еще не успел договорить, как Воронцов опять нас обогнал и подставил зад своей машины, который Серый краем все-таки задел. Система безопасности нашего автомобиля свела до минимума неприятные ощущения от резкого торможения, но не повлияла на внутреннее равновесие Серого, который, стоило машине остановиться, сразу из нее выскочил и быстрым шагом пошел к также вышедшему из машины Воронцову.

— Ты что творишь, сволочь? У меня полная машина детей! — заорал Серый.

— Водить нужно аккуратнее, — почти спокойно ответил Воронцов. — Ты мою машину угробил. Платить придется.

— Мне? Платить? — взбеленился Серый, которому дали по больному месту. — Да я сейчас тебя вместе с твоей машиной прикопаю.

— Не вижу экскаватора, — усмехнулся Воронцов.

Отвечал он Серому, но глаз не сводил с меня. Значит, все же по мою душу.

— Ту кучку, что от тебя останется, детским совочком можно будет закопать. Ты, скотина, на другую могилу можешь не рассчитывать.

— Ярослав Елисеев, — гаркнул Воронцов, — человек из твоего клана меня оскорбил. Я требую удовлетворения. Дуэль! Немедленно!

— Сергей Евгеньевич, Никита Львович хочет с вами подраться, — сказал я.

— Что? — удивленно повернулся ко мне Серый.

— Я вызывал не его, а тебя, — презрительно бросил Воронцов. — Негоже главе клана прятаться за подчиненного. Ты обязан принять мой вызов.

— Так-таки обязан?

Я не понимал, почему этот дядька так распалился. Артефактами, во всяком случае в промышленном масштабе, он не занимался: всех конкурентов я знал. То есть в его профессиональную деятельность я не лез. Ни с кем из его клана я не пересекался лично, в том числе с ним, а ведет он себя так, как будто горит местью за обесчещенную единственную дочурку, на которой я отказался жениться.

— Так-таки обязан, — подтвердил он, — если ты хочешь жить и работать в этой стране. И учиться в «Крыльях Феникса».

— Вообще, да, — тихо сказал вернувшийся ко мне Серый, — при вызове одним главой клана другого, если второй отказывается, с ним никто дела иметь не будет. Другое дело, что причина должна быть серьезной, а не вот это вот.

Судя по виду Воронцова, причиной точно было что-то серьезное, а не оскорбление Серым нарушителя правил дорожного движения. Меня явно планировали убить и выбрали для этого самый идиотский предлог. Зря мне казалось, что все устаканилось. Получается, если я Воронцова не долбану, то он рано или поздно доберется либо до меня, либо до моих близких. Значит, нужно разбираться здесь и сейчас.

— Никита Львович, я полагаю, что нам нужны свидетели, — решил я. — Чтобы никто потом не смог меня обвинить в вашем убийстве.

— Резонное требование, — рассмеялся он. — Мне тоже не хочется потом иметь дело с Императорской гвардией из-за такой ерунды. Они же душу из меня вынут. По одному с каждой стороны? Из кланов, заслуживающих доверие?

Я согласился и задумался, кого звать. Логичнее было бы Лазаревых, но дергать главу клана в свидетели не комильфо, а к Кириллу обращаться не хотелось, поэтому я остановился на Мальцевых, точнее, на Андрее, отношения с которым дружескими назвать было нельзя, но в такой незначительной услуге он мне не откажет. Конечно, клан Мальцевых был не из тех, кто заслуживает доверия, но в лицо это им не скажут.

Офигевшего от случившегося Серого я отправил отвозить моих учеников, хотя они жаждали остаться, но я побоялся, что ненароком заденем либо я, либо мой противник. Андрей приехал раньше свидетеля со стороны Воронцова и сразу поинтересовался:

— Как тебе постоянно удается вляпываться во всякое дерьмо?

— Само липнет, — усмехнулся я.

— Вы на каких условиях дуэлитесь?

— Кто-то из нас станет трупом.

— Э-э-э… Ярослав, ты сдурел? — тихо спросил Андрей. — На кой черт ты на него полез? Воронцов очень умело пользуется магией и артефакты у него из лучших.

— Я на него не полез. Я вообще не понял, что ему от меня надо, — честно признал я.

Андрей отошел, явно названивая деду, и пока он с ним разговаривал, вернулся Серый в компании Постникова, а одновременно с ними подъехал второй свидетель, из Ждановых. Имя его я не помнил, но пару раз видел. Воронцов со Ждановым подошли к нам одновременно с Постниковым и Серым.

— Судя по записям с регистратора, Никита Львович, вина была ваша, — сказал Постников.

— И что? Меня оскорбили, я потребовал удовлетворения. Если ваша машина пострадала, я, так и быть, оплачу ремонт.

Воронцов улыбался так, как будто его распирало от счастья. Нужно будет у него выяснить, прежде чем убить, чем это я ему так насолил.

— Мне кажется, можно ограничить дуэлью в ее обычном варианте.

— Это вам кажется, — отрезал Воронцов. — Мое оскорбление смоется только со смертью главы клана, из которого был негодяй, оскорбивший меня. Здесь и сейчас. Я в своем праве. Свидетели есть. Не будем откладывать. Все остаются здесь, а мы с Ярославом отойдем.

Он махнул рукой, предлагая сойти с обочины.

— С Ярославом Кирилловичем, — поправил я.

— С Ярославом Кирилловичем, — легко согласился он в уверенности, что станет победителем.

Воронцов неторопливо зашагал к выбранному месту, а Постников торопливо выдавал последние инструкции:

— Не расслабляйся. Он сильный и опасный. Опыта дуэлей тоже хватает, как и грязных приемов. Будь внимательным и не позволяй себя грохнуть.

Я кивнул и пошел за Воронцовым, активировав на защитном артефакте вариант отражения. Нужно было выяснить еще один вопрос, без свидетелей.

— Никита Львович, пока нас никто не слышит, ответьте мне на один вопрос. Почему вам так хочется меня убить?

— Путаете Ярослав Кириллович, — издевательски сказал он. — Мне не хочется вас убивать, мне необходимо вас убить. Это разные вещи.

— Так ли уж необходимо?

— Совершенно. Вы нам мешаете.

— Кому нам?

Он засмеялся и погрозил мне пальцем.

— Хотите выиграть без дуэли, Ярослав Кириллович? Клятва меня убьет, стоит мне рот раскрыть. Попытка была хорошей, но не сработала. Расходимся. Десять шагов достаточно.

Глава 7

— Никита Львович, — остановил я его, — не поставить ли нам защитный купол, чтобы никто не пострадал? А то прибьете ненароком Мальцева, Игнат Мефодьевич вам этого не простит.

Он остановился, надул щеки, с шумом выпустил воздух и сказал:

— Только ставить буду я. А то обидно, понимаете ли, Ярослав