из бандитов (или стражников? – хотя это не имело значения), что отец был убит ударом в печень. А ведь и его тоже хотели убить. Не добили?

Рики вспомнил последние мгновенья произошедшей трагедии. Парень, его убийца, немного нервничал и поэтому ударил не точно в темень, а удар ушел чуть в сторону. Не намного, на пару-тройку сантиметров – вполне достаточно, чтобы проломить голову тяжелым молотком. Но Рики в самый последний миг, почувствовав движение руки убийцы, дернул головой, и удар пришелся вскользь – достаточно, чтобы Рики надолго потерял сознание. Хлынувшая кровь окрасила белую рубашку, которой его накрыли. А сама рубашка надежно прикрыла его голову и грудь от взглядов бандитов, не позволив им заметить, что Рики еще дышит.

Посчитав его убитым, бандиты нагрузили машины награбленным и уехали. Рики почему-то точно знал, что именно так и было. Откуда? А откуда он мог видеть опускающуюся руку с молотком? И откуда ему знать, что сейчас к его дому кто-то с опаской приближается?

Кто-то сюда идет? Рики встрепенулся, голова отдалась вспыхнувшей болью. Он хотел встать, начал приподниматься, но тут же обессилено рухнул обратно на пол. Входная дверь чуть заскрипела, медленно открываясь. Сквозь появившуюся щель он увидел чей-то глаз. Через несколько секунд дверь пошла дальше, и в проеме появился их сосед дядя Жера. Он осторожно перешагнул порог, а вслед за ним появились еще трое соседей, вооруженных топорами. А Рики потерял сознание.

Очнулся он, когда солнце уже стояло высоко, Рики это увидел сквозь окошко. Комнату, где лежал, узнал сразу же, ведь это был дом дяди Жера. Значит, он сейчас у соседа.

- Папа, он очнулся! – громкий голос Вилера резанул и отдался болью в голове, а в комнату зашел дядя Жера.

- Живой? Повезло тебе, парень, ой, как повезло. Кто это был?

- Стражники из Лендона.

- Зачем приехали?

- Не знаю. Искали деньги и наши находки.

- Какие находки? – цепкий взгляд соседа впился в Рики.

Рики помнил, что отец не велел рассказывать об их тайне, но теперь уже поздно, отец умер, а тайна… бандиты ее откуда-то узнали.

- Мы в Запретной долине нашли бластеры и испорченные диски. Тяжелые, из хорошего металла. Со старых времен.

- И где они?

- Бандиты, то есть стражники, забрали.

Лицо дяди Жера скривилось от досады.

- А почему не спрятали? Бластеры стоят денег. Не сломанные? Сколько бластеров было?

- Два. Хорошие, заряженные. И еще две полных запасных батареи к ним.

Сосед от злости часто задышал. Из него изливался поток ненависти, злобы, жадности. Рики раньше этого никогда не видел, ни у дяди Жера, ни у кого другого. Почему не видел? Но этот вопрос сменился другим. Откуда и каким образом он сейчас видит этот поток? Разве это возможно, разве он может быть виден?

Дядя Жера уже внешне успокоился, лицо его вновь приняло добродушное выражение, но Рики видел, что внутри соседа полыхает огромное пламя самых черных чувств. Чувств? Так это Рики не видит, а чувствует?

- Хоть что-то в тайниках осталось? Деньги?

Рики помнил, что во внутреннем тайнике, что был на чердаке, оставался бластер с тремя зарядами, но правды решил не говорить.

- Нет, дядя Жера, ничего не осталось. Ни денег, ни бластеров. А наш гладер? А келер?

- Все забрали. Даже мешок с орехами, - теперь помимо имеющейся злобы соседа переполняла досада. – Почему отец в тайник все не спрятал? Тебе разве прошлым утром не говорили о следах чужака?

- А откуда вы знаете про следы?

Дядя Жера замешкался, в голове у него вспыхнула тревога. Он испугался! Рики это ощущал. Он чувствовал, что сосед лихорадочно просчитывает какие-то варианты. Наконец, с некоторой заминкой дядя Жера нашел, что сказать в ответ:

- Анет мне рассказал.

- А он откуда знает?

- От… Это Анет подшутить над вами, глупыми сыщиками, решил. Прошелся в моих старых сапогах.

Врет! Хотя нет, не так. Может, и вправду Анет ходил в его сапогах, но дядя Жера пытается выкрутиться! Но зачем?

- Значит, у тебя ничего не осталось? Как же ты будешь жить? А знаешь что, Рики? Оставайся жить с нами. Будешь мне новым сыном, а Анет и Вилер – братьями. А?

Предложение дяди Жера ошеломило. Оно так резко контрастировало с чувствами соседа, которые Рики сейчас ощущал. От удивления он широко раскрыл рот, а сосед, ободренный реакцией парнишки, продолжил:

- Значит, согласен? Я о тебе позабочусь. Теперь у нас все будет общее. Ты это, отпиши мне оставшееся у тебя. При соседях, чтобы все при свидетелях, все по закону.

- А разве бандиты что-то еще оставили? Не вынесли?

- Оставили, Рики. Дом, ореховую рощицу и делянки с урожаем.

- Нет, - твердо ответил мальчик.

- Почему? – отказ Рики огорошил соседа? – Куда тебе деться? Я же тебя беру в свою семью. У тебя разве есть родня?

- Нет, родни нет. Но дом и землю я не отдам. И буду жить сам.

Глаза дяди Жера остекленели. Рики чувствовал море злобы, переполняющее соседа. Тот надолго задумался, затем поднялся, пошел к выходу из комнаты и бросил через плечо:

- Даю тебе час на раздумье. Надумаешь – попросишься. Нет – убирайся вон и больше мне не показывайся на глаза, щенок.

Щенок. Так его называли ночные бандиты, убившие отца и пытавшиеся убить и его самого. И так назвал Рики дядя Жера, добродушный и покладистый сосед. Сосед, который только что хотел его ограбить, забрав все. Если бы Рики не видел чувств дяди Жера, то, наверное, с радостью согласился на его предложение. Подписал бы все имущество, а потом… А что потом? Стал бы приемным сыном? Вряд ли. Скорее бесправным батраком у злобного соседа.

Какой же злющий и ненавистный, оказывается, его сосед! Рики аж передернуло от того, что он недавно почувствовал. Почувствовал? Это же дар эмпата! Настоящего эмпата. Он у него проявился? Да, получается, проявился. Первого уровня или больше? Ведь он очень четко ощущал всю гамму чувств дяди Жера, а такое умеют только хорошие эмпаты. Явно не первого уровня. Те могут только чуть-чуть почувствовать чужое присутствие, ну, легкие эмоции еще. А вот так, как это получилось у Рики, эмпаты первого уровня делать не умели.

Но как теперь ему быть дальше? Час, отведенный соседом, скоро должен закончиться, придется уходить. Придется, не придется, но делать это нужно – находиться под одной крышей