6

Я нашел-таки, хотя и не сам, свое сокровище и, как водится, не знал, что с ним делать. Несколько зданий, по странной прихоти архитекторов, округлой формы, прекрасно сохранились. Никаких запертых дверей, тайных замков, хранящих драгоценности, никаких ловушек или стражей. Просто заброшенные сотни лет назад небольшие корпуса, соединенные открытыми галереями. Травы на планете не было, а невысокие кустики неизвестного серебристого растения старательно избегали выложенную широкой плиткой территорию. О возрасте напоминала лишь поверхность этой самой плитки – расслоившаяся, похрустывающая под ногами, засыпанная невесть откуда взявшимся песком, она мне живо напомнила бетонные перекрытия небоскребов Эстрауха на востоке старого континента. Вероятно, в далеком прошлом все двери этой обсерватории были деревянными, точнее, изготовленными из растительного сырья. Так или иначе, но безжалостного штурма времени они не выдержали. Куполовидные здания, окружившие меня молчаливыми монументами ушедшей цивилизации, щерились темными провалами, обрамленными щетиной металлических останков былых конструкций.

Я замер, прислушиваясь. Если бы хрустнул камешек или отвалился кусочек ветхого бетона, я бы, наверное, подпрыгнул от испуга. Но кроме ветра, бессильного справиться с надвигающейся жарой, не было слышно ничего.

Обсерватория, или что это было, с трех сторон окружена горными склонами, полными радужного камня, так что никаких проблем с использованием храмового дара. Я осмотрелся, нырнув в искалеченную часть своей памяти, но ничего подвижного не обнаружил. Лишь на далеких вершинах мерцали переливающиеся точки. Вероятно, у скелле древности в этом месте были большие проблемы с использованием способностей. Ничего не говорило о том, что с тех пор что-то изменилось, так что, по крайней мере, местной магии я мог не опасаться.

Широкий зев самого крупного здания провел меня в большой зал, уложенный мозаичной плиткой: абстрактный орнамент, никаких тебе изображений героев, битв титанов или фигур богов. Красиво, но скучно. Галерея, окружавшая помещение, была разорвана чередой кривых треугольных проемов, заливавших зал солнечным светом. Сложный козырек, который я видел, пока разглядывал здание снаружи, не давал дождю проникать внутрь, несмотря на то что часть остекления лопнула и осыпалась хрустящими блестками внутрь. Никакой карты на потолке, зато обилие останков оборудования и мебели непонятного назначения. И книги – местный вариант: этакая плотно сложенная гармошка. Много, куда ни посмотришь. Хорошо, что древние так и не изобрели компьютер или еще какую-нибудь замену хранению текста. Что бы я теперь делал, таращась на пыльные обломки флешек чужой цивилизации?

Подошел к ближайшему столу с останками сложного прибора, напомнившего мне юстировочное оптическое устройство, и подобрал древний томик. Сдул пыль, к слову, совсем немного, и вчитался в символы на первой странице: «Таблицы исчислений циклических оснований». О, это я знаю! Аналог справочника для расчетов тригонометрических функций. Аккуратно протянул руку, чтобы положить ее на место и машинально, почти не осознавая, что делаю, нырнул в дар, пронзенный электрическим током нервного испуга, в привычной тишине за моей спиной тонко и протяжно провыло неведомое нечто.

Ничего. Я торопливо вынырнул и оглянулся, всматриваясь в ослепительный свет за входом в здание. Что-то еле заметно шевельнулось, и ему ответил короткий отзвук.

Фу! Так заикой сделаться можно! Бронзовая петля исчезнувшей без следа двери, увенчанная длинным, замысловатого плетения украшением, еле заметно колыхалась, увлекаемая сильным сквозняком.

Прогулялся обратно, успокаиваясь, осмотрел пустырь снаружи, побаловался со скрипучей финтифлюшкой. Хорошо, что я не суеверный, а то бы решил, что древние духи поприветствовали гостя. Или предупредили.

Обратно не вернулся. Решил для начала обойти все здания – ознакомиться, так сказать, с общей обстановкой. Сильно напрягли два обстоятельства: хотелось пить и есть. Либо я найду источник воды – древние точно были людьми и обходиться без нее не могли, либо придется прыгать вниз, в долину, где, судя по длинной полосе почти черного леса, должен был протекать некий ручей или даже мелкая река.

Час спустя я уже плескался в немного мутной воде действительно небольшой речушки, ибо в руинах древних если и был водопровод, то давно сгинул. Без труда нашел санитарные удобства, естественно, давно пересохшие и неработающие. Порадовало, что чистые, значит, человек не появлялся здесь с тех пор, как это место было покинуто. Хотя если уж двери сгнили без следа, то любые следы жизнедеятельности и подавно должны были.

Однако купание не сняло всех проблем. Без еды тоже долго не протяну. И это не Земля, а я не местный, какое дерево можно жевать и что для этого делать, я не в курсе. Оставалось одно – прыгать. Была еще надежда на непонятное явление в океане, которое не в первый раз швыряло меня сюда, но случалось это нечасто, и если на него надеяться, то, скорее всего, раньше с голода околею.

Ну, ладно. Прыгать-то я могу. И расстояние не имеет никакого значения. Проблема только – попасть. Даже древние с их отточенной технологией предпочли швырять туристов над поверхностью озера, во избежание несчастных случаев, так сказать. Они, по крайней мере, точно знали, куда попадут путешественники здесь, на Мау. Я с такого расстояния – несколько тысяч километров – с трудом вижу поверхность планеты. Промахнуться на десяток километров – раз плюнуть. И вот возникнет эль Илья на высоте семь километров, к примеру, над лесом, и начнет стремительно набирать скорость. Ага. Птичка! Может, поорать чего-нибудь успею. Хорошо еще, что невозможно перемещение в плотную материю – не окажусь под землей или под водой, и то радует. Стоп! Межзвездные путешествия – это тебе не через океан сигануть, тут просто прицелиться не выйдет, мишени то не видать. Маяки! Сколько раз я любовался их крохотными, но отчетливыми искорками через подзорную трубу?

Нырнул. Всмотрелся. Планета огромна, и это не пустая сфера с координатной сеткой. Она сама – гигантское и живое, переливающееся прошлое. С моей точки зрения, это как стоять на половинке мира. Попытался высмотреть маяк в Саутриме или в Угле, но в подвижном хаосе такого масштаба это то же самое, что искать битый пиксель на экране гигантского телевизора, транслирующего цветастый блокбастер. К тому же, в отличие от трубы, рецепторы Храма воспринимают всю материю, а не только искривляющую поток от Источника. Безнадежно. Хорошо хоть, та часть планеты, куда я собрался, не заслонена месторождением радужного стекла. Можно прыгнуть в океан – недалеко. Отплеваться, отдышаться и повторить. Километров по сто, не дальше. Чтобы не убиться об воду. Десятка два прыжков, а там и рассмотрю чего-нибудь.

Я приободрился. Вынырнул. Сижу с голой задницей в теплой, весело плещущейся вокруг меня воде мелкой речушки, ладошками балансирую, как плавниками, штаны и рубаха – вон,