Герлих знал: когда она так ходит, значит, она сильнонервничает.

— Что еще нужно от тебя этому типу? — недовольноспросила Элоиза. — По-моему, он обязан был давно убраться из нашей страны.Ты уже и так выполнил все его просьбы.

— У него есть конкретное предложение. — хмуросказал Герлих. Всю игру и текст он продумал заранее.

— Какое предложение? Что еще может предложить этот тип?Мы и так выполнили все его просьбы. По-моему, тебе просто пора прекратить с нимвсякие отношения. Все его разговоры о помощи — просто блеф.

— Он предлагает сотрудничество с американскимправительством.

— С кем? — изумилась женщина. От неожиданности онаопустилась в кресло. — Ты собираешься переехать в США? Тебе уже не хочетсяехать в Парагвай?

— Мы говорим не об этом. Он, оказывается, работал наЦРУ.

— На кого?

— На Центральное разведывательное управление США.

— Ты сошел с ума, Зепп. Ты ведь говорил, что он обычныйбизнесмен.

— Очевидно, он сочетает оба качества. Разведчика ибизнесмена. Он предлагает нам сотрудничество.

— Что? — она вскочила с кресла. — Ты, кажется,спятил?

— Нет Он объяснил мне, что ему нужно всего лишьуточнять некоторую информацию по международным вопросам. Взамен он будет хорошоплатить. Я смогу выбраться из того положения, в которое попал, вернуть долги, втом числе и твои, наконец, стать полноправным членом общества. По-моему, здесьнет ничего противозаконного.

— Но за что он будет тебе платить?

— Я же тебе объяснил. Ты всего лишь будешь раз в месяцдавать необходимую информацию.

— Мне кажется, что ты сошел с ума. Это мерзко, подло!Это невозможно! — закричала она.

— Почему? — он знал, в какой момент разговора онаможет закричать. — Почему мерзко? Ты ведь сама жаловалась на засильеамериканцев. Говорила, что канцлер никогда не предпримет ничего важного, непосоветовавшись с американским президентом. Так в чем же дело? Американцы и безтого будут знать все, что хотят знать. Вернее, они и без того обо всеминформированы. Они наши стратегические союзники. Ты можешь объяснить, что тебясмущает?

— Я не хочу быть предательницей, — твердообъяснила женщина.

— По отношению к кому? — разозлился Герлих. —Они и так все знают. Далглиш объяснил мне. Что они хотят иметь независимыйисточник информации. Я не вижу в этом ничего предосудительного.

— А я вижу! — громко крикнула она, уходя сверанды.

Через секунду послышался стук от удара двери в их спальне.Он сел на веранде в кресло. «Сукины дети эти психологи», — устало подумалГерлих. Они приблизительно правильно предсказали и эту ее реакцию. Теперьследовало переходить к последней картине в этом завершающем акте. Он легкоподнялся и вошел в комнату, направляясь к спальне. Дверь она, конечно, незакрыла. Он открыл дверь и вошел внутрь. Жена лежала на кровати, уткнувшись вподушку. Психологи были убеждены в ее нервном срыве. Но они не считали, что онаможет заплакать.

Элоиза плакала. Это было очевидно. Но плакала беззвучно,молча, как плачут сильные мужчины и сильные женщины. Зепп впервые почувствовал,как в его душе шевельнулось чувство стыда. Но это было лишь мимолетное чувство.В конце концов, он здесь, чтобы выполнить задание своей разведки. Именно из-заэтого задания он и проводит дни и ночи с нелюбимой женщиной, вынужденный ночамиобнимать не очень совершенное тело Элоизы.

Хорошо, что она не могла прочесть его мысли, иначе невынесла бы столь страшного удара. Он сел рядом, погладил ее по волосам. Рукаскользнула по плечам женщины.

— Напрасно ты так, — мягко сказал Зепп. —Видишь проблему там, где ее нет. Ты когда-нибудь слышала, чтобы хоть одногозападного немца наказали за сотрудничество с американцами?

— Это разные вещи Зепп, она подняла голову отподушки, — как ты этого не понимаешь?

— Я действительно не могу этого понять, Элоиза, —возразил он, — и не хочу. Я не вижу ничего страшного в этих месячныхобзорах. В конце концов, они могут просто платить тебе как ежемесячномуобозревателю для одной из американских газет.

— Это совсем другое дело.

— Это одно и то же. Надо всего раз в месяцдобросовестно отвечать на некоторые вопросы, интересующие американцев. Что вэтом дурного?

— У нас просто разные позиции, — вздохнулаженщина, поднимаясь с постели.

В этот вечер больше не было произнесено ни слова. Но в этуночь Зепп спал в другой комнате. Так продолжалось несколько дней, пока наконецЭлоиза гневно не сказала:

— Черт с тобой, Зепп. Принеси мне этот вопросникнегодяя Далглиша, и я посмотрю что могу для него сделать.

И с этого дня Элоиза стала одним из основных агентов «папашиЦиннера». А Зепп Герлих получил сообщение о присвоении ему очередного воинскогозвания — полковника. Начальство расценивало его успешную операцию по высшемуразряду, наградив еще и медалью. Несчастная Элоиза даже не знала, что за еесогласие верный супруг получил столь высокие знаки отличия.

В другой Германии, в Восточном Берлине, в эти дни состояласьвстреча Циннера и присланного из Москвы заместителя генерала Маркова — генералаЧернова. В отличие от прагматичного и осторожного Маркова, его заместитель былболее циничен и более беспринципен. И потому гораздо быстрее нашел общий язык стаким же беспринципным и циничным человеком, как Циннер. Немецкий разведчикрассказал ему о ходе операции по внедрению агентуры в Западной Германии, онетрадиционных способах проникновения агентов в нужные управленческие структурыФРГ. Чернов был явно заинтересован.

По его предложению решено было систематически обмениватьсяинформацией между отделами Циннера и Маркова. Особенно Чернова заинтересовалметод «папаши Циннера» в отношении нескольких женщин, уже добившихся немалыхпрофессиональных успехов в своем деле. С обычными секретаршами все было ясно.Смазливые дурочки либо старые девы, готовые отдаться первому принцу, они почтине оказывали никакого сопротивления, «посланцам» Циннера. Но самостоятельные,деловые женщины, даже оставшиеся в силу разных причин без мужчин, были труднойпроблемой.

Чернов понимал, как сложно и интересно работать именнопротив таких женщин, продумывая их возможные действия и посылая агентов сподробным планом, разработанным целыми группами психологов и психиатров. Циннеррассказал ему об агенте Бароне — Заппе Герлихе, так удачно начавшем работу сосвоей супругой — Элоизой Векверт.

— Вы использовали метод убеждения в сочетании с обманомпо использованию получаемой информации, — одобрил действия немецких коллеггенерал Чернов, — и вы считаете, что подобный метод может быть применен вовсех трех случаях, о которых вы говорили?

— Нет, — улыбнулся довольный Циннер, —конечно, нет. В каждом индивидуальном случае мы строго рассчитывали объектавербовки. Барон применил свой метод, но остальные двое действовали совсемдругими способами. При этом один из них применил более чем нетрадиционноерешение, основанное на подсознании объекта и его запугивании.