– Ты, главное, драконам не слишком верь, – ворчит за спиной Лео Шаантарен, – поверь, я этих чешуйчатых знаю, как облупленных. Так что ничего им не обещай. Вообще только из уважения к твоему императорству я разрешаю тебе говорить вместо меня, но так, поверь, мальчик, я бы на переговорах все соки из них выжал.

На ходу к эёранцам пикирует молодой темноволосый мужчина с чёрными крыльями, складывает их за спиной. Все Эёранцы выглядят молодо.

– Та белобрысая парочка – король Элемарр и его супруга Инрриза, совершенно отмороженные драконы, ледяные в общем, – бормочет позади нас Шаантарен. – Это родители Сарана, такого же отмороженного. Они с ним в ссоре, так что можете смело этим пользоваться. Ну, Виторию вы знаете: на редкость бессердечная, наглая и бесчувственная особа, ничего не понимающая в тонкой душевной организации демонокотов. Та блондинка и брюнет… правая блондинка и брюнет – это действующий император единственной империи, золотой дракон император Карит Третий. У него ну очень большие претензии к культу Бездны и суккубам. Другой брюнет и блондинка – это наследный принц империи и его денея. Один – хам, другая – неблагодарная нахалка, не смотрящая под ноги. Рыжий – старший принц империи, гад и клептоман, при нём секретарь не лучше его: жадный неуклюжий алкаш. А тот тёмненький в гогглах – это средний принц империи, он совсем без тормозов и без башни, берегитесь, он может захотеть вскрыть вас вживую.

Странные характеристики Шаантарен даёт столь проникновенно, что сразу ясно – это личное, очень личное. Даже интересно, что между ними случилось, и на какой из семи хвостов ему наступили. А если учесть «тонкую душевную организацию» демонокотов, не удивлюсь, что и эти эёранцы могут отвесить ему не менее «лестные» эпитеты.

– Нормальные они, – не соглашается Яд. – Не хуже и не лучше нас с вами.

– Гады чешуйчатые, – шипит Шаантарен.

Но более говорить не смеет, потому что мы оказываемся в зоне их слышимости. Останавливаемся, рассматривая друг друга. Эёранцы в своих доспехах, плащах, коронах на героев фэнтези походят больше, чем мы, рогатые.

Судя по тому, что Шаантарен не спешит выходить из-за наших спин, а лишь иногда поднимает голову, чтобы зыркнуть на делегацию и снова спрятаться за нами, его здесь всё же знают. Хорошо знают.

Сердце трепещет: это ведь первые за тысячелетия переговоры между мирами. Раньше, когда Саран передавал нам условия, это не так ощущалось, но сейчас я проникаюсь историческим моментом.

Исторический момент, сопровождающийся торжественно-напряжённой мелодией флейты, нарушается клёкотом и писком – между нами друг с другом сцепляются комочки земли, отчаянно сражаются.

Император и его сыновья хватаются не за оружие, а за руки. Лео грозно взглядывает на Юмаат.

Земляные комочки, смутно напоминающие пауков, отползают под ноги эёранцам. Замаскированные тараканы Юмаат, сверкая искрами повреждённых проводов, приползают к нам.

Я прямо ощущаю мысленный тяжкий вздох Лео.

«Прорвёмся», – обещаю ему.

Мысленно он улыбается мне, но внешне серьёзен, спокоен:

– Я представляю Нарак. Кто будет говорить от лица Эёрана?

И тут эёранцы начинают чуть ли не растерянно переглядываться. Это нарушает торжественность момента, показывает, что они… не небожители какие-то, а тоже живые, и, возможно, тоже растеряны, не знают, как себя вести в этой ситуации.

Флейта взвывает. С грохотом и визгом срабатывают вокруг громады Безымянного ужаса заклинания, а эта тварь и без того гигантская, начинает раздуваться ещё больше, пульсировать, расти. Огромные пушистые создания окутываются сиянием, драконы трансформируются в мощные звериные формы, и более крупными оказываются драконы с денеями, а остальные просто размером поменьше. Демоны тоже меняются, Лео закрывает меня собой.

Большой золотой дракон с шипастым гребнем что-то рычит. Земля вибрирует, когда армия начинает закрываться от чудовища наколдованными каменными стенами.

Волна землетрясения пробегает по полю боя, а Безымянный ужас всё пульсирует, разрастается, как и его уменьшенная версия.

Юмаат смотрит на Безымянный ужас во все глаза:

– Что-то новое. Раньше он так себя не вёл.

Лео медленно пятится, оттесняя меня назад. Я знаю, что он сейчас думает о переходе между мирами, но до него далеко. Громадный золотой дракон прячет за собой свою золотую драконессу.

Оба Безымянных ужаса синхронно дрожат, эта дрожь прокатывается по их набухшим дымчато-грозовым поверхностям, и с ней нарастает чудовищный гул. От него вибрируют кости, от него кипит мозг, от него больно-больно-больно. Этот гул невыносим! Он не даёт сосредоточиться, исказить реальность, защититься.

Перед золотыми драконами вспыхивает пламя, ледяные, обратившись в людей, закрываются толстым ледяным куполом.

Вжимаясь в спину Лео, я шепчу:

– Ты сильный, ты…

Резкая боль в груди сбивает мой шёпот, раскалывает искажение. Магию вырывает из меня.

«Нет!» – отчаяние Лео рвёт нервы.

Краем глаза я вижу, что золотые драконы насажены на гигантский дымчатый шип, поверхность которого так похожа на шкуру Безымянного ужаса.

Грохот, шум, крики, рык – всё начинает отступать, меркнуть, как и мир вокруг.

«Лео», – зову я мысленно, изнемогая от боли в груди.

«Я… здесь».

Слабость разливается по телу, охватывает. Я пытаюсь ухватиться за Лео, обнять, царапаю броню, и вдруг ощущаю что-то между нами, что-то твёрдое, выходящее из спины Лео и проникающее мне в грудь.

– Изумительно! – кажется, это Юмаат. – У Безымянного ужаса просто изумительный арсенал, как жаль, что его невозможно полноценно изучить!

Её голос утопает в оглушительном звоне.

«Настя», – зовёт Лео, но я проваливаюсь в безграничную темноту.

Тёплую темноту.

Я падаю… падаю… падаю…

Темнота головокружительна, мягка, словно бархат…

– А ты умеешь танцевать? – в темноте вспыхивает свет.

Не свет – это мерцающая всеми цветами радужка огромного глаза.

– Танцевать? – переспрашиваю я.

– Да. Тебя сравнивают со мной, но я танцующая богиня, мне интересно, ты умеешь танцевать?

А вот и боги ближе подъехали – я совсем не удивляюсь, хотя габариты божества впечатляют.

«Лео», – зову мысленно: должен же он меня проконсультировать, как разговаривать с их богиней.

Ответа нет, но я… чувствую, что он рядом.

– Умею, – выпаливаю я, хотя, кажется, богиня должна знать такие вещи.

– Надо же с чего-то начинать разговор. Кстати, раз уж на то пошло, то я ваша общая богиня, не только его. Ты демон, это особенность истинных пар: даже другой перестраивается под партнёра.