– Дай мне взглянуть на это удивительное кольцо.

Кристофер снял перстень и отдал аптекарю. Тот поднёс его поближе к свече и принялся внимательно разглядывать.

– Судя по всему, римское, – пробормотал он.

– Вот и мисс Чиппинг так говорит, – кивнул Кристофер. – Я нашёл его в грязи.

– Римляне жили здесь по всему берегу, – сказал Мерриман. – Но тогда город, конечно, назывался Лондиниум. Воинственная царица Боудикка сожгла его дотла в шестидесятом или шестьдесят первом году. Но потом римляне отстроили его заново. Как раз тут неподалёку расположены первые римские ворота в городской стене: Людгейт и Криплгейт.

– Они и до нас дошли, – кивнул Кристофер.

– Неужели?

– Ну, уже не сами ворота, но улицы.

– Эта гравировка с фениксом просто прекрасна, – сказал мэтр Мерриман. – Я никогда ничего подобного не видел. Кто может носить знак огненной птицы? Тот, кто хочет очистить мир?

– Не беспокойтесь об этом, – сказал Кристофер. – В этом я должен разобраться сам.

Он ещё о многом расспросит мисс Чиппинг, когда вернётся в школу. Она много чего знает, он уверен. И про римлян, и про их тайны.

«Если только я вообще вернусь».

От ужаса у него перехватило дыхание.

«А если я тут застрял?!»

Он резко вскочил и выхватил кольцо из рук алхимика:

– Ну всё. Я вас всех предупредил, мне пора возвращаться домой. Мне нельзя здесь оставаться. Даже у нас, в 1940 году, со всеми бомбёжками и то безопаснее.

– Что такое «бомбёжка»? – спросил мэтр Мерриман.

– Ну, это когда с самолётов сбрасывают бомбы, – начал было объяснять Кристофер, но лицо аптекаря становилось всё более и более озадаченным. – Я хочу сказать, что они сбрасываются из летательных аппаратов, с неба. Наши ребята их сбивают, но одной бомбой можно убить сразу несколько сотен человек. И это продолжается уже несколько месяцев.

– Неужели люди на это способны?! – ужаснулся мэтр Мерриман.

– Не мы первые начали, – покачал головой Кристофер. – Это фашисты. Они вторглись в Польшу, а потом захватили другие страны и поубивали много людей, и нам приходится носить с собой противогазы, и… И мой папа пропал без вести.

– Ясно.

– Он служил в ВВС, – пояснил Кристофер. – Они пытались остановить вторжение немцев в Голландию и во Францию, но у них не получилось.

– Выходит, голландцы и французы – наши союзники?

– Ну да, – озадаченно кивнул Кристофер. – А в ваше время разве нет?

– О боже! Нет, конечно. Они наши заклятые враги, и их много! – воскликнул аптекарь. – Я думаю, юноша, что вам лучше никому этого не рассказывать. Только перепугаете людей понапрасну.

– Даже Молли?

– Наверняка в будущем есть другие вещи, о которых можно рассказать Молли, – предположил мэтр Мерриман. – О чём-то, что не станет для неё источником беспокойства. Тревог в её жизни и так немало.

– Постараюсь, – кивнул Кристофер. – Но иногда я говорю не подумав.

– Я заметил, – улыбнулся мэтр Мерриман. – Но у тебя доброе сердце. Это я тоже заметил.

– Я подумаю, о чём хорошем можно ей рассказать, – проговорил Кристофер. – Ну, во-первых, у нас больше не бывает эпидемий чумы.

– В самом деле?! Это просто замечательно!

– Чуму переносят крысы. Или блохи, которые живут на крысах.

– О господи! – Мэтр Мерриман встревоженно обвёл глазами комнату. – Напомни мне завести кота.

– А ещё я могу рассказать ей про Кристофера Рена. Меня в честь него назвали.

– Об этом парне я слышал. Говорят, он умница.

– Подождите ещё немного – он восстановит город. Вот тогда про него все узнают.

– Выходит, пожар и впрямь будет так ужасен? – Мэтр Мерриман вновь нахмурился. – И нам придётся отстраивать заново весь город?

Кристофер кивнул:

– Но зато он станет гораздо красивее.

– Это хорошо.

– И ещё… Извините, но у вас тут довольно противно воняет.

– А какой же город без помоев? – рассмеялся мэтр Мерриман.

Кристофер молчал.

«Думаю, на сегодня хватит рассказов про невероятные изобретения будущего».

Аптекарь внимательно посмотрел на него:

– Не говори мне, что кто-то изобрёл помойку, от которой не будет вонять.

Кристофер кивнул, плотно сжав губы, чтобы не улыбнуться.

– Этого человека надо посвятить в рыцари! Будь то хоть Рен, хоть Ньютон!

Кристофер расплылся в широченной улыбке и сдавленно захихикал. Мэтр Мерриман перехватил его взгляд, и их смех звонко рассыпался по пустому дому.

– Ну ладно, дружище, пошли. – Аптекарь так сильно хлопнул Кристофера по спине, что тот чуть не упал. – У нас ещё много работы.

На случай, если Эверард вернётся до их возвращения, мэтр Мерриман написал для него записку, а сам замешкался в кабинете, открывая и закрывая какие-то банки, перекладывая с места на место книги и собирая бумаги в ещё более беспорядочные кипы. Казалось, это никогда не закончится, и Кристофер решил напомнить аптекарю, что пламя Великого пожара неуклонно движется в их сторону.

– Мы же собирались поторопиться?

– А, да-да, конечно. – Мэтр Мерриман подтолкнул Кристофера в коридор и дальше к выходу, будто загонял курицу в курятник. – Надо вернуть тебя домой. Но прежде расскажи мне поподробней про аптечное дело.

Многие из проснувшихся в полном дыма и пепла городе лондонцев быстро оценили опасность пожара. Улицы и набережные были забиты повозками и упирающимися лошадьми, а купцы и хозяева лавок спешили вынести со складов и из магазинов всё, что только возможно. Паники не было. Во всяком случае, пока.

– Лодку нынче не достать ни за какие коврижки, – причитал мистер Тикпенни, которого Кристофер и мэтр Мерриман застали на улице перед домом.

Члены его семьи растерянно толпились вокруг.

– Не говори глупостей, – насмешливо откликнулась миссис Тикпенни. Теперь на ней была бледно-голубая рубаха, подпоясанная передником. – На Темзе полно лодок.

– Да-да, их там полно, – вздохнул мистер Тикпенни. – Но все они арендованы купцами, и вверх по реке идут целые баржи. Свободных лодок не осталось совсем, во всяком случае по приемлемой цене. Лодочники требуют месячную плату за то, чтобы просто перевезти людей на тот берег.

– Это нечестно! – воскликнул Кристофер.

– Неужели в них нет ни капли христианского милосердия? – поразилась миссис Тикпенни.

– Это моя вина, – мрачно проговорил мистер Тикпенни. – Надо было послушаться мальчика. А теперь огонь уже подошёл к мосту и путь на ту сторону отрезан.