Мара замерла.

— Не надо, пожалуйста! — выкрикнула она, шагнув вперёд. — Я… Я примерно помню!

Торн остановился, но не опустил руку.

— Примерно? — он прищурился.

Мара крепко зажмурилась, силой вытаскивая из памяти воспоминания. Карта… Башня была недалеко от деревни…

— Кажется… Кажется деревня… Хвияд.

Слово вырвалось прежде, чем она успела обдумать его.

Она приоткрыла глаза, и Торн кивнул, довольный.

— Ну вот видишь, как быстро вспомнила.

Мара не ответила, продолжая смотреть на Дамиана. Его тело по прежнему оставалось в воздухе, беспомощное, сломанное.

— На твоё счастье, я знаю, где эта деревня, — лениво протянул Торн, словно всё это было не более чем утомительной прогулкой. Он посмотрел на неё сверху вниз, медленно качая головой. — И без фокусов, ясно?

Мара сжала кулаки. Фокусы? Какие фокусы? Ей и в голову ничего не приходило. Она могла бы попробовать атаковать, попытаться вырвать Дамиана…, но Торн не просто сильнее. Он безжалостен. Он убьёт Дамиана без малейших колебаний, и она это знала.

Торн кивнул, приказывая ей приблизиться ещё. Она подчинилась.

— Вот и умница.

Он протянул руку, схватил её за запястье, а второй всё ещё удерживал Дамиана в воздухе, как ненужную куклу. Затем пространство дрогнуло, мир вокруг поплыл и растворился в чёрном водовороте.

Когда они снова оказались на твёрдой земле, их встретил запах влажной травы, солнца и сена. Они стояли на узкой просёлочной дороге, проложенной между зелёными холмами. Где-то вдалеке раздавалось кудахтанье кур, слышался звон коровьих колокольчиков.

В тот миг, когда они перенеслись, Торн на секунду ослабил хватку. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Дамиан выбросил руку вперёд и…

Но он был слишком слаб. Его реакция замедлилась, мышцы не слушались, движения были заторможенными.

Торн взмахнул рукой, и невидимые нити вновь опутали Дамиана.

— Ишь какой вёрткий, — с наигранным удивлением сказал он.

Мара увидела, как тело Дамиана выгнулось, как он снова застонал от боли, оказавшись во власти чужой магии.

Мара не выдержала. Слёзы хлынули из глаз сами по себе, от бессилия, от ужаса, от ненависти к этому человеку, который так легко играл их жизнями.

— Пожалуйста… — её голос сорвался.

Торн наклонил голову, будто с интересом рассматривая её.

— О, я тебе верю, Мара. Ты не будешь сопротивляться.

Она не могла даже ответить.

— Веди.

Она всхлипнула, облизнула пересохшие губы и развернулась к лесу.

Башня. Она должна была найти Башню.

Они шли по лесу, и природа была неуместно приятной. Лиственные кроны шумели над головой, пропуская сквозь себя тёплое солнечное сияние. Где-то вдали слышались голоса птиц, шелестели кусты, и даже воздух был свежим, наполненным ароматами земли и древесной коры. Всё вокруг выглядело так, словно ничего страшного не происходило.

Дамиан, удерживаемый Торном, волочился за ним, ступая нескладно и неуклюже. Его плечи вздрагивали при каждом шаге, дыхание было частым и рваным. Он не произносил ни слова, но Мара слышала звуки, которые вырывались из его груди — болезненные, сдавленные. И каждый такой звук разрывал её изнутри.

Каждый шаг отдавался в висках тяжёлым гулом. Она вела их к Башне. Вела по собственной воле. Потому что выбора у неё не было. Потому что Торн держал в руках всё, что было ей дорого. Потому что, если она сделает что-то не так — Дамиан умрёт. И никто не придёт их спасать.

Она пыталась думать. Сообразить хоть что-то. Любой план, любой выход. Но стоило услышать очередной сдавленный стон Дамиана, и все мысли тут же разлетались прахом. Её страх не давал сосредоточиться. Он просто приказывал идти вперёд и не делать глупостей. Идти вперёд. Повиноваться.

Она не сразу почувствовала приближение Башни.

Это было почти как ощущение давления в висках, знакомый холодок в затылке. Магия внутри неё вздрогнула и будто качнулась в сторону, словно что-то огромное и невидимое звало её.

И это означало, что её время истекает.

Что случится, когда она выполнит приказ? Что помешает Торну избавиться от Дамиана сразу после этого?

Ничего. Ничего не помешает.

В горле пересохло.

Мара краем глаза посмотрела на Дамиана, но он был едва в сознании. Торн вёл его, как тряпичную куклу, даже не глядя в его сторону, словно держать чужую жизнь в своих руках было для него делом обычным и не заслуживающим внимания.

Он не собирался их отпускать. Ни её, ни Дамиана.

Мара сделала глубокий вдох. Она надеялась, что испытание Башни будет смертельно опасным. Что оно хоть как-то отвлечёт Торна, заставит его потерять бдительность и даст им шанс.

Башня, которая была отмечена на стене в Башне Паука головой ворона, возвышалась среди деревьев, точно сгусток черноты, проглотивший весь солнечный свет. Ветви старых дубов не касались её стен, будто даже лес сторонился этого места. Глядя на угольно-чёрную поверхность перед собой, Мара поняла, что ничего хорошего она не предвещала.

Она остановилась у массивной двери без замка и ручки. В груди что-то неприятно сжалось, но Мара изо всех сил старалась этого не показывать. Она обернулась к Торну, с трудом сохраняя спокойствие.

— Вот она. Как ты и хотел, — сказала она ровным голосом. — Теперь отпусти Дамиана.

Ей хотелось, чтобы голос звучал твёрже. Увереннее. Но страх за друга выдавал её.

Торн усмехнулся.

— Какая ты нетерпеливая, — лениво заметил он.

Дамиан еле заметно дёрнулся. Мара видела, что он бледен, его губы были сухими, а глаза закрыты. Он даже не пытался сопротивляться.

— Ты должна открыть Башню, — велел Торн. — И пройти испытание. Или что там внутри, не знаю. Но мне нужно убедиться, что ты сделаешь то, ради чего мы здесь.

Глава 80. Башня Ворона

Как только они шагнули через портал, их тут же накрыл густой, тягучий мрак. Воздух стал тяжёлым, словно пропитанным чем-то невидимым, давящим. Стены дрогнули и начали испускать зловещий алый свет, похожий на отблески далёкого пожара. Этот свет не исходил ни от факелов, ни от ламп — он лился отовсюду и в то же время ниоткуда, пронизывая всё вокруг, окрашивая их тени в кровавые оттенки.

Помещение было небольшим, но своды уходили высоко вверх, теряясь в тьме. Гладкие каменные стены выглядели почти безликими, но казались живыми, словно дышали. Ни дверей, ни других выходов — только эта зловещая краснота, переливающаяся в воздухе, и тревожная тишина.

Здесь не было ни кромешной тьмы подземного зимнего сада, ни призрачных волков, ни огромных пауков. Только круглый постамент в самом центре.

Он был высечен из тёмного камня и выглядел почти неприметным, если бы не надпись, выгравированная вокруг него. Слова, начертанные в камне, зловеще светились изнутри кроваво-красным.

Они