– Тогда нам придётся её украсть, – сказал Кристофер.

Мистер Тикпенни взглянул на него так, будто и впрямь увидел привидение.

– Даже не думай, дружок. В наших местах лодочных воров вешают.

– Тогда наймите её, – настаивал Кристофер. – Или купите. Сделайте что-нибудь. Вам нужно переплыть реку.

– Сколько у нас времени? – спросил мистер Тикпенни.

«Этот паренёк рассуждает довольно толково», – подумал он. Действительно ли это их малыш Кит, или нет, но мистер Тикпенни решил, что его, пожалуй, стоит послушать. Вид этого пожара ему вовсе не нравился, и он всю ночь не мог заснуть из-за этого.

– Ещё примерно один день, – сказал мальчик. – Я не знаю, когда именно он сюда доберётся. Может, даже за одну ночь. Я не помню подробности.

Молли и миссис Тикпенни в ужасе переглянулись.

– Мы пока погостим у Элизабет, – сказала миссис Тикпенни. – Это моя сестра. Она живёт в Лудгейте. Ты, Кит, её, конечно, не помнишь. У неё очаровательный домик – там, от реки подальше.

– Боюсь, это слишком близко, – покачал головой Кристофер. – Вообще-то всё будет гораздо хуже.

Миссис Тикпенни прижала пальцы к губам:

– Молли, тогда беги скорей в Людгейт и предупреди её. – Теперь на её лице явно читался ужас. – Хотя нет. Томми, лучше беги ты. Молли поможет мне собираться.

Мистер Тикпенни протянул руку, чтобы успокоить жену и помешать ей выскочить на улицу с громким криком, что она, похоже, собиралась проделать.

– Давайте пока не будем паниковать, – мягко сказал он. – В такое время нам вряд ли удастся достать лодку, повозку или хоть что-нибудь. Я отправлюсь за ними с первыми лучами солнца, тогда и посмотрим, что можно найти. А пока, раз уж мы все встали, то почему бы не поесть пудинга?

– Есть пудинг в такой момент?!

– Ну, должны же мы отпраздновать возвращение нашего сына, – улыбнулся мистер Тикпенни.

Его жена уставилась на него как на умалишённого:

– Он только-только вернулся, чтобы сказать нам, что мы все обречены, а ты можешь думать о пудинге?!

– Ну-ну, дорогая, – примиряюще пробормотал мистер Тикпенни.

Молли не сомневалась, что её родители так ни о чём и не договорятся, и ни пудинга не поедят, ни соберутся, ни даже не решат толком, что делать.

– У меня идея, – сказала она бодро. – Почему бы нам не отвести Кита к мэтру Мерриману и не послушать, что тот обо всём этом скажет?

Глава семейства кивнул. Да, это мысль. Миссис Тикпенни вздохнула с облегчением, и остальные вздохнули следом за ней.

– Мэтр Мерриман подскажет, что делать, – сказала она. – Посмотрим, что он посоветует.

Молли схватила Кристофера за руку так быстро, словно боялась, что кто-нибудь передумает.

– Пошли скорее. – Она вытолкала его за дверь и вышла следом.

На улице было ещё темно. Порывы горячего ветра уже разносили по городу чёрный дым.

– Кто такой этот мэтр Мерриман? – спросил Кристофер.

– Это аптекарь, он живёт на Адл Хилл, – пояснила Молли. – Это он тебя вызвал.

Ребята бежали по тёмным улицам. Поначалу Кристоферу казалось, что он чётко понимает, где находится: они пронеслись по Паддл-Док Хилл, а потом на углу улицы, которая спустя годы будет называться Куин-Виктория-стрит, повернули направо.

«Ну, мне, по крайней мере, так кажется. Хотя сама-то старая королева Виктория ещё даже не родилась».

Улицы были узкими и извилистыми, а дома почти смыкались над их головами, образуя своего рода туннель. Это было похоже на бред горячечного больного: видеть те же улицы, на которых он играл с самого рождения, и в то же время знать, что это не они – очень скользкие от валяющихся повсюду объедков и конского навоза.

– Ну давай же, Кит, поторапливайся! Осталось совсем чуть-чуть! – взмолилась Молли. – У нас мало времени.

«Можно подумать, я не знаю, как добраться до Адл Хилл! Я там сто раз бывал. И всё же…»

Он не узнавал большинства зданий, но чётко понимал, что все они не такие, какими должны быть. Вот тут должна быть мясная лавка мистера Тиббинса – но вместо неё стоит высокий деревянный дом, верхние этажи которого ступеньками так нависают над улицей, что, кажется, вот-вот рухнут. А на этом углу должна быть лавка молочника, но сейчас это вроде бы конюшня. По бокам во тьму разбегалось множество узких улочек, по которым едва мог пройти человек. Их Кристофер не узнавал совсем, и от этого чудилось, что в них притаилась какая-то опасность.

Наконец они свернули на улицу Адл Хилл, и Кристофер ни за что не узнал бы её, окажись он здесь один. Молли подбежала к приземистому одноэтажному домику недалеко от угла и постучала.

Дверь открылась почти мгновенно. На пороге стоял высокий мужчина с коротко стриженными седыми волосами и очень длинным носом. На нём было что-то вроде мантии и фиолетовые чулки.

– Никак, это мисс Тикпенни к нам пожаловала, – проговорил мужчина.

– Да, мэтр Мерриман, – ответила Молли, радостно улыбаясь. – А это мой умерший брат Кит.

«Я чувствую себя ужасным обманщиком».

Мэтр Мерриман, приоткрыв рот от удивления, уставился на мальчика.

– Не может быть, – прошептал он.

– Да, это неправда, – подтвердил Кристофер. – Но они мне не верят.

– Так кто же ты тогда и откуда пришёл?

– Я Кристофер Ларкхэм, и я живу здесь, неподалёку.

– А я Тит Помпоний Аттикус Мерриман, член Гильдии Аптекарей и Древнего ордена Алхимиков. Рад знакомству. – И он протянул Кристоферу руку, слегка припорошенную каким-то белым порошком. Мальчик, немного посомневавшись, пожал её. – Ну заходите же. – Мэтр Мерриман впустил ребят в дом и по длинному узкому коридору, пахнущему мятой и гвоздикой, провёл их в тёмную комнату. На столе горели две свечи. Мэтр Мерриман явно не спал, несмотря на позднее время. Усевшись в кресло, он посмотрел на Кристофера. – Ты не похож на местного жителя, – заявил он. – И подштанники на тебе жутко смешные.

– Честное слово, я местный, – ответил Кристофер. – Просто…

– Он говорит, что это не подштанники, – вмешалась Молли.

Кристофер огляделся. Вдоль стен тянулись длинные полки, все уставленные десятками белых банок с аккуратно надписанными этикетками: «Белокопытник», «Манжетка», «Полынь», «Трифоль», «Чернобыльник», «Пиретрум». Некоторые названия были ему знакомы, но о большинстве он никогда не слышал.

«Хочется верить, что «Мышиное ушко» – это просто название растения, но я бы сейчас уже ничему не удивился».

На этикетках бутылок с надписями «Цикута» и «Мышьяк» был нарисован череп. В ещё одной стеклянной банке плавало нечто похожее на ящерицу с двумя головами, а на другой красовалась пугающая надпись «Пиявки».