– Да, я не зарабатываю.

– Но это можно исправить…

Катерина надела очки и увидела перед собой улыбающееся лицо с рядом ровных белых зубов.

– Каким же это образом? Вы что, возьмете меня к себе на работу? Дело в том, что я еще учусь.

– Где, в институте?

– Нет, в школе, в одиннадцатом классе.

– О, – протянул менеджер, хватаясь за голову. – Тогда, конечно, с работой будет трудновато, но ничего страшного. Думаю, при некоторой конспирации все пройдет нормально. Вам семнадцать? – с надеждой в голосе спросил он.

– Нет, только шестнадцать.

– Совсем молоденькая, – молодой человек продолжал улыбаться. – Меня зовут Кирилл. А вас?

– А я Катя.

– Катя, знаешь, сегодня я до шести на работе, а после у меня масса свободного времени. Приходи к шести прямо сюда, и мы с тобой погуляем.

– Так, может быть, вы предложите мне вариант, как я могу заработать?

– Да, думаю, что смогу. Приходи к шести часам.

Домой Катя не поехала. Позвонила на работу Вере Сергеевне и сказала, что придет домой в восемь. Мать весьма встревоженно восприняла это известие, но сухо сказала «хорошо».

Ровно в шесть Кирилл покинул офис. Катя уже ждала его. Более того, она просто изнывала от нетерпения, ей пришлось целых шесть часов болтаться по городу.

Невысокий, широколицый парень с жидкими пепельными волосиками протянул ей руку для приветствия. Поздоровались. Катерина почувствовала, что в его рукопожатии больше силы, нежели мягкости. Хотя рука мясистая, почти женская, но пальцы толстые. Чувствовалось, что если схватит, так уже схватит…

– Какая ты высокая. Мне даже как-то неудобно рядом с тобой. Все будут смотреть только на тебя, а я вроде между прочим.

– Но у нас же с вами не любовь.

Он рассмеялся:

– Давай на «ты». А про любовь мы отложим. Пойдем прогуляемся. Итак, ты должна заплатить за линзы сто сорок долларов. Я бы мог внести за тебя эти деньги.

Парень остановился и посмотрел ей прямо в глаза.

– Я живу один, снимаю квартиру. Давай по три раза три дня подряд. И деньги твои.

Катерина остановилась. Она была возмущена. Было так унизительно слышать все это!

– Ну ты и сволочь!

– Я хочу помочь тебе. Деньги ведь с неба не падают. Эти сто сорок долларов, между прочим, моя месячная зарплата. Хочешь верь, а хочешь – нет. Других источников дохода у меня нет. А ты мне нравишься, и я понимаю, что в другой ситуации такая девушка пройдет мимо и меня просто не заметит. Так почему бы не попытаться купить то, что без денег мне никогда не достанется?

Катя смотрела на него, думала о Петре и о Ларецком, и ей почему-то стало жалко этого Кирилла. Несчастного менеджера одной из многих фирм, продающих контактные линзы.

– Ты знаешь, я думала об этом. Понимала, что ты можешь предложить такое… Вообще-то мне такое вовсе не в диковинку. Не думаю, что ты надеешься, будто для меня это – в первый раз.

– Такая девушка, как ты, не может – в первый раз в шестнадцать лет.

– Да? – Покраснев, она глянула на него.

И неожиданно увидела на его лице яркий румянец.

– Поскольку ты не протестуешь, я могу сделать вывод, – Кирилл взял ее под руку, – что мы договорились.

Катя больше не хотела смотреть на него. Неужели вот так, запросто, мужчина может уговорить ее. Купить!

– Только сначала линзы, а потом мои визиты, – поставила она условие.

– Но в этом случае я отдаю деньги вперед… Я тебя совсем не знаю…

– Но я ведь тебя тоже не знаю. Ты рискуешь, рискую я.

– Логично, – согласился менеджер.

– А это не может быть нелогично. У меня хорошие оценки по математике.

Договорились на следующий вечер. Кирилл обещал вручить ей линзы сразу после первого свидания. …Катерина стояла в ванной. Кирилл был у нее за спиной и учил вставлять гибкие, прозрачные пластиночки в глаза.

– Так, оттяни веки… Теперь накладывай, не бойся.

С первого раза у Кати ничего не получилось.

– Слушай, это так неприятно…

– Да, очки, конечно, более удобны в обращении. Только не забывай, что они громоздкие, уродуют твое лицо и в сторону в них не посмотришь.

Она убрала его блудливую руку с ягодицы.

– Подожди, дай мне сосредоточиться.

Со второго раза линза встала на место, и Катя была поражена, как изменилось все вокруг.

– Как здорово! Слушай!

– Ну, теперь вторую.

– Вторую? Да, и вторую тоже надо поставить, – согласилась она, оттягивая веки левого глаза.

Как мужчина Кирилл оказался ни то ни се по сравнению с тем же соучеником Петей. Но зато она смогла заполучить линзы.

– Я жду тебя завтра вечером в это же время здесь, у меня в квартире. Приходи, – он поцеловал ее в губы.

Катя вышла на улицу. Было уже темно. Матери она обещала прийти в восемь. А было уже девять.

– Что, Вербова, начинаешь все заново? – спросила она себя. – Почему же заново? Я сейчас за один вечер заработала сто сорок долларов. При этом вряд ли этот мальчик увидит меня завтра в своей постели.

От этой мысли ей стало хорошо и весело. Катя просто заполучила у этого кобелька небольшую сумму, которая сделает ее жизнь более комфортной.

После жуткой ночи с Ларецким Катя отдавала себе отчет в том, что стала жестче и одновременно спокойнее. Ее теперь не пугал физический контакт с мужчиной. После той ночи ее вряд ли уже можно было чем-то напугать. А эти деньги – это легкие деньги. Что бы там ни говорила Лена про очки, теперь она никогда не будет носить эти стекляшки. У нее есть линзы! И вообще, пора подумать о том, как найти этого Иннокентия Альбертовича. Хотя бы для того, чтобы спросить: «Как твоя нога, мразь?»

Катя вошла в квартиру, воспользовавшись своим ключом. К ее удивлению, у них в гостях был Иван Павлович. Сейчас Катя могла уже хорошо разглядеть его. Этот человек был немного выше Веры Сергеевны, его распухшая от частых возлияний физиономия была красной и раздобревшей.

– А, Катенька, проходи.

«Ну спасибо, – подумала Вербова, – приглашает меня в квартиру, где я прописана».

– Мы здесь с твоей мамой вот сидим, разговариваем.

Катя взглянула на стол и оценила сервировку. Колбаса, черная и красная икра, бутылка водки и бутылка шампанского. Судя по набору, Иван Павлович не скупился.

Вера Сергеевна почему-то смутилась при виде дочери и сказала, что ей еще нужно сегодня стирать. Иван Павлович намек понял и стал раскланиваться.

– У тебя как, все хорошо? – спросил он у Кати, перед тем как уйти.