– Хорошо, прощайте. Я еду со спокойным сердцем после этого обещания… Мужайтесь, племянник, не забывайте меня! – И он ласково обнял Франкера.

– Бирбомоно, поручаю вам маркиза.

– Не волнуйтесь за него, сеньор.

– Прощайте еще раз. Пойдемте, Франкер.

Молодой человек пошел за Монбаром. Они покинули залу, оставив брата и сестру с мажордомом. Как только они оказались в гостиной, Монбар сказал:

– Вытрите ваши глаза и будьте мужчиной, Франкер. Я представлю вас людям, которые отныне будут вашими братьями.

Монбар отворил дверь, и они вошли в спальню, где три флибустьера о чем-то тихо разговаривали между собой.

– Извините, что заставил ждать вас так долго, братья, – сказал Монбар.

– Да вот же Франкер! – воскликнул де Граммон. – А я ищу его целую неделю. Куда это ты запропастился, дружище?

Монбар поспешно ответил:

– Я давал ему тайное поручение. Братья, – продолжил он, – Франкер будет у меня капитаном. Прошу вас признать его в этом звании.

Флибустьеры, любившие молодого человека, от души поздравили его с новым назначением, которого многие из них желали, но так и не получили, и через несколько минут серьезный разговор, прерванный неожиданным приездом Бирбомоно, опять возобновился.

Вот уже два дня, как флибустьерский флот стоял под парусами. Лишь один корабль оставался на якоре в Пор-де-Пе, но и тот готов был выступить в открытое море по первому сигналу. Этот корабль был вооружен только четырьмя небольшими пушками и с виду казался совсем не страшным. Его округлые формы выдавали в нем голландское судно. Однако именно этот корабль Монбар выбрал, чтобы поднять на нем адмиральский флаг. Невозможно было уговорить его выбрать другое судно, более крепкое, более прочное, лучше вооруженное, а в особенности более легкое на ходу. На все замечания он отвечал, что предпочитает хорошие корабли отдать своим друзьям, что он не заставит себя ждать в назначенном месте, и пусть о нем не тревожатся – у него есть свои причины поступать именно таким образом.

Наконец другие флибустьеры во главе с д’Ожероном предоставили ему действовать, как он хочет, убежденные, что за видимым самоотречением знаменитого флибустьера скрывается какой-нибудь смелый план. К тому же неважное качество выбранного им судна с лихвой возмещала тщательно подобранная команда, состоящая из двухсот самых храбрых флибустьеров.

В день, о котором идет речь, в восьмом часу утра Монбар отдал Франкеру последние приказания и отправил его на судно вместе с доньей Кларой и Бирбомоно, которые пожелали участвовать в экспедиции, дабы ухаживать за ранеными, что было дозволено, несмотря на закон, запрещавший допускать женщин на флибустьерские суда. Итак, Монбар покинул гостиницу и направился к пристани.

Человек в костюме буканьера, с трубкой в зубах, заложив руки за спину, прохаживался взад и вперед по пристани, с удовольствием разглядывая легкую бригантину, которая покачивалась неподалеку на волнах.

И впрямь, это изящное, стройное судно казалось настоящей игрушечкой, во всех отношениях достойной привлечь взоры истинного ценителя. Человек, о котором мы говорим, до такой степени был погружен в созерцание, что даже не слышал, как к нему приблизился Монбар, и, только когда тот ударил его по плечу, он обернулся.

– Эй! Спите, что ли? – воскликнул флибустьер.

– Нет, сеньор, – ответил незнакомец, с живостью поднося руку к шляпе для приветствия, – я любовался своей бригантиной.

– Отвлекитесь, – продолжал Монбар, – нам надо покончить кое-какие дела.

– О, к чему же так торопиться, кабальеро, – заметил незнакомец льстивым голосом.

– Извините, но торопиться надо, потому что через полчаса вы должны отправляться.

– Я отправлюсь, когда вам будет угодно, сеньор.

– И чем скорее, тем лучше, не правда ли? – язвительно заметил Монбар. – Вам хочется поскорее уехать отсюда?

– Я ничего не боюсь, сеньор, ведь вы удостоили меня своим покровительством.

– Это правда, но с некоторыми условиями. Вы, конечно, помните, о чем идет речь?

– Да, сеньор, и эти условия я готов выполнить честно.

– Гм! – хмыкнул Монбар. – Мне кажется, что в эту минуту вы служите, так сказать, и нашим и вашим, сеньор Агуир.

– Что вы! – прошептал тот, бледнея.

– Испанцы платят вам за то, что вы шпионите за нами, а я плачу вам за службу против испанцев. Однако, как мне кажется, это не слишком удобно. Успокойтесь, сеньор Агуир, дело может обернуться для вас лучше, чем вы предполагаете. Отвечайте же: какие сведения должны были вы сообщить Франкеру?

– Он вам все рассказал?! – вскричал Агуир с удивлением, смешанным с ужасом.

– Все. Итак, поверьте мне, покоритесь добровольно, и, повторяю, все будет хорошо.

– Дело серьезное, сеньор.

– Ну же.

– Испанский фрегат с тремя сотнями отборных человек и с сорока шестью пушками получил приказ неожиданно напасть на Тортугу.

– Хорошо. Где же теперь этот фрегат?

– В устье реки Эстера, на южном побережье Кубы.

– Прекрасно. Я знаю это место.

– Приказы губернатора Кубы очень строги. Четыре хорошо вооруженные бригантины должны присоединиться к фрегату, чтобы лишить разбойников – извините, флибустьеров – всякой надежды на сопротивление.

– Весьма благоразумно. Где же теперь находятся эти бригантины?

– Дрейфуют у гавани Санта-Мария, недалеко от города Пуэрто-дель-Принсипе на южном побережье Кубы. Но они с минуты на минуту должны сняться с якоря, чтобы присоединиться к фрегату, ожидающему их.

– Это все, сеньор Агуир? Вы ничего не забыли?

– Только одно… но не знаю, должен ли это вам говорить.

– Это наверняка будет кстати.

– Заметьте, сеньор, – сказал Агуир с легким трепетом в голосе, – что вы сами заставляете меня говорить.

– Говорите!

– Испанцы до такой степени уверены, что флибустьерам не спастись, и так твердо решились не давать им пощады, что по приказу губернатора на фрегат доставлен невольник-негр, чтобы после победы исполнить обязанности палача.

– Черт побери! Испанцы ничего не упустили, – с иронией заметил Монбар, – они люди предусмотрительные… На этот раз все?

– Клянусь спасением своей души!

– Хорошо. Но если вы меня обманываете, я сумею вас найти, укройся вы в самом аду!

– Сохрани меня Бог, сеньор!