и португальские, румыны (греческие евреи) и ашкеназы из Восточной Европы. Правовой статус португальских евреев был разным, поскольку они искали покровителей, чьи налоговые льготы они могли бы использовать: в какой-то момент в конце XVII века они (наряду с датчанами и венецианцами) приняли английскую защиту, затем они обратились к рагузанам, и, наконец, султан взял их под свою защиту, что лишило их многих налоговых льгот, а значит, порадовало их конкурентов - как утверждала Левантийская компания в 1695 году, "именно евреи - наши самые большие конкуренты в Смирне".28

Особый характер Смирны XVII века был особенно заметен на набережной гавани, на улице Франков. Именно там находились элегантно обставленные дома европейцев. Сады, расположенные в задней части домов, выходили на набережную и использовались как проходы для товаров; террасы вели вверх к крышам европейских складов.29 Французский посетитель в 1700 году заметил:

Турки редко встречаются на улице Франков, которая тянется через весь город. Когда мы находимся на этой улице, нам кажется, что мы в христианстве; там не говорят ни на каком другом языке, кроме итальянского, французского, английского или голландского. Каждый снимает шляпу, когда выражает свое почтение другому.

Но из всех языков, которые можно было услышать на улице франков, самым распространенным был провансальский язык марсельских купцов, "потому что здесь больше выходцев из Прованса, чем из других мест". Христиане могли свободно управлять своими тавернами, но делали это довольно бестактно, оставляя их открытыми весь день и всю ночь. Примечательна была и свобода вероисповедания: "они публично поют в церквях; они поют псалмы, проповедуют и совершают богослужения без всяких проблем".30 В городе появился функционирующий порт.30 Возник функционирующий портовый город, в котором потребности торговли позволяли сосуществовать бок о бок мусульманам, евреям и различным христианским сектам: здесь было три церкви, используемые западными европейцами, две - греками, а также армянская церковь. Здесь также было несколько синагог, но именно события в португальской синагоге подожгут еврейский мир в 1660-х годах; жар этого пламени почувствуют и христиане, и мусульмане, и евреи.

Различные этнические и религиозные группы в Смирне сотрудничали в бизнесе. Купцы Английской Левантийской компании часто нанимали еврейских агентов, и среди них был дряхлый и подагрический маклер по имени Мордекай Зеви (часто пишут Севи, Цви или Себи), греческий еврей, который посвятил свою раннюю карьеру скромному занятию - торговле яйцами.31 У него было три сына; двое также стали брокерами, но у третьего, Шаббетая, начались необычные видения, и он погрузился в некоторые из самых заумных областей еврейской науки. Каббалистические исследования давно процветали, сначала среди евреев Испании, а с 1492 года - среди сефардов Цфата в Палестине. Раввины считали, что опасно изучать каббалу до сорока лет, к этому времени человек должен обладать необходимыми базовыми знаниями и зрелостью; но это мнение не разубедило Шаббетая Зеви, который учился сам, будучи еще совсем молодым человеком: "Он учился всему сам, ибо он был одним из четырех, кто пришел к познанию Творца самостоятельно"; другими были патриарх Авраам, Езекия, царь Иуды, и Иов.32 Описания перепадов настроения и поведения Шаббетая не оставляют сомнений в том, что он обладал биполярной личностью. Сомнение в себе и самоанализ уравновешивались экстазом и манией величия. Когда он произносил слова Исайи: "Я вознесусь выше облаков", он воображал, что делает именно это, и приглашал своих друзей подтвердить, что обладает способностью левитировать. Они отрицали, что видели, как он это делает. Тогда он отчитал их: "Вы недостойны видеть это славное зрелище, потому что не очистились, как я".33

Казалось, настало время для прихода спасения народа Израиля. В 1640-х годах ужасная резня, устроенная казаками в Восточной Европе, вызвала чувство глубокого кризиса среди евреев вплоть до Средиземноморья, и беженцы принесли с собой рассказы о том, что случилось с безопасными убежищами, которые они нашли в Османской империи. Ощущение кризиса было почти таким же острым, как в 1492 году, когда изгнание из Испании вызвало прежний мессианский пыл. Шаббетай, которому было уже за двадцать, начал проявлять себя как мессианская фигура, хотя было несколько неясно, за кого именно он себя выдавал. Он отбросил многовековые традиции и начал произносить в синагоге четырехбуквенное Имя Бога (евреи всегда заменяют его словом Адонай, "мой Господь"), а также стал противоречить заповедям, содержащимся в самой Торе, например, заповеди не есть жир вокруг почек животного, который предназначался для храмовых жертвоприношений. Он даже произносил такую молитву, когда ел запрещенную пищу: "Благословен Ты, Господь, Бог наш и царь вселенной, разрешающий запрещенное". Его личная жизнь была сложной: его жена Сара была откровенной шлюхой и зарабатывала немного денег гаданием, но это было лишь повторением карьеры пророка Осии, который женился на проститутке.34 Проведя некоторое время в Салониках, он начал набирать последователей, которые были впечатлены его пророческими способностями и уверенностью в себе. Он путешествовал по восточному Средиземноморью, явно надеясь заслужить одобрение палестинских раввинов, чье мнение уважалось бы во всем еврейском мире; его самым выдающимся рекрутом был шумный еврей из Газы по имени Натан, который стал его самым настойчивым защитником. К сожалению, Шаббетай отказался совершать какие-либо чудеса, даже для своих последователей в Хевроне, где ведущий сефардский раввин Хаим Абулафия заявил: "Я не верю, что Мессия придет таким путем".35 В конце концов, Шаббетаю не хватало полномочий члена царского дома Давида.

Вернувшись в Смирну, он и его последователи-"саббатиане" 12 декабря 1665 года ворвались в португальскую синагогу в Смирне и изгнали старое руководство. Как только он и его последователи получили базу для своей деятельности, были учреждены новые праздники и отменены старые (в частности, летний пост в честь падения Храма, в котором, конечно, не было необходимости, если искупление, о котором евреи молились в этот день, уже близко). Он призвал женщин к чтению Торы, что в то время было неизвестно, и развлек прихожан чтением эротического романа на иудео-испанском языке под названием "Мелисельда", в котором прекрасная дочь императора встречается и занимается любовью с молодым человеком: "Ее лицо - сверкающий меч света, ее губы - как кораллы, красные и яркие, ее плоть - как молоко, такая прекрасная и белая".36 Не то чтобы кто-то заметил это раньше, но эта песня, очевидно, была аллегорией связи между Мессией и Торой, которая представляла Божественное присутствие. Мессия будет настоящим царем, а не просто религиозным лидером, поэтому Шаббетай взял на себя императорские полномочия и начал назначать своих последователей королями и императорами таких стран, как Португалия, Турция и Рим (последние два поста были зарезервированы для его братьев); само собой разумеется,