— Слушай, Ард, я, наверное, зря так сказала и…

Он повернулся к ней, но так и не дождался продолжения. Голова Тевоны лопнула переспелым арбузом, вздымая в небо фонтан сверкающей в звездном свете крови.

— Orak Han-da! — прогремело в ночи.

Сердце Ардана пропустило удар.

Он узнал этот клич. Тот до сих пор, бывало, мучил его в кошмарах.

Клич орков банды Шанти’Ра.

Глава 27

В темноте на покровах застывшей в ночи степи не было ни вспышек факелов, ни света походных ламп. Глазам орков, чтобы видеть ночью так же ясно, как и днем хватало света полной луны.

А Ардан…

Он видел очертания их необычных коней, раза в полтора больше тех, на которых ездили люди. Видел, как они стегали их поводьями и прижимали шпорами, как сверкали их клыки и поблескивали ружья и лезвия топоров.

Сердце охотника забилось быстрее. Где-то на груди запылал раскаленным металлом символ, оставленный Эргаром.

Там, в ночи, к нему мчался убийца его отца. Тот, кто перешел пути охоты его народа.

В руках Ардана сам собой оказался нож, а из-под верхней губы показались оскаленные клыки.

Он так крепко сжал ногами бока коня, что тот жалобно заржал, но не смел и пошевелиться, чувствуя в седле уже не человека, а разъяренное животное.

Тихий рык вырвался из глотки охотника, готового сорваться вниз по холму. Сегодня он вернет покой духу отца и кровавой жатвой омоет свою тропу.

В ноздри ударил запах крови.

И этот запах на миг прояснил затуманившееся сознание. Арди посмотрел вниз, туда, где лежало тело Эллини и разум вовремя заставил охотника прижаться к шее коня. В это самое мгновение в том месте, где только что была уже его голова, просвистела пуля, унесшаяся куда-то в ночь.

Половина Ардана звала его броситься туда, вперед, в самую гущу скачущей к ним банде, а вот вторая тихо напомнила урок Эргара.

И нельзя сказать, какая именно из половин принадлежала человеку, а какая — барсу.

— Ahgrat', — на языке Фае выругался Арди и, бросив последний взгляд в сторону приближающихся всадников, развернулся и помчался в сторону лагеря.

— Орки! — кричал он, то и дело дергая за поводья и меняя направление коня. Пули свистели рядом с ним, а несколько умудрились задеть края одежды. — Орки! Всадники! Орки! В укрытие!

В лагере тут же началась суматоха.

Испуганные матери ловили ничего не понимающих детей, которым, как животным, передавался страх их родителей. Мужчины дрожащими руками схватили оружие, но по ним было видно, что они мало понимают, что им делать.

Ситуация едва было не вышла из-под контроля, когда кто-то начал запрягать лошадей в вагончик с явной целью сбежать. Но в этот момент его огрел ногой Йонатан, вернувшийся с большей частью Плащей и маршалов.

— Не успеете, — прошипел он, а затем повернулся к подъехавшему к нему Ардану. — Сколько их там, парень?

Перед мысленным взором Арди пронеслась сцена ночной степи.

— Четыре с половиной десятка, может больше, — на этих словах все, кто стоял рядом, разом побледнели, а некоторые осенили себя священным знаменем Светлоликого. — У них армейские винтовки. Из одной такой застрелили Эллини.

— Суки, — прошипел Кальдрон, одной рукой сжимавший поводья, а другой — револьвер.

Йонатан переглянулся с Цасарой и тут же начал отдавать команды.

— Оставляйте вагоны и дилижансы! — кричал он зычным, командным тоном. — Бросайте имущество! Хватайте детей и поднимайтесь на холм. Мужчинам, кто не ссыт — занимайте круговую оборону за укрытиями! За вашими спинами — ваши семьи!

На миг опешившие переселенцы застыли в дурацких позах, но их привел в чувства выстрел револьвера Цассары.

— Быстрее, смертные, — произнесла она легко и спокойно, но из её рта словно вырвалось облачко тьмы, разом раскинувшееся широкими крыльями, укрывшими границы холма и стоявший вокруг него лагерь.

Как если бы вокруг них возникла стена из черного тумана.

Даже зрение Арди, куда лучше простого человеческого, оказалось не в силах пронзить завесу.

Выстрелы с той стороны тут же прекратились. Видимо и орки не видели, что творилось по эту сторону.

А творился пусть и куда меньший, но все еще бардак. Женщины несли плачущих детей на холм, те что-то кричали и тянулись к отцам. Отцы, в свою очередь, выкладывая перед собой револьверы и патронаши, забирались на крыши вагончиков или под дно дилижансов и пытались унять руки, водящие перед их лицами мушки словно танцующих карабинов.

Арди их не винил.

Он и сам, наверное, если бы не терзавшее его сознание сцена прошлого, попытался бы спрятаться как можно дальше и глубже.

Степные орки бандиты — последнее из списка того, с чем бы хотел встретиться любой путешественник в этих краях. И, пожалуй, первое по смертоносности.

— Ну, теперь мы знаем, кто ранил Шагальщика, — сплюнул Йонатан и повернулся к Кальдрону. — Бери своих людей, старик, и поднимайтесь с ними на холм. Если прорвутся через баррикады — стреляй. Если совсем хреново будет — то сперва стреляй в женщин.

На этих словах Кальдрон едва воздухом не подавился.

— Это Шанти’Ра, — процедил Йонатан. — и ты не хуже моего знаешь, что они делают с человеческими женщинами. У племенных коров участь лучше.

Кальдрон грязно выругался, после чего развернулся и вместе с подчиненными направился за кордон из дилижансов.

— Катерина.

— Да, капитан, — кивнула девушка и поехала следом за маршалами.

— Патроны не жалей! — крикнул ей в спину Плащ.

Та, не оборачиваясь, подняла над головой неприличный жест и скрылась за баррикадами.

Ардан все это время вглядывался в стену мрака. Они с Эллини стояли в дозоре в километре от лагеря. А застрелили её с расстояния метров в семьсот (о том, что среди орков, скорее всего, был такой же меткий стрелок, как Катерина, размышлять не особо хотелось), а с начала разговора прошло уже не меньше полуминуты.

Орки должны были уже быть здесь. Но в степи, если не считать плача детей, звенела тишина.

— Парень, — Ардана, выдергивая его из лабиринта мыслей, окликнул Йонатан. — спешивайся, забирай у Марта свои посох с книгой и поднимайся на холм. И чтобы я тебя не видел и не слышал. Если все будет хреново и мы обосремся, то беги.

Арди показалось, что он ослышался и потому никак не отреагировал, а уже в следующее мгновение ему прилетела