— Вы использовали и такие методы? — не поверилЧернов.

— Товарищ генерал, — улыбнулся Циннер, — мыиспользуем все, что может принести успех. В данном случае наши психологи исексопатологи рекомендовали именно этот метод как наиболее действенный. И мырешили его применить. Агент Монах полностью следовал нашим инструкциям. Болеетого, мы сумели вовремя подключить к операции нашего специалиста. Результатоказался выше всяких похвал. Там даже не пришлось прибегать к обману.Агентурный источник знает, что работает на нас, и делает это сознательно.

— Я передам в Москву все ваши рекомендации, —улыбнулся на прощание генерал Чернов, — мое восхищение тоже. А материалыпо Монаху меня тоже интересуют. Особо интересуют — добавил он, многозначительноусмехаясь. — Ваши успехи вызывают восхищение.

— Это не мои успехи — возразил довольный Циннер, —это скорее результат продуманной творческой работы группы наших психиатров ипсихологов. Оказалось, что человек — животное, вполне предсказуемое. И самоеинтересное — полностью управляемое. Нужно просто знать где. Когда и на какиеболевые точки давить. Все три агента добились больших спехов только за счетнаших психологов.

— Неплохо, — снова одобрил Чернов, — но менябеспокоит одно обстоятельство. Что случится, если вдруг ваши агенты потеряютсвязь с вами? Они не могут воспользоваться услугами ваших психологов?

— Нет. Но мы дублируем связь и такого не можетслучиться.

— Я просто подумал о том, что человек, привыкший кподобному комфортному состоянию, когда все его проблемы решают ваши врачи,может оказаться в очень трудном состоянии, лишившись поддержки. Как человек, укоторого вдруг отбирают костыли.

— Мы не предусматриваем такое развитие событий, —равнодушно ответил Циннер. — Убеждены, что всегда сможем держать ситуациюпод контролем.

Этот разговор состоялся в ноябре восемьдесят седьмого года.Ровно через два года падает Берлинская стена. А уже в будущем году будетпринято решение об объединении Германии. Циннер даже в страшном сне не могпредставить, что произойдет через несколько лет. И не знал, что словаприехавшего из СССР генерала окажутся пророческими. Лишенные «костылей», агентыначнут действовать на собственный страх и риск. И попытка самостоятельногохождения кончится для некоторых из них просто трагически.

Весь следующий день они почти не выходили из каюты. Им былоинтересно вдвоем, и они не скрывали этого друг от друга. В один из перерывов,когда он попросил принести из ресторана обед, они отдыхали, сидя на кровати.Кохан, вспомнив об инциденте в Бильбао, невесело заметил:

— Мои наблюдатели обязательно будут ждать меня в Гамбурге.Они не знали, зачем я прилетел в Бильбао, но они могут это легко вычислить.

— Каким образом? — Она сидела, прикрывшись допояса.

— Наше такси. — Мы заказали его в аэропорту, апотом, когда я сошел, машина отвезла тебя в морской порт. Если у них есть хотябы капля здравого смысла, они найдут машину и выяснят, куда именно ты поехала.А узнать, что мы сели на судно, которое направляется в Гамбург, совсемнетрудно. Кстати, я так и не понял, почему все-таки мы поплыли именно на этомкорабле. По-моему, было бы логичнее полететь самолетом.

— Наши аналитики считают, что так будет выглядетьгораздо естественнее… Любой разведчик мира предпочел бы самолет этому кораблю.Бюрократы есть повсюду. И ни одно руководство разведки по нормальной логикепросто не имеет права разрешить свои агентам два дня плыть на корабле вапартаментах первого класса, ничем не занимаясь.

Она вспомнила. Что не одета. И, чуть подняв одеяло,добавила:

— Не занимаясь своими служебными обязанностями.Поверить в то, что агенты ничем не занимаются. Невозможно. И поверить в двапустых дня тоже невозможно. На этом и строился весь расчет наших аналитиков.

— Оригинально. — улыбнулся Кохан, — я недумал о таком подходе. Но, по существу, правильно. В таких случаях руководстволюбой разведслужбы думает одинаково. Но мне не понравились эти двое. В них былонечто чужое. Они не чувствовали себя достаточно уверенно в Испании. Понимаешь,в их действиях чувствовалась какая-то скованность.

— Ты считаешь, что они из бывшей ГДР? — понялаМарина.

— Мне кажется. И эта встреча была не случайной. Я ссамого начала подозревал, что здесь замешан кто-то из моих бывших коллег. Одиниз наблюдателей уверял меня, что они частные детективы. Нужно все продумать какможно тщательнее. В Гамбурге они вполне могут быть вооружены. Какой у насграфик встреч? — шепотом спросил он.

— Первая встреча в Бонне, — напомнилаЧернышева. — кстати, можешь говорить громче. Я сегодня утром провериланашу каюту. Подслушивающих устройств здесь нет.

— Когда ты успела? — удивился Кохан.

— Когда ты принимал ванну. Кроме того, у меня включенскэллер. Поэтому мы можем говорить спокойно.

— Вчера ночью ты ходила звонить. Все прошло нормально?Тебе удалось передать нашу просьбу проверить. Кто именно мог знать о моемпребывании в Аргентине?

— Конечно. Я получила указание форсировать нашивстречи.

— Первая встреча у нас с Бароном?

— Да. Я запомнила все имена и клички. Барон — это ЗеппГерлих. Нужно сказать. Что он проявил себя с самой лучшей стороны. Сумелдобиться большого успеха, завербовав начальника отдела канцелярии канцлера.Которая к тому же его собственная жена. Ты его знал?

— Немного знал по прежней работе, — призналсяКохан, — но я думал. Что агенты «папаши Циннера» занимаются в основномсекретаршами и стенографистками. Обработать начальника отдела — это большойуспех.

— Думаю, да. Все три агента, с которыми мы должнывстретиться, передавали самую важную информацию. Вот уже целый год они молчат.Молчат после исчезновении связного Клейстера, который выходил с ними на связь.Наша задача — попытаться восстановить утраченные связи.

— Ты знаешь имена каждого?

— Конечно. Барон, Ворон и Монах. Я только не поняла,кто из них Юрген. Ты знал такого агента — Юргена?

— Знал, — кивнул Кохан, не желая большераспространяться на эту тему.

А она не стала задавать больше никаких вопросов. Они немногопомолчали.

— Так что нам делать в Гамбурге? — спросилаЧернышева.

— Нужно придумать какой-нибудь план, чтобы сбил с толкунаших преследователей. У тебя есть оружие?

— Нет, конечно.

— У меня его тоже нет. Один раз они уже попались на моюуловку. Второй раз больше не попадут. Нужно придумать что-нибудь новое.

Они говорили еще около двух часов, и в результате план былвыработан. Правда, он был несколько рискованным и опасным, но, судя по встречев Бильбао. Это был единственно возможный вариант.