того блестящий барабан. — По характеру яда можно уверенно сказать, что он — не смертелен даже в значительно большей дозировке. Враг наверняка попытался бы убить Захара, а тут его просто вывели из строя. Уж не для того ли, чтобы вернуть пошатнувшуюся власть?

— Звучит логично, — бросил я.

— И что же теперь делать, мистер Любимофф? Колония не может эффективно развиваться без правителя. А Компанию местные не шибко-то жалуют, чтобы стерпеть на троне, допустим, меня. Нет, до восстания дело не дойдет, люди слишком напуганы. Но работать будут заметно хуже, а на носу — спуск кораблей. Что бы вы сделали в этом случае?

— Я бы вернул Милану, — с напускным равнодушием пожал плечами. — Но напугал бы ее до чертиков, чтобы даже не думала саботировать процесс.

— И как же это сделать? Следить за ней, как цепной пес? Милана — слишком умная и непокорная женщина, с ней такие шутки не пройдут.

— Возьмите сына в заложники, — чуть не усмехнулся от внезапного озарения — рыжий ушлепок как никто другой заслуживает недельку-другую в каземате — без баб, бухла и на голодном пайке. Глядишь, и перестанет быть такой мразотой.

В тишине холла щелчок пальцев показался выстрелом:

— Браво, мистер! У вас тоже весьма коварный и острый ум. Пожалуй, стоит держать вас поближе — кто знает, вдруг однажды выйдет отличный советник и аналитик. Идея — просто супер. Именно так и поступлю. А если княгиня вздумает юлить — ее чаду будут ломать кости за каждый сорванный deadline.

— Ага. Обращайтесь.

— Что же, — он сунул револьвер в кобуру и достал из-за пазухи кожаные перчатки, — пора возвращаться к своим обязанностям. А то знаете, вроде промышленный город — а дух лени тут витает просто повсюду. Ваше предположение о причастности Миланы — отличная гипотеза, но мне нужны весомые доказательства. Значит, — агент хрустнул пальцами, — настало время их добывать — как обычно, потом и кровью.

Я хотел уже вернуться, как вдруг Доу резко развернулся и вскинул руку:

— Постойте. Раз уж вам все равно делать нечего — передайте княгине мое письмо. И заодно сопроводите во дворец. Сроку вам — до полудня.

— А…

— Что-то не так? — мужчина заметил мое удивление. — Или вы чем-то заняты?

— Да нет, — разве что мыслями, как порежу тебя, черта, на ремни.

— Вот и славно. Все бумаги вам скоро принесут.

Сперва показалось странным и даже тревожащим то, как быстро Доу сделал меня своим помощником. А потом вспомнил, что все русские для него — не более чем слуги, и нет большой разницы, кем именно помыкать — синими, красными или черными.

Минут через сорок морпехи принесли бумаги и с усмешкой бросили мне. Отряд из семерых стрелков сел в грузовичок, и мы покатили к побережью, где стоял прекрасный каменный особняк под тисовой крышей.

Но несмотря на пройденные годы, здесь до сих пор виднелись следы пожарищ — очевидно, князья расстались не миром, а большой кровью.

И их районы либо сожгли при отступлении, либо вскоре после. И помимо выжженной земли тут и там блестели залитые водой кратеры, соединенные меж собой полузасыпанными руслами.

Магическая битва трех стихий развернулась не на шутку — удивительно, как только здесь вообще что-то уцелело. А может, Новый Донец построили позднее — так сразу и не поймешь, а спрашивать не хотелось.

Амеры только и делали, что чавкали табаком и гнусно лыбились. Ничего, скоро я сотру эти улыбки с ваших лиц — причем вместе с лицами.

Вблизи стало ясно, что летнюю резиденцию превратили в вип-тюрьму — вдоль стен прогуливались солдаты, на вышках дежурили пулеметчики и снайперы.

Охрану у ворот весьма озадачило решение Джеральда, но документы признали подлинными, так что нас пропустили без лишних вопросов.

Внутри бойцов оказалось еще больше, чем снаружи. Мой эскорт (и по совместительству конвой) остался во дворе поболтать с сослуживцами.

Я же вошел внутрь и озвучил суть визита горничной, в которой едва узнал Дульсинею. Некогда пышущая здоровьем красавица осунулась, побледнела, обзавелась кругами под глазами и чрезвычайно уставшим видом. Похоже, весть о судьбе сестры добралась сюда и сильно ее подкосила.

— Мне жаль, — сказал, глядя в изможденную мордашку. И тихо добавил, несмотря на то, что Дусю так и не успел полностью охмурить: — Они за все заплатят. Даю слово.

Служанка со всхлипом кивнула и произнесла:

— Госпожа Милана принимает водные процедуры. Следуйте за мной.

Мы вышли на узкий причал, рядом с которым лежала полузатопленная некогда белая яхта со сломанной