тем не менее, уже плотно взяла СВД в оборот: осмотрела со всех сторон, сняла крышку ствольной коробки, подёргала пружину затвора, пощёлкала предохранителем, вернула все детали на их законное место, взяла один из магазинов и принялась бодро снаряжать его патронами.

— Посмотрим, на что эта дура годится. — подруга присоединила магазин на его законное место и вышла из оружейки, направившись к двери.

Как я и думал, входная дверь запиралась таким же круговым запором, как и остальные. Один поворот — и замки клацнули, створка отворилась, впуская в тёмное, затхлое помещение свет и свежий воздух. Мы вышли наружу, я принялся собирать разлетевшиеся плащ-палатки, а подруга примостила винтовку на бетонный блок и дала пару выстрелов по фонарю, висевшему на одиноком столбе в самом конце пирса — около сотни метров от нас. Брызнули осколки стекла, Даша удовлетворённо крякнула и высадила остаток магазина по различным целям в зоне видимости. Потом повернулась ко мне и картинно встала с винтовкой в обнимку.

— Хороша! — совершенно искренне сообщил я. — Вы с СВД — как корпускулярно-волновая теория света!

— А то! — довольно сообщила подруга. — Тяжеловата, конечно, по сравнению с «Валом», и отдача заметно больше, зато садит — моё почтение! И поудобнее «мосинки», только прицел слабее. Ну, да у нас тут и нет особо больших дистанций. Кстати, пристреляна идеально, кучность отличная, если это — конвейерный образец, то я снимаю шляпу, да и всё остальное тоже…

— Но-но-но! Отставить! Снимает она!

— Что, уже заревновал? — засмеялась подруга. — Пошли, глянем, что там ещё интересного есть.

Впрочем, ничего особо интересного больше и не нашлось. На узле связи — простенькая АТСка и панель коммутатора, две трети портов которого пустовали, а позывные «Квадрат», «Удав» и прочие ничего мне не говорили. Питание на аппаратуре отсутствовало напрочь, поэтому мы пошли осматривать медпункт. Он оказался совсем скромным: кушетка, столик медика с парой стульев и шкафчик с медикаментами, набор которых оказался мало того, что очень скуден, но и намертво просрочен, из живого остались только йод, зелёнка да перевязочный материал.

Я надеялся найти что-нибудь интересное в кабинете командира, но и там всё было скучно: стол, несколько стульев, дежурный сейф — настежь распахнутый, шкаф, половиной отведённый под бумаги, а половиной — под одежду, там до сих пор висела абсолютно целая парадная форма с майорскими погонами, да затёртый кожаный диванчик. Вот, собственно, и всё. В столе нашлась обычная лабуда — письменные принадлежности, награды, письма и фотографии, какие-то личные вещи… В служебных документах ничего интересного — «пост сдал/принял», схемы движения патрулей, ротации, выговоры, поощрения… Скукота. Ничего такого, что хоть как-то пролило бы свет на день Х, не нашлось. Что, в общем-то, и неудивительно — когда базу накрыло излучением, всем стало как-то не до записей.

— Неинтересно. — недовольно пробурчала Даша. — А как же скандалы, интриги, расследования?

— Довольствуйся винтовкой. — я закрыл папку «Выговоры» и поднялся со стула. — Ну что, возьмёмся за сладкое?

Возражений не последовало, но я решил, предварительно, немного подготовиться. Если, как я предполагал, весь персонал базы превратился в зомби и бродит за гермодверью, то нам там придётся очень нескучно. Поэтому я всё равно притащил на третий этаж и «MG», и оставшиеся фаустпатроны, мало ли что. И только после этого я встал напротив двери, чуть левее, с «циркуляркой» наперевес, а Даша повернула колесо замка и медленно открыла дверь.

…

Луч фонаря ударил в пространство по ту сторону и высветил сгорбленные тени, которые тут же пришли в движение, и я утопил гашетку. Очередь унесла зомби от двери, и они исчезли из поля зрения. Я тут же сунул ствол пулемёта за дверь, дал очередь вправо, затем — влево. Отступил и принялся перезаряжать оружие, пока подруга держала дверь под прицелом одной рукой, а второй закинула внутрь несколько ХИСов. Впрочем, последние просто как будто канули в бездну, моментально исчезнув из зоны видимости.

— Что за хрень? — удивился я и направил луч фонаря чуть дальше, и он упёрся в металлические перила, ограждающие площадку у двери, шириной метра в три. Я посмотрел на сканер — он показывал одного мертвяка слева за дверью, но в отдалении. Я вынул «маузер» и осторожно выглянул влево. Снаружи стояла полная тьма, и только луч налобника выхватил лестницу вниз, выходящую на площадку, и башку мертвяка, поднимавшегося по ней. Разнеся эту башку парой метких выстрелов, я быстро огляделся.

Площадка оказалась галереей, огороженная хлипкими перилами, часть которых снесли зомби, падая вниз, и шла вдоль стены, явно закругляясь с обоих сторон, а слева, метрах в пяти от меня, в полу было отверстие, в котором вниз вела лестница. Я заглянул туда — голова закружилась от бесконечных пролётов, насколько хватило луча фонаря. Я отошёл от лестницы к разрушенной ограде и заглянул вниз — всё оказалось не так плохо, горящие ХИСы были далеко внизу, но не на какой-то недостижимой глубине — метров тридцать, или около того.

На галерею вышла Даша, оценила обстановку и зажгла большой переносной фонарь, который мы привезли для подобных целей. Обведя лучом несколько раз вокруг, мы сформировали более-менее внятную картину.

Помещение было вырублено в дикой скале, или было пещерой, и представляло собой грубый конус, расширявшийся вниз. На самом верху ширина помещения была метров двадцать пять, а внизу увеличивавшийся метров до ста, в лучшем случае. Галерея шла по всему периметру, а слева от нас, там, где были большие ворота в скале, расширяясь в большую площадку. Подойдя туда, мы пришли к выводу, что это огромный лифт, поднимающий и опускающий вагоны вниз — рельсы присутствовали как на лифтовой платформе, так и внизу. Освещение не работало, но я интереса ради щёлкнул тумблером большого прожектора, установленного на платформе, и, о чудо, он включился! Я направил луч вниз, и он выхватил просто толпу мертвяков, тусивших там.

— Однако. — я повёл лучом вправо-влево, вперёд-назад. — Походу, вот где весь пропавший персонал Объекта…

Видно было плохо, и я припал к оптике. Да, именно то, что я и ожидал увидеть: мертвяки были выряжены кто в лабораторные халаты, кто — в рабочие комбезы, кто — в военную форму, явно женские — эмм, особи, не хотелось думать о них как-то по-другому — в платья и сарафаны. Зрелище двух детских экземпляров меня окончательно добило.

— Это нельзя так оставлять. — сказал я подруге. — Это… Мерзко. Просто мерзко.

— Согласна. — даже в темноте было видно, как подруга побледнела. — Но их очень много… Что будем делать?

— С десяток гранат вниз, потом одиночными добье… упокоим уцелевших. В оружейке