Но, как все великие умы Средневековья, Петрарка понимал, что погружение в христианскую мысль не обязательно подразумевает категорический отказ от античной классики. Благодаря путешествиям и работе он собрал одну из самых обширных частных книжных коллекций в Европе. В нее входили тексты, много веков остававшиеся недоступными для читателей, например подборка частных писем Цицерона, которую Петрарка лично отыскал в Вероне. К организации собственных работ Петрарка относился крайне добросовестно: он составил сборник своих сонетов (Canzoniere), собрал в один архив письма, которые на протяжении многих лет отправлял друзьям, в том числе Боккаччо, и упорно и плодотворно работал над обширной лирической поэмой в шести частях под названием «Триумфы» (Trionfi). Каждая часть была посвящена одной великой теме – Любви, Целомудрию, Смерти, Славе, Времени и Вечности, – и вместе они описывали земной и духовный путь человека вплоть до перехода в загробную жизнь. Масштабы замысла, яркое изображение страданий, преодолений и побед и многочисленные эпизодические явления известных персонажей, от ветхозаветных патриархов до почти современных фигур, таких как султан Саладин, принесли «Триумфам» огромную популярность: с конца Средних веков их неоднократно переписывали, нередко сопровождая роскошными иллюстрациями.

На то, чтобы закончить «Триумфы», у Петрарки ушло почти двадцать лет: работа была завершена лишь в начале 1370-х гг. К этому времени он поселился в Италии, где обычно проводил время в Падуе или в расположенной по соседству загородной резиденции в Аркуа. Петрарка поддерживал тесные связи с папским двором, и, хотя он одобрял далеко не каждого занимавшего престол понтифика, его очень обрадовали известия, что в 1367 г. папство начало возвращаться в Рим из «авиньонского пленения»[927]. Увы, он не успел дожить до окончательной реставрации папского престола в Риме – он умер за своим письменным столом в Аркуа за день до семидесятилетия 19 июля 1374 г. Рассказывали, что он словно бы заснул, положив голову на рукопись Вергилия. Вергилий был (и остается) особенно тесно связан с Данте, жившим на поколение раньше Петрарки. Впрочем, это не так важно. И Данте, и Петрарка были выдающимися итальянскими писателями XIV в. и по праву занимали место в одном ряду с античными предшественниками, которыми оба горячо восхищались. На плечах этих двух гигантов позднее поднялись многие великие художники и писатели эпохи Возрождения.

Оглядываясь на жизнь Петрарки примерно через пятьсот лет после его смерти, швейцарский ученый Якоб Буркхардт заявил, что может точно указать, в какой момент начался Ренессанс. Это была суббота, 26 апреля 1326 г., когда молодой Петрарка и его брат Герардо решили подняться на гору Ванту недалеко от Воклюза – эта горная вершина высотой почти 2000 м сегодня известна как один из самых сложных этапов на маршруте велогонки «Тур де Франс». По словам самого Петрарки, он с детства мечтал подняться на нее и узнать, какие виды открываются сверху. Ни тот факт, что это была «крутая гора со скалистыми и почти неприступными утесами», ни суровые предупреждения старого пастуха, советовавшего им убираться подобру-поздорову, не смогли разубедить братьев. Они начали восхождение[928].

Очевидно, это был крайне тяжелый подъем, но они продолжали упорно двигаться вперед. Во время трудного восхождения и спуска Петрарка размышлял о сочинениях святого Августина. Впоследствии он писал, что это открыло ему важность самосозерцания и физических усилий как источника религиозного откровения. «То, что можно найти внутри, [люди] ищут снаружи», – писал он. Согласно Буркхардту, это озарение и мысль взойти на гору лишь для того, чтобы оказаться ближе к природе, никогда не приходили в голову никому до Петрарки, но все следующие поколения уже воспринимали обе эти концепции как нечто само собой разумеющееся[929]. Это, по словам историка, и делало Петрарку особенным.

Сегодня мало кто готов согласиться с предложенной Буркхардтом точкой отсчета эпохи Возрождения. Однако мы действительно можем утверждать, что после смерти Петрарки в 1374 г. западные страны охватил литературный бум. Боккаччо, умерший в 1375 г., за двадцать лет до этого закончил свой «Декамерон». В Англии увлеченный италофил Джеффри Чосер около 1387 г. начал писать «Кентерберийские рассказы» и работал над ними до своей смерти в 1400 г. Венецианская поэтесса, историк и придворная дама Кристина Пизанская, звезда при дворе безумного французского короля Карла VI, представила убедительную новую версию троянского происхождении франкского народа и написала, вероятно, первое в истории феминистское произведение под названием «Книга о граде женском»: сборник рассказов на разговорном французском языке о жизни и деяниях великих женщин в истории. Через двадцать лет после того, как Кристина Пизанская закончила свой труд, в Италии творили Леонардо Бруни и Филельфо. Вскоре после этого, вероятно в 1440-х гг., Донателло изваял знаменитого бронзового Давида, которого принято считать первой реалистичной обнаженной мужской скульптурой Средневековья. Не все это прямо или косвенно было делом рук Петрарки. Вместе взятые, эти достижения рисовали необыкновенную картину.

Далее мы еще вернемся в Италию, однако сейчас давайте заглянем в другой центр художественных и творческих инноваций, расположенный к северу от Альп, в Бургундии. Герцогство Бургундское наследовало исчезнувшему одноименному королевству, в VI в. вошедшему в состав Франкского государства. Под властью независимых герцогов в XV в. оно простиралось от северных берегов Женевского озера до побережья Северного моря во Фландрии. Его правители никогда не забывали, что при других обстоятельствах они могли бы быть полноправными монархами, и всячески стремились это подчеркнуть. Они сыграли исключительно важную роль на последних этапах Столетней войны между Англией и Францией. Они приняли обеты крестоносцев и сражались против османов. Кроме того, они были щедрыми меценатами, и в XV в. двор герцога Бургундского стал центром притяжения для гениальных творцов со всей Европы.

Добрый, дурной и Орлеанская дева

Зима 1434/35 г. в Северо-Западной Европе выдалась очень холодной. В Англии Темза замерзла до самого устья. В Шотландии реки покрылись толстой коркой льда, и колеса водяных мельниц на несколько недель остановились, вызвав массовую нехватку муки и хлеба. Во фламандском городе Аррасе, где четыре месяца безостановочно шел снег, горожане лепили замысловатых снеговиков в виде мифических, сверхъестественных, политических и исторических фигур. На одной улице лежали Семь отроков Эфесских. На другой снежные скелеты выделывали коленца в жутком танце смерти (danse macabre). Аллегорическая фигура Опасности охраняла вход в Petit Marché. Среди всего этого стояла снежная женщина, ведущая за собой небольшой отряд вооруженных снежных солдат[930]. Это была Жанна д’Арк – любой прохожий, торопливо пробегающий мимо по занесенной сугробами улице, мгновенно узнал бы ее.

В предыдущем десятилетии Жанна – деревенская девушка из Домреми, в самом сердце бургундских земель на востоке Франции, – ненадолго стала известнейшей женщиной Европы. В 1425 г., когда ей было около тринадцати лет, ей явились архангелы, велевшие ей разыскать дофина – некоронованного сына и наследника покойного Карла VI, и помочь ему изгнать из Франции английскую армию,