– Алексей Вадимович Зорич, штандарт-полковник, –сказал хозяин кабинета. – Начальник объекта и, как легко догадаться, вашнепосредственный начальник. Или вы придерживаетесь другого мнения?

– Простите?

– Насколько я осведомлен, вас – как и многих других,впрочем – призвали помимо вашего желания, верно?

– Было дело. Определение совершенно точное.

– Сейчас как раз тот момент, когда вы можете отказатьсяот… дальнейшего прохождения службы. Причем выразить это можете в любой форме…хотя, разумеется, не стоит доводить дело до швырянья стульями.

Кирьянов молча смотрел на него. Он понятия не имел, чемштандарт-полковник занимался до того, как попасть в Стуктуру, но несомненноодно: этот человек лет сорока, лицом чем-то неуловимо напоминавшим Наполеона(надо отдать этому Зоричу должное, было некоторое сходство), и допрежь носилпогоны. И вряд ли командовал чем-то вроде стройбата в уссурийской тайге. В немощущалось то, что предки именовали «породой», заставлявшее думать то ли ородителях-профессорах, то ли о предках-дворянах. Порода, точно. «Командир, –оценил малость поживший подполковник Кирьянов. – Это – командир».

– И – что? – спросил он спокойно.

– Простите? – штандарт-полковник неподражаемымжестом поднял тонкую бровь.

«Точно, профессорский сынок и профессорский внучек, –подумал Кирьянов не без легкой зависти. – Из Питера откуда-нибудь, тамтакие еще остались даже теперь. На Мойке вырос, мимо Медного всадника в первыйкласс бегал… нет, этот никоим образом не бегал, чинно ходил, как породаобязывает…»

И пояснил:

– Я имел в виду, какие будут последствия? Фантастикадает полный набор немудрящих, но эффективных вариантов: память стереть хотя бы…

– Я, да будет вам известно, ознакомился с вашим личнымделом, – сказал Зорич. – Как же иначе? И могу вас заверить, что нашиличные дела несколько отличаются от тех, к коим вы привыкли на Земле… Вашемноголетнее увлечение фантастикой там тоже отражено. Помилуйте, обер-поручик,вы думаете о Структуре не то чтобы плохо – я бы сказал, в крайне вульгарныхкатегориях. Стереть память в принципе нетрудно… вот только зачем? Предположим,вы отказываетесь начинать службу и вас доставляют назад – в прежней одежде, напрежнее место, с нетронутой памятью… И какая же опасность для Структуры отсюдапроистекает? Ни малейшей, право. Неужели кто-то примет вас всерьез, если вырасскажете, что в промежутке от утра до полудня съездили мимоходом в соседнююГалактику, где вас приглашали на службу в одно из межгалактических учреждений?Вы и в самом деле полагаете, что вам поверят? Буду с вами откровенен – запоследние три года случалось семь прорывов – я имею в виду случаи, когда люди,оказавшиеся в таком положении, то есть доставленные сюда, отказавшиеся служитьи возвращенные назад, все же прорывались со своими рассказами на страницыгазет. Три случая в России, два – в Соединенных Штатах, по одному – в Чехии иАргентине. Могу вас заверить, ни разу это не привело к каким-либо серьезнымпоследствиям. Газеты были из разряда бульварных, к которым серьезные людиотносятся без всякого доверия, доказательств не имелось ни малейших… Ну,разумеется, придется срочно убирать из аэропорта в вашем городе наш пункт – ноэто задача пары часов. Хлопотно, однако не смертельно. Переживем. Гораздо хужепридется как раз вам – окружающие составят определенное мнение о состояниивашей психики и, со своей точки зрения, будут совершенно правы. И жизнь вашаопределенным образом осложнится… Вот и все, чего вы добьетесь. – Он мягкоулыбнулся: – Но вам будет тяжело отнюдь не потому только, что окружающие будутсчитать вас сумасшедшим… Понимаете? Всю оставшуюся жизнь вы будете смотреть назвезды и знать, как обстоит на самом деле. Быть может, вы даже будете искатьлюдей Структуры, чтобы попроситься назад, – такое случалось, бывалипечальные прецеденты, – но никогда никого не найдете… А вы говорите –стереть память… Есть вещи похуже. Например не стирать память…

– Знаете, что мне хотелось бы сказать…

– Что я – змий-искуситель? – усмехнулсяЗорич. – Возможно, в нашей ситуации есть что-то от классическойбиблейской… хотя лично мне такое сравнение претит, уж не посетуйте. Да, вопределенном смысле я вас искушаю – но речь, не забывайте, идет не о продажедуши врагу рода человеческого, а о просьбе поработать для ГалактическогоСодружества. Это несколько меняет дело, вам не кажется?

– Пожалуй…

– Так вы согласны?

– Согласен, – сказал Кирьянов чуть сердито. –Но неужели нельзя было просто предложить…

– Не мною так заведено, простите. Так уж сложилось. Японимаю, вы сейчас думаете о жене… Можете успокоиться. Сейчас, – онмимолетно глянул на часы, – к ней уже пришел генерал-майор. Именно так, неполковник, а генерал-майор, это гораздо более впечатляет. Крайне авантажный ивнушительный генерал, с горделивой осанкой, красивой проседью, внушающимдоверие лицом и обходительнейшей манерой держаться. Он рассказал вашей супруге,что именно вам, так уж сложилось, выпала высокая честь налаживать новую системупожарной безопасности в вашем посольстве в Вашингтоне… или, пожалуй, все же вСиднее или Дели… Главное, очень далеко. Вас отобрали из превеликого множествадругих кандидатов, именно вас… какая жена не будет гордиться? Дети у вас ужевзрослые, живут отдельно, с ними еще проще… Будете писать письма, отправлятьденьги… ну как же вы думали? Все, кто служит в Структуре, получает жалованье,которое вас приятно удивит. Вот, извольте просмотреть ведомость, первая цифра –оклад содержания обер-поручика, а последующие – разнообразные надбавки… Оценитеобщий итог. Я вижу, у вас, несмотря на старательные попытки сохранятьневозмутимость, отвисла челюсть…

– А это настоящие деньги? – через силу усмехнулсяКирьянов, и в самом деле испытывая желание подправить отвисавшую челюсть всейпятерней.

Общий итог и в самом деле впечатлял. Личный самолет илиостров на это не купишь, но по сравнению с зарплатой не то что подполковникапожарной службы, а даже министра…

– Самые настоящие, – сказал Зорич. – У насесть определенные возможности как раз для таких случаев. Главное, незарываться. Достаточно зарегистрировать пару патентов – в общем, безобидных, непосягающих на революционные открытия – продать килограмм-другой крайнедорогих редкоземельных металлов… Есть и другие варианты, не вчера придуманные.Не стоит вас обременять излишним знанием с первых же часов пребывания здесь,справедливо сказано, что во многом знании – многие печали… Но деньги, поверьте,настоящие. Будете получать письма, отправлять письма… Съездите в отпуск. С отпускамиу нас заведено так: время данной планеты – сутки здесь, кстати, из двадцатишести с лишним часов – пересчитывается в земное, и отпуск человекупредоставляется в такие же сроки, как это заведено в месте его прежней работына Земле. Той же продолжительности – разумеется, со здешними надбавками.

– А мое начальство? Или и к ним…

– Совершенно верно, – с тонкой улыбкой подтвердилштандарт-полковник. – К вашему начальству, должен уточнить, никто нестанет являться. Его просто вызовут в такое место, что никаких сомнений и невозникнет. Между прочим, вовсе не обязательно, чтобы тот, кто преподнесетвашему начальству ту же легенду, что и вашей жене, был членом Структуры. Мы несторонники излишнего разбухания штатов. Но это уже детали, которые не должнывас заботить…