этом ассоциации заставляли меня вспоминать иссохшее тело в пещере (а заодно этрусские и всякие подобные им захоронения) и зябко поёживаться. Вход был довольно грубо расчищен от вьющихся плетей, тёмная деревянная дверь — притворена, но не закрыта.

А вот внутри было совершенно не няшно, напротив — довольно тесные земляные коридоры, тусклый свет от редких золотистых паутинок, тепло и влажно. Где-то я такое видела. Или читала?

Ладно, бог с ним. Если с влажностью сложно было что-то сделать, то со светом — легко! Вокруг нашей процессии всплыло с три десятка разномастных светляков. Жить можно. Да я и сама недавно заметила — могу подсвечивать активнее, чем раньше. Привычка ночами записывать всякое, на что днём времени не хватило, понимаете ли… Так вот, когда хорошо знаешь, как функционируют потоки магической энергии, можешь на слабеньком уровне что-нибудь непрофильное изобразить. Мда.

Арочные потолки коридоров поднимались не особо высоко, наши танки (которые мужики в железе) с трудом вписывались в интерьер. Феи тоже предпочли идти пешком. Может, традиция у них такая — я не спрашивала.

Спальный зал («а его иначе и не назовёшь», ха) раскрылся внезапно. Именно такое было впечатление — раскрылся. Никаких тебе створчатых дверей, анфилад или хоть просто драпировок. Коридор расширился, прикидываясь обычным поворотом — и мы вдруг попали в просторное и почти пустое помещение, похожее на половинку глобуса. Верхнюю, конечно же.

Первое впечатление: купол комнаты был покрыт глубокой резьбой. Второе — и не очень приятное — фактура напомнила сосудистую сетку под снятым скальпом. И лишь с третьего взгляда я поняла, что весь потолок и переходящие в него стены сплошь заплетены вязью переплетающихся корней…

Стоящий у дальней стены фонарь высветлял выступающие корневища, а тени, напротив, делал глубокими и непроглядными. Человек, который рассматривал нечто, находящееся в длинной стеновой нише, был, несомненно, Ванькой. Уж силуэт сына-то я узна́ю! У его ног, ярким цветочным пятном на фоне земляных стен и бежево-серых корней, притулился похожий на здоровенную гусеницу кулёк.

Пери, нервно подрагивая крылышками, бросилась к свёртку.

— Иви! — она гневно воззрилась на «жениха». — Как ты мог⁈

Ваня только махнул рукой, продолжая что-то отсчитывать. Туриэль вопросительно посмотрела на меня, и я кивнула — пусть посмотрит, что там в коврах замотано. Интриги Мадридского двора, тоже мне. Я сама уже успела просканировать сына и убедиться, что угрозы его жизни нет. И — да, здесь я видела его внутренний план преотлично. А прозрачная мумия, которую он придерживал за запястье, видимо и была тем самым королём фей.

Как говорил ослик Иа — душераздирающее зрелище.

— Лика?

— Да, это — источник! — мы все подошли ближе, лицо у нашей ботанички сморщилось. — И он почти увял!

Ваня отпустил тонкую, похожую на веточку руку:

— Мам, пап, братья и сёстры — всех приветствую! Сначала пульс был десять.

— В минуту? — деловито поторопила его Лика.

— Да. Думал — всё. Но на свет реакция, смотрите: я поставил фонарь — пульс увеличился до двадцати и кровоток ускорился. Хотя, я бы сказал — сокодвижение.

— Нельзя его будить! — Пэри в отчаянии сжала кулачки. — Папа запретил! Если он выйдет из сна, вся его жизнь уместится в полчаса! А… — она осеклась.

— А сменщик ещё не готов? — медленно договорила за неё я. — Помереть боитесь? Сорок дней непрерывного кайфа, чтобы донор превратился в живой источник и занял своё место на этом шикарном ложе — отличный план! Папу можно будет отпустить с миром в страну вечной охоты на леденцовых бабочек, а Тир Нан Ог снова расцветёт? Возможно, проснутся даже те, кто давно не выходит из своих уже не летающих пузырьков, да?

Ах, как хочется написа́ть, что за моей спиной сомкнулась стальная стена из доспешных воинов! — Но ведь это будет неправда. К чему смыкаться, мешая друг другу? А вот угрозой от них повеяло физически ощутимо.

Не хочу больше разговаривать с этими соплюхами.

— Сядь, глупая девочка, и помолчи! Не мешай взрослым тётям делать свою работу, — да, я была раздражена. А вы бы как себя чувствовали, узнав, что вашему ребёнку уготована такая соблазнительная перспектива?

Принцесса хотела что-то возразить, но барон командно рявкнул:

— Сядьте! — и сопровождающие нас феи шарахнулись к стенам, шурша своими крылышками. — Лика — что?

Лицо у эльфийки давно уже стало отстранённым:

— Я уже работаю, — глуховато ответила она, — мне нужно время, минут двадцать…

— Присаживайтесь, господа! — с видом старожила предложил Иван, и вокруг нас материализовалась целая россыпь садовых скамеек.

Ты глянь, как он наловчился!

Подлеченная Иви сконфуженно выбралась из своего кокона и присоединилась к подругам. Они шептались и таращились на нас затравленными зверьками.

Я наконец-то обняла сына. Остальным в их железяках обнимашки не грозили.

— Ну, рассказывай, — насмешливо спросил брата Игорёха, — Как ты докатился до жизни такой?

09. ПОВОРОТЫ СУДЕБ

СУДЬБА СТРАНЫ ФЕЙ

Кельда

История почти подошла к концу, когда наши светляки начали бледнеть.

— Получилось! — объявила Лика.

Корни, покрывающие свод, налились золотисто-зелёным светом. Лежащая в нише фигурка вздрогнула. Король фей сел на своём земляном ложе, с недоумением рассматривая собственные руки цвета коры орешника.

Пэри с рыданиями бросилась к отцу, лепеча полную невнятицу. Хотя, я так понимаю, он-то как раз прекрасно должен был разбираться если не в словах её, то в мыслях — точно.

— Ну здоро́во, дедуля! — со всей максимально доступной ему сейчас приветливостью сказал Белый Ворон. — И наворотил же ты делов, всем колхозом расхлёбывать будем.

Король фей стоял и подслеповато моргал на яркое полуденное солнце. Был он худ и нескладен. Длинные русые волосы висели живописными дредами, в которые местами были вплетены яркие тесёмки, бусины и, кажется, пёрышки. Да и весь прикид никак на королевский не походил. Хиппарь, блин, укурошный. Дитя цветов…

Мужик в пёстрых дредах и балахонистом шмотье кислотных оттенков смотрел на свой наливающийся яркими красками мирок, над которым вихрем вились сотни крылатых силуэтов, и улыбался:

— Так я что теперь — типа энт?

С этой точки зрения я ситуацию как-то не рассматривала, хотя…

— Типа леший ты, — насмешливо поправила его Лика. — Энт является источником жизни только для самого себя, а леший — для всей своей деляны.

Мдя, таким лешего я себе точно никогда не представляла.

— Меня вот только одна мысль волнует, — подумала я вслух. — Рано или поздно мир заселится и тебя найдут, — папа-фей посмотрел на меня тревожно. — Что будет, когда тебя найдут?

Туриэль согласно покивала:

— Возьмут да из добрых соображений похоронят. Со стороны же — труп-трупом.

— Или из дурных — порубят, — подсказал Игорь.

— Да безо всяких мыслей порубят, — Мишка рубанул рукой, — он же чисто валежина, в костёр покидают, и вся недолга!

Фей передёрнулся. Наши следили за его душевными терзаниями, удобно расположившись в большой беседке с обратной стороны королевского холма. Все давно сменили тяжёлые доспехи на повседневный кевлар и угощались пряно-сладеньким напитком из пузатых ореховых бокальчиков.

Папа-фей ещё побегал туда-сюда по полянке и остановился напротив нас в совершенном раздрае:

— А что делать?

Игорь переглянулся с отцом, поставил бокал на столик и сложил пальцы шалашиком:

— У нас есть для вас одно весьма интересное предложение…

Вы не поверите, всё тот же бесконечный день, вечер, За́мок Серый Камень

Кельда

Ванька доставил нас домой, прихватил Игоря, целую команду магов, и понеслись они снова к Денисову — извиняться за наведённый шорох (который наверняка случился после Иванова исчезновения) и договариваться по поводу этой пещеры Али-Бабы. Судя по намёкам, там было много всякого вкусного, один мифрил чего стоит! Но чтобы это всё выцепить, надо было грамотно «размагнитить» защиту, как это у нас называлось. Вот наши и взялись бы размагнитить. За божеский процентик.

Лика помчалась в другую сторону — устраивать своих новых подопечных. Сентябрь у нас, конечно, месяц относительно тёплый, даже без заморозков, но с зимой надо было что-то решать. Владимир Олегович великодушно поручил это дело мне, а я — Лике. Как говорила моя татарская бабушка: «әйт эткә, эт — койрыкка», нечто вроде: «скажешь собаке, а она — хвосту»… Смех смехом — а кому ещё заниматься обустройством страны фей, как не главной ботаничке?

Да, забрали мы этого чудика, договорились полюбовно. Жалко