Ты, пожалуйста, ни о чём не беспокойся – успокаивал его брат – Если ты чем-то недоволен, ради бога, скажи, я немедленно всё сделаю, как ты хочешь.

Я доволен – отвечал Джалил муаллим – Мне же очень мало что надо. Лишь бы все были здоровы.

Но от «вредного электричества» избавляться становилось всё трудней. Ощущал он в себе непривычное безразличие. И на работу стал ходить без всякого удовольствия.

В один из дней брат попросил у Джалил муаллима разрешения открыть запасные ворота, когда-то заколоченные за ненадобностью, – чтобы был у него самостоятельный вход в дом. Джалил муаллим сразу согласился. Даже подумал, почему сам, первым, не предложил это брату. Он не должен стеснять брата. Да и участок в той части двора не будет теперь таким захламлённым. Хватит у брата терпения и деревья может посадить.

Удивился Джалил муаллим, что брат легко и быстро справился со всем этим. Не только убрал всё лишнее, посадил фруктовые деревья. Все деревья принялись, в ту же весну дали побеги.

Со всей улицы приходили полюбоваться садом. Поздравляли и Джалил муаллима, но советов его по посадке деревьев больше не спрашивали.

Со всем, что делал брат, готов был согласиться Джалил муаллим. Только не с этим. Как он мог согласиться с тем, что в доме брата всё чаще стала появляться дочь водителя. Та самая, которая когда-то свалилась с его тутового дерева, и разорвала платье. Та самая с бесстыдными глазами.

Попросил Джалил муаллим жену, сказать брату от его имени, что он очень огорчён его поведением, огорчён, что брат счёл возможным привести в их дом такую девицу.

Брат лично зашёл к Джалил муаллиму. Сказал, что дочь водителя девушка вполне достойного поведения, что он её любит и собирается на ней жениться. И просил брата, как подобает старшему в семье, принять участие в сватовстве, как принято было на этой улице.

Горло перехватило от того, что услышал Джалил муаллим. Трудно стало говорить, но он пытался объяснить, что как родной его брат, он не имеет права на подобное кровосмешение, что должен подумать о чести семьи, о чести его, старшего брата.

Не послушал его родной брат, настаивал на своём выборе, тогда Джалил муаллим произнёс слова, которые трудно было вообразить, даже в самом страшном сне:

– Тогда забудь, что у тебя есть брат. Навсегда забудь.

Уговаривали Джалил муаллима самые близкие ему люди, Джалил муаллим остался непреклонен.

Не повернулся даже в сторону родного брата, через жену которая присутствовала при разговоре, сказал, чтобы тот больше на эту половину дома не приходил, и вообще забыл, что был когда-то у него брат, по имени Джалил.

Не стало больше у него брата.

Неблагодарные пчёлы…

Старый пасечник, продавший Джалил муаллиму ульи, объяснил, что пчёлы непостижимым образом чувствуют, когда человек подходит к ульям со злостью. В этот момент, они могут даже ужалить своего хозяина.

Сам Джалил муаллим, в последнее время, стал превращаться в человека угрюмого и мрачного. И ничего не мог с собой поделать. Разлад с самим собой оборачивался разладом с миром.

Он хотел не замечать то, что происходило на той стороне их общего с братом отцовского дома, но чувства и мысли его постоянно возвращались к тому, что происходило там.

В один из таких дней, он бесцельно ходил босиком по влажной земле, яростно вскапывал землю, но комки вредного электричества никуда не уходили, только всё больше давили на его мозг, на его нервы. На той стороне их общего с братом отцовского дома, где с недавних пор поселился его брат с молодой женой, доносились смех и даже пение, а Джалил муаллима всё больше трясло от ненависти и злости.

Мозг ему не подчинялся, ярость глушила его, ему захотелось закричать, но крик застрял в горле. Сам того не замечая, он натолкнулся на один из ульев, и в то же мгновение почувствовал, как его кожу лица, шеи, плеч, его рот, язык, нёбо, обожгло пламенем. Он пытался стереть с себя этот живой, жужжащий рой пчёл, но ничего не получалось.

И тогда он закричал, закричал так, что его было слышно далеко за пределами двора, далеко за пределами этого «отдалённого района».

Он ещё успел прийти в дом, лечь на кровать, попросил жену дать ему мокрое одеяло, ещё успел увидеть склонившееся над ним лицо брата, ещё раз указал ему на дверь, и только потом, когда понял, что умирает, когда уже ничего не мог говорить, поскольку не мог разжать стиснутые челюсти, он стал говорить брату как он его любит, не задумываясь над тем, слышат его или не слышат, попросил брата подойти поближе, чтобы он мог его обнять.

Он продолжал говорить, потому что ему было спокойно и хорошо, потому что лежал он в окружении близких и родных людей, потому что между ними и миром вокруг уже не было разлада, и ему не было дела до того, что его никто не слышит.

И последнее, что он услышал, это нарастающий гул котлов бани, которая примыкала к его двору.

Нарастающий гул, который заглушал все остальные голоса.

Большой Город и Окраина…

В повести «И не было лучше брата» много примет своего времени.

Большая война, которая получила название «Отечественной», нравы советских учреждений, в которых за примерную работу могли наградить грамотой, добросовестный советский служащий, которого все называли «Джалил муаллим». Есть и такая характерная для нравов тех времён (и не только тех времён) деталь, как «уважаемый человек прокурор Гасанов».

Но мир этой повести, мир «отдалённого района», хотя и не отгорожен китайской стеной от остального мира, отстоит от них «далеко, далеко». По-своему «далеко, далеко» от Большого города, по-своему «далеко, далеко» от Большой страны, по-своему «далеко, далеко» от Большого мира.

С «Большим городом» у «отдалённого района отношения вполне лояльные. Не случайно для этих людей прокурор Гасанов «уважаемый человек».

А во всём остальном, им нет дела до Большого города с его социалистическим строительством, переходящими знамёнами, рапортами, и пр. Как жили, так и будут жить, даже если один из них станет директором почты.

С «Большой страной» отношения столь же лояльные, приспосабливаются, насколько способны приспосабливаться, не получится, отгородятся, замкнутся.

С Большим миром отношения более сложные, буквально «далеко, далеко». Там не сидят на месте, там постоянно приезжают и уезжают, там не ценят свой дом и своих близких. А что касается такого безобразия как совместное купание мужчин и женщин, то в этом смысле, они «и не