изучались Э.-Ф. Готье, А. Брейлем, М. Рейгасом, Т. Монодом; Ливии — П. Грациози и Л. Фробениусом; Восточной Берберии — М. Солиньяком; Южного Орана — Р. Вофреем. Хотя описание и систематизация наскальных изображений далеко еще не завершены, мы располагаем в настоящее время достаточным количеством источников, чтобы рассмотреть их в целом.

Опираясь на труды Г. Б. Фламана, различают три группы изображений. Для одних, выбитых, несомненно, в кремне, характерны широкие и глубокие линии, равномерные и покрытые патиной. Сначала граверы наносили изображение штрихами, затем шилом накалывали отчетливый пунктир и только потом с помощью тщательной полировки каменным орудием получали непрерывную и четкую линию. На эти изображения нанесены другие рисунки, значительно меньшего размера, исполненные грубым пунктиром и чрезвычайно схематичные; обычно они сопровождаются ливийско-берберскими буквами или надписями и изображают животных, которые еще и сейчас водятся в Берберии (некоторые животные, например верблюд, появились здесь сравнительно недавно). К третьей группе относятся очень легко намеченные рисунки современного исполнения, сопровождаемые арабскими надписями. Очевидно, они были выполнены уже после VII века н. э.

Изображения животных и людей. Наибольшие разногласия вызывает первая наиболее древняя группа изображений. Для установления их возраста нам недостает тех элементов, какие использовал, например, А. Брейль при классификации французских и испанских рисунков периодов ориньяка, мадлена и солютре, находившихся в культурных слоях этих — периодов, среди точно датированных остатков фауны и инвентаря. Изображения животных в Берберии не позволяют сделать такие же точные выводы о времени, к которому относятся эти рисунки, как, например, во Франции, так как магрибская фауна претерпела сравнительно мало изменений. Наконец, инвентарь, находимый поблизости от наскальных рисунков, не может служить серьезным основанием для их датировки, так как обычно принадлежит к различным периодам и зачастую не имеет к рисункам никакого отношения.

Однако в Южном Оране рисунки неизменно соседствуют с остатками неолита капсийской традиции, «при отсутствии орудий всех остальных периодов верхнего палеолита, мезолита или неолита» (Р. Вофрей). Возможно, дальнейшие исследования покажут, что это совпадение не случайно.

Наиболее типичным является изображение bubalus antiquus с огромными рогами, жившего в конце плейстоцена. Г. Б. Фламан, связывающий исчезновение этого животного с наступлением пустыни, усматривает в этих рисунках доказательство того, что наскальная живопись относится к эпохе неолита. Но ведь bubalus (буйвол) мог, подобно слону, продержаться и до более позднего времени. Изображения слонов очень многочисленны, но ведутся споры, имеем ли мы дело с древним elephas atlanticus или современным видом elephas africanus, который жил в Африке начиная с плейстоцена и до полного уничтожения в эпоху римской цивилизации. На рисунках изображены также антилопы, львы, пантеры, жирафы, страусы, а также домашние животные, особенно бараны с круглым предметом на голове, напоминающим диск Барана Амона. Объяснить происхождение этой эмблемы, фигурирующей, кроме того, на изображениях крупного рогатого скота, не так просто, и до сих пор не установлено, следует ли считать ее символом солнца. Вопрос о происхождении культа барана также еще не разрешен. Некоторые исследователи отождествляют его с фиванским богом, и Р. Вофрей говорит в этой связи о «производном культе». Другие считают, что баран, изображенный в наскальной живописи Сахары, «не имеет ничего общего с богом Амоном, еще в то время не родившимся» (Г. Жермен), и полагают, что культуры Египта и Магриба имели какой-то общий источник.

На некоторых рисунках животные изображены группами. Наибольший интерес представляют сцена боя древних буйволов из Аль-Риша (к югу от Афлу) и изображение кабана, преследуемого львами и шакалами, найденное в Кеф-Мисиуэре (смешанная община[16] Уэд-Шерф).

Некоторые изображения людей имеют большое историко-документальное значение. Люди эти, судя по рисункам, несомненно носили фаллические футляры и одежды из звериных шкур; одни отмечали своих вождей короной из перьев, несомненно являвшейся привилегией знати; другие украшали себя ожерельями и браслетами. Тело свое они красили охрой. В качестве оружия применяли лук, стрелы, бумеранг и щит.

Среди наскальных изображений человека наиболее замечательным с источниковедческой точки зрения является, конечно, рисунок человека из Ксар аль-Ахмара (близ Жеривиля в Южном Оране), размахивающего предметом, в котором нетрудно узнать топор из полированного камня.

Датировка наскальных изображений. Если никто не оспаривает тот факт, что наскальная живопись продержалась еще многие века после наступления нашей эры, то это единодушие исчезает при попытках датировать, хотя бы приблизительно, первые ее проявления. По сути дела, исследователи зачастую усложняли стоявшую перед ними проблему, выдавая рабочую гипотезу за общепринятые выводы. В настоящее время уже не пользуются признанием выводы Г. Б. Фламана, сделанные им на основании различий в способах выполнения наскальных рисунков и толщины слоя патины. Достоверность дат, установленных путем сопоставления наскальных рисунков с датированными археологическими памятниками, зависит, естественно, от правильности датировки последних. Что касается палеозоологических рисунков, их значение нередко преувеличивают, так как невозможно доказать, что тот или иной рисунок изображает, например, последнего буйвола или первого верблюда. К тому же то, что связано с верблюдом, в частности его история, продолжает оставаться настолько загадочным, что исследователи не решаются придавать его изображению в наскальных рисунках решающее значение для их датировки. Предложенная Т. Монодом классификация рисунков Адрар-Ахнета на два периода — до появления верблюда и после — не получила единодушной поддержки. Только изображение на рисунках домашней лошади служит бесспорным указанием на время из возникновения — не ранее второй половины II тысячелетия.

По сути дела, проблема сводится к тому, чтобы определить, предшествуют ли древнейшие наскальные изображения неолиту или нет. Естествоиспытатели М. Буль, М. Солиньяк, Л. Жоло и некоторые исследователи доисторического периода, в частности А. Кюн, отвечают на этот вопрос утвердительно и датируют первобытные рисунки верхним палеолитом (капсийским периодом), а аббат А. Брейль, весьма склонный к выявлению оттенков, даже рискнул ввести термин «эпипалеолитический». Но большинство исследователей, в том числе Г. Б. Фламан, А. Обермайер и особенно Р. Вофрей, убеждены в том, что наскальное искусство относится к эпохе неолита. При этом, правда, они не впадают в такую крайность, как Ст. Гзелль, одно время относивший его к периоду около 3 тысяч лет до н. э. Приводились многочисленные аргументы за и против каждого из этих утверждений. В настоящее время наука еще не сказала своего последнего слова, но уже можно констатировать, что мнения бесспорно склоняются в пользу неолита.

Что касается многочисленных сопоставлений наскальных рисунков Северной Африки с изображениями, найденными в Испании и особенно в Южной Африке, выявления сходства между североафриканскими рисунками и некоторыми произведениями эгейского или египетского искусства, то они теряют свое научное значение, как только с их помощью пытаются путем аналогий установить происхождение магрибоких рисунков, до сих пор, а может быть и навсегда,