Подумав, он сказал миролюбиво:

– Не звони попусту, обер-поручик. Сначала правиларастолкуй, а потом уж карты сдавай…

– Ты кому поешь? – страшным шепотом протянулсобеседник. Крашеная тетка громко сказала:

– Миша, не выеживайся, не на зоне… Кому говорю? Человеккак человек, люблю пожарных, они храбрые…

– Ох-ти, добренькая… – с ухмылочкой сказал«расписной», не оборачиваясь к ней. Одним движением погасил свою блистающуюштучку и убрал ее в карман. – Не пидер? Не стукач? Ну, тогда заходи вхату, хата правильная… Держи краба. – Он сунул Кирьянову руку. –Мишь-шя Мухомор, урка потомственный… Держись меня, жизни научу незадорого,спасибо скажешь…

– Сядь, потомственный, – прикрикнула на негофальшивая брюнетка. – Будем знакомы, Константин Степаныч, Рая меня зовут,обер-поручик. Оч-чень приятно!

– Моя звать Жакенбаев, – сказал азиат. – Моякапитана, однако…

Невысокий брюнет встал и раскланялся:

– Кац. Абрам Соломонович Кац, старший капитан. –Он помолчал и добавил горделиво: – Жидомасон.

– В самом деле? – поинтересовался Кирьянов.

– Это я уже к тому, если вы антисемит, – сказалКац предупредительно. – Если да, вам будет приятно подумать, что этижидомасоны и сюда добрались, а если нет, так нет… Поскольку я тут единственныйеврей, ситуация требует организовать жидомасонскую ячейку… вступить не желаетесовершенно бесплатно? Нас уже тогда будет двое жидомасонов, и можно будетстроить планы захвата Галактики. Вы себе обязательно подумайте… А это вот, –он указал на соседа с былинной бородищей, – обер-поручик Герасим…

– Ври больше, – прогудел великан (голосище у негооказался под стать фигуре). – Трофим. Будем рады…

– Рек-корд… – сказал Миха Мухомор. – Трохвимаж пять слов подряд произнес, гарантом буду, метеоритный поток хлобыстнет! Нуда, Трофим, а кликуха – Герасим, смекаешь, за что, первоходок?

– Да что ж тут непонятного, – кивнул Кирьянов.

Он не чувствовал на напряжения, ни враждебности. Все прошлонормально – новый человек появился в тесном коллективе, и его, по лицам видно,приняли, малость позубоскалив… Нормально.

– Ну, познакомиться еще успеете, – сказалШибко. – А пока… Обер-поручик Мухортов, проводите новичка к полковнику.

К немалому удивлению Кирьянова (уже успевшего запомнитьздешнюю не особенно и замысловатую систему званий), Мухомор в ответ нараспоряжение младшего по званию не выказал ни малейших признаков неповиновения,наоборот, браво вскочил:

– Есть! Пошли, первоходок…

А впрочем, Кирьянов еще недостаточно ориентировался.Прапорщик здесь вполне мог оказаться выше чином поручика, кто их знает…

Они вышли в коридор, и Мухомор живо спросил:

– Точно, пожарный?

– Целый подполковник, – сказал Кирьянов вяло.

– А, ну какая разница… Обвыкнешься. Бывал я на зонах ипохуже, точно тебе говорю…

– Тебя что, сюда…

– Да ну тебя, шуток не понимаешь? Нет уж, Костик, ясюда прибыл бесконвойником, что с Мишей Мухомором редко случается. Это я так,фигурально извращаясь… Не ссы, говорю, прорвемся. Жить можно. Правильная зона,точно. Если… М-мать твою чешуйчатую…

Он подтолкнул Кирьянова под локоть и показал глазами куда-товверх. Прилежно проследив за направлением его взгляда, Кирьянов узрел наверхунечто диковинное: прямо по потолку быстро и ловко перемещалась здоровенная,чуть ли не в метр, ящерица бледно-зеленого цвета, похожая на варана. Онабравенько переступала худыми лапами с широкими присосками, и даже хвосткаким-то чудом, вопреки законам гравитации, протянулся параллельно потолку.

Замерев почти над их головами, ящерица, не разевая пасти,протянула нормальным человеческим голосом:

– Честь имею приветствовать, товарищи офицеры.

И, явно не дожидаясь ответа, быстрехонько поползла дальше.

– Видал? – шепотом спросил Мухомор. – Кум,бля, Мюллер… Здешний особист. Так и ползает, зараза хвостатая, то по стенам, топо потолку, хорошо хоть, в жилуху не лезет… Натуральный особист, божусь загаранта…

– За кого?

– За гаранта, первоходок… Гарантом буду…

– Гарант – это кто?

– Пидоров знаешь? Так гарант в сто раз хуже пидера…Честно, особист.

– А что он делает?

– А ни хрена, – фыркнул Мухомор. – Нечего емуделать, по правде-то говоря – шпионов в Галактике как-то не водится, а чепэ наэтом шарике да-авненько не случалось… Просто он по штату полагается, сечешь? Аесли уж полагается, то будет ползать, пока «точка» стоит. Или пока штат непоменяют. Полгода уже здесь тяну, и вечно он вот так: ползет себе,поздоровается – тут ему ничего не предъявишь, вежливый, падла, – и дальшеуползет. Непыльная работенка, я тебе скажу… А вообще, хрен с ним, повезло, чтотакой достался. Хуманоид, смотришь, был бы хуже, вился бы вокруг по кумовскойпривычке с прибауточками, в душу бы лез…

– Ну да, – понятливо сказал Кирьянов. –Повезло, что у нас в соседях такой Дон…

– А я что говорю? – хмыкнул Мухомор. –Повезло, бывало и хужей… Ну вот, пришли. Заходи без стука – служебный кабинет,так положено, а если б было не положено, над косяком огонек бы горел, аленький,как цветик в сказке… Ты смотри, не танцуй там, наш полкан – мужик характерный,но справедливый, это я тебе говорю, Мишь-шя Мухомор, а уж я кумовьев и хозяевнавидался…

Кирьянов так и поступил: открыл дверь, сделал три шага понаправлению к темному полированному столу в форме буквы «Т», остановился постойке «смирно» и доложил:

– Товарищ штандарт-полковник, обер-поручик Кирьяновприбыл для дальнейшего прохождения службы!

Он был доволен собой – отбарабанил в лучших традициях, беззапинки. Так, словно давно уже был в Структуре своим человеком, а не услышал оней впервые полчаса назад. Пусть знают наших, пожарного не так-то легко смутитьдаже Вселенной…

– Проходите, обер-поручик, – сказал хозяинкабинета, вставая. – Прошу садиться. Можете курить, если курите. Еслихотите – кофе, коньяк, минеральную, не стесняйтесь…

– Нет, благодарю, – так же четко отказался Кирьянов,усаживаясь напротив своего новоявленного командира.

Кабинет был самый обыкновенный, ни единого предмета,напомнившего бы, что они находятся на другой Галактике, вообще на другойпланете, не на Земле. Темные полированные панели на половину высоты стен, такойже шкаф в углу, белый интерком на столе – непривычного вида, но и его впринципе можно принять за последние изыскания японской дизайнерской мысли. Двекартины: большой морской пейзаж и акварель, где изображены два офицера встаринной форме – примерно прикидывая, вторая половина девятнадцатогостолетия, то бишь уже позапрошлого…