— Возможно, вы правы, у вас бы хватило ума не влезать на крышу самой, и вы не лежали бы сейчас на столе у доктора Мюррея. Надо было предупредить леди Фоули, что русская очень опасна. А теперь…, — герцогиня помолчала. — Мы потеряли сестру и ещё четырёх сотрудников.

— Герцогиня, — вступила в разговор леди де Флиан.

— Да, леди Доротея, — хозяйка дома взглянула на неё.

— Думаю, что если мы все свои ресурсы бросим сейчас на поиски этой твари, мы сможем её найти. Раз леди Рэндольф нашла её однажды, то, может, нам удастся найти её опять. А когда найдём, то её поимкой я займусь сама. Думаю, что я вас не разочарую.

Герцогиня ей не ответила; она перевела взгляд на мужчин, что так и стояли у окна.

— Дойл, вы обыскали её жилище?

— Да, миледи, — Дойл всем своим видом выказывал сожаление. Он даже покачал головой. — Мы не нашли ничего, за что можно было бы зацепиться. Тряпки, всякий женский хлам; свой паспорт она уже не рискнёт использовать. Если у неё есть новый паспорт, нам придётся сильно постараться, чтобы найти её.

— Тейлор, — леди Кавендиш перевела взгляд на него.

Но и тот покачал головой.

— Быстрого результата не будет, миледи, эта русская очень опытна.

И тут герцогиню как прорвало, она вскочила с каким-то сатанинским шипением, от неё по кабинету кругами расходилось чёрное бешенство, всем находящимся там, даже послужившей уже леди де Флиан, стало не по себе, когда старуха проскрежетала:

— Как она может быть опытна, если ей ещё нет и двадцати!? Как? Как она смогла уйти от нас… Как? Дважды, Тейлор! Дважды!

В кабинете повисла ледяная тишина, все были скованы страхом, никто не решился ей отвечать. И тогда герцогиня успокоилась, уселась в своё кресло и, снова осмотрев всех присутствующих, спросила:

— Тейлор, так что произошло на крыше?

— Миледи, — сразу заговорил тот. — Мы, я и Дойл, получили распоряжение от леди Фоули оставаться у экипажей, контролировать улицу. Мы не поднимались наверх. Она пошла туда с тремя бегунами и двумя стражами. Она посчитала, что этого достаточно.

— Что, как выяснилось, было очень самонадеянно с её стороны, — едко заметила герцогиня и вздохнула. Она сделала большую паузу, прежде чем опять заговорить, и все подчинённые тоже молчали. И она продолжила, видно, приняв для себя непростое решение: — Эту фанатичку мы искать сейчас не будем. Все оставшиеся силы мы направим на охрану корабля, — она взглянула на леди де Флиан. — Доротея, вы слышали меня?

— Да, миледи, — кивнула та. — Я поняла.

— Леди Рэндольф, — продолжала начальница, — вы поступите в распоряжение леди де Флиан. Дойл, Тейлор — вы тоже. Все, все охраняют линкор и не ищут эту русскую… Хотя бы до тех пор, пока корабль не покинет здешних доков.

⠀⠀ ⠀⠀

*⠀ *⠀ *

⠀⠀ ⠀⠀

Все покинули её кабинет, и она хотела побыть в одиночестве, собраться с мыслями, успокоиться и подумать над текстом телеграммы, которую нужно было отослать начальнице «Сервиса».

И в самом деле, что ей написать? Герцогиня закрыла глаза, уже прикидывая первые слова. Вот только тут пришёл Джеймс и сообщил ей, что доктор набрался наглости попросить у неё принять его. И герцогиня согласилась. Телеграмма телеграммой, но и про свои личные дела она забывать не собиралась, хотя и понимала, что никаких хороших новостей доктор ей не принесёт. И когда Мюррей вошёл, она произнесла:

— Что вам нужно? По-вашему, у меня сегодня мало неприятностей.

— Миледи, насколько я могу понять…, — он, как всегда, был недоволен и не собирался скрывать этого, — нам опять придётся переносить операцию.

— Вы очень прозорливы, мистер Мюррей, — заметила герцогиня холодно; ей не нравилась его кислая мина и его тон.

— То есть ценное вещество, которое должно было ускорить приживление кожи, было израсходовано нами зря? Его действие недолговечно, — сказал доктор и добавил: — Это печально.

— Печаль! — хозяйка дворца поморщилась. Что этот напыщенный индюк, купающийся в её золоте, мог знать о печали? Печально было в её возрасте и при её амбициях дважды упустить русскую и потерять при этом сестру и кучу дорогостоящих сотрудников. Она поглядела на доктора и продолжила: — Ну вы же сами всё видите, мистер Мюррей. Кажется, в вашей мясницкой ещё лежит труп леди Фоули. Так что эта задержка… Это не прихоти сумасбродной старухи, — холодно продолжала леди Джорджиана. Она не стала объяснять ему, что теперь ей придётся посылать телеграмму руководству, а потом ждать на неё ответ. Причём леди Кавендиш предполагала, что её вообще могут вызывать в Лондон. Тем не менее она не собиралась прощаться со своим намерением омолодиться и распорядилась: — Приготовьте новую инъекцию, раз старая уже стала бесполезной.

— Как прикажете, — нехотя согласился доктор. — но только нам не стоит забывать, что… Кожа не может долго ждать. Она хранится на льду, под бактерицидным покрывалом, но долго лежать она не сможет. Клеткам нужны и кислород, и питание.

— Я понимаю, — произнесла леди Джорджиана. Ей очень не хотелось терять отличную кожу, да ещё и с прекрасными густыми волосами, которые она уже считала своими. — Сколько у меня времени?

— Думаю, два дня. Не больше. Если вы решите делать пересадку после этого, я не осмелюсь взять на себя ответственность за её безопасность, — это прозвучало как предупреждение.

— Я поняла вас, мистер Мюррей, — ответила леди Кавендиш. — Я приму решение завтра, но, как бы там ни было, подготовьте новую инъекцию.

Даже если операцию придётся отложить, а прекрасную кожу, как это ни прискорбно, утилизировать, от инъекций она отказываться не собиралась. После этих волшебных уколов герцогиня чувствовала себя сорокалетней женщиной, полной сил и желаний.

— Как вам будет угодно, миледи, я всё подготовлю, — доктор чуть поклонился, прежде чем уйти.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Глава 31

⠀⠀ ⠀⠀

— Ну вот, — кажется, Варганов и Квашнин гордились своей работой. Брат Вадим развернул перед Горским и Тютиным газету, и те увидали провода в изоленте из масленой бумаги, какой-то маленький замысловатый механизм в коробочке и лежащий отдельно, но связанный с аккумулятором взрыватель.

— Ну и что тут? — с интересом разглядывал всё это казак. — К чему вся эта путаница? Детонатор я вижу, аккумулятор от фонарика, а это что? — он пальцем указал на механизм. — Для чего это?

— Это часовой взрыватель Варганова-Квашнина, — ответил ему его приятель брат Аполлинарий. Он, конечно, был собой и братом Вадимом горд, но говорил об этом их совестном детище с некоторой небрежностью: ну, так… смастерили поделку.

— То есть соорудили бомбу, вернее взрыватель для