до конца поверить в возможность вот так вот, практически из ничего, добыть струю высокотемпературного пламени.

И пока своими глазами не увижу, не поверю. Да и даже если увижу, то всё равно, принятие этого потребует от меня некоторых усилий.

Тут, кстати, вернулась служанка, которую я посылал не только за Истер, но и за коньяком. Она таки принесла коньяк.

И, прихватив с собой бутылку и бокалы, мы, всей компанией, отправились на стрельбище, что бы воочию убедиться в сверхъестественных талантах Елизаветы.

Было очевидно, что для того, что бы вызвать это пламя, сестре требуется затратить какую-то энергию. Она же после первого спонтанного применения этой своей способности хлопнулась в обморок, как раз потому, что единовременно исчерпала все свои энергетические запасы.

И сейчас мы хотели, помимо демонстрации, как таковой, примерно прикинуть, сможет ли Елизавета практически применять этот дар.

Если она, применив это своё страшное колдунство, опять упадёт без чувств, то лучше пока с этим не связываться.

Было видно, что Лиза и боится, и волнуется, и, в то же время, полна решимости показать всем нам, что она теперь крута до невозможности и может принимать полноценное участие в сражении.

Она встала на огневой рубеж, с которого обычно производилась стрельба из короткоствольного оружия, и чуть прикусив губу, вытянула руку по направлению к мишени.

Мы все, прямо, затаили дыхание в ожидании чуда. Но, прошла минута, потом другая, а, вопреки нашим ожиданиям, ничего так и не произошло.

Было видно, что Лиза закусила себе губу аж до крови, пытаясь сознательно воспроизвести то, что у неё получилось непроизвольно под воздействием стресса.

Она по прежнему стояла, пытаясь яростным взором испепелить мишень. Наконец, нервное напряжение, нараставшее у неё внутри, прорвалось наружу, и она расстроенно простонала:

— Да что ж это такое-то… — и топнула ногой.

И тут, у неё, видимо, рухнула какая-то внутренняя преграда, и из её ладони по направлению к мишени, стоявшей на удалении двадцати пяти метров, вырвался плотный жгут ревущего огня.

Мишень мгновенно сгорела, толстый слой копоти покрыл поверхность ближайшей каменной стены, ограждавшей стрельбище, поверхность земли от огневого рубежа до мишени и пулеуловитель.

К небу поднялись клубы жирного чёрного дыма.

А Лиза пошатнулась и с тихим стоном осела на землю.

Мы с Семёном тут же бросились к ней. К нашей радости, сознание не покинуло её, хотя, вид у сестрёнки был весьма кислый.

Её лицо до синевы побледнело, под глазами обозначились тёмные круги. Тем не менее, она, глядя в наши лица, склонившиеся над ней, нашла в себе силы удовлетворённо улыбнуться и прошептать:

— Получилось…

С одной стороны — да, мы получили зримое подтверждение тому, что Лиза действительно способна, как это модно говорить, жечь напалмом. Другое дело, что это всего лишь метафора, а Лиза жжёт, скажем так, буквально.

Но то, что она в результате свалилась, говорит о том, что прикладное использование этой её способности следует отложить до тех пор, когда она научится дозировать расход энергии и сможет уверенно держаться на ногах, используя испепеляющий огонь.

Мы помогли ей добраться до лавочки, усадили её, и, убедившись в том, что она падать никуда не собирается, решили перейти к следующему номеру нашей программы.

А следующим номером значился тренировочный поединок на тупых рапирах между Семёном и Ня.

Ко мне подошла Истер и задала очень интересный вопрос:

— Андрей, а ты мне позволишь опробовать возможность влияния на течение их поединка? — и загадочно так на меня посмотрела.

— А, какое влияние на поединок ты можешь оказать? — удивился я.

— Я хочу проверить, — пояснила она, — могу ли я сознательно изменять вероятности в пользу одного из участников.

— Гммм, — я всерьёз задумался, ведь если она сможет оказывать влияние на события в пользу одного из их участников, мы получим серьёзное преимущество перед нашими оппонентами, — давай попробуем, только, как мы сможем понять, твоё воздействие привело к победе, или это оно так само получилось?

— А я сначала буду подыгрывать одному, — хитро улыбнулась она, — а потом другому.

— Хорошо, — согласился я, — только давай не сразу. Я хочу посмотреть сначала на то, кто из них объективно сильнее.

Естественно, ни Семёну, ни Ня мы не сказали, что собираемся проводить над ними такие вот эксперименты.

Мы, прихватив с собой не совсем ещё уверенно стоящую на ногах Лизу, переместились на тренировочную площадку, где и предполагалось провести этот бой.

В круг первым вышел Семён, а вслед за ним своё место заняла и Ня.

Ну, что тут сказать. Оба они были, без всяких сомнений, очень опытными фехтовальщиками и их поединок начался, само собой, с взаимного прощупывания.

Но, постепенно они начали наращивать темп и рисунок схватки усложнился.

Следует отдать должное каждому из них. Хоть манера ведения боя у них была совершенно различная, явного преимущества никто из них за те пять минут, что уже продолжался поединок, не приобрёл.

Семён оборонялся, мощно блокируя удары, наносимые икати, и иногда переходил в атаку, нанося град тяжёлых ударов.

Ня же прыгала вокруг него, уклоняясь от его выпадов и, в свою очередь, пыталась ужалить его своим клинком, как только он раскрывался.

В общем, классическая ничья. Каждый из них успел нанести сопернику по три укола, так что паритет был налицо.

Убедившись в этом, я шепнул на ушко подруге, что бы она начинала свой эксперимент.

— Сначала помогаю Семёну, — одними губами прошептала она.

И спустя секунд тридцать я с удивлением увидел, как подвижная и, по кошачьи ловкая, икати поскальзывается на ровном месте, и пропускает атаку Семёна.

Её словно сглазили. За минуту она пропустила ещё два выпада дядьки.

Вид у неё был весьма растерянным. Она просто не могла понять, что случилось, и почему она допускает раз за разом такие обидные промахи.

— А теперь Ня, — выдохнула Истер.

И почти сразу нога Семёна неловко подвернулась и торжествующая икати сократила разрыв в счёте.

Семён вдруг стал каким-то неповоротливым и заторможенным, Ня же, напротив, словно обрела второе дыхание. Она крутилась вокруг него, подныривала, наскакивала и отступала.

В результате счёт сравнялся.

Мы с Истер переглянулись, словно завзятые заговорщики, и она злодейски ухмыльнулась. То, что она может оказывать существенное влияние на ход событий, это поистине неоценимо. И она вполне заслуженно гордилась достигнутым результатом.

Я, чтобы никому обидно не было, провозгласил окончание поединка и объявил его ничейным.

Ня и Семён пожали друг другу руки, и мы отправились обратно. Шли медленно, так как Лиза ещё не пришла в себя окончательно.

Возможно, ей не стоило снова так выкладываться, едва-едва оклемавшись от последствий похищения.

Мы снова расположились вокруг стола и я подвёл итоги.

Все сошлись на том, что и Истер, и Ня вполне могут участвовать в планируемой операции.

Лиза тоже очень хотела сражаться в грядущем бою.

Я, в общем-то, вполне понимал её. Все вокруг принимают посильное участие в борьбе, и только она, получается, не вносит никакого вклада.

Памятуя о том, что стреляет она вполне не плохо и со снайперским кинетическим комплексом управляется весьма профессионально, я включил её в состав нашего диверсионного отряда, чем вызвал у сестрёнки, буквально, взрыв радости.

Да, странные женщины меня окружают. Вместо того, чтобы тихо сидеть дома, они так и норовят в какой-нибудь кровавой авантюре поучаствовать.

Ну да ладно.

Решили, что выдвигаться будем завтра во второй половине дня.

И опять через территорию Карнаухова. Другое дело, что высаживаться будем в другом месте, откуда будет гораздо ближе до резиденции нашего врага.

Не думаю, что к этому времени Троекотов будет готов снова начать нам пакостить. Ему надо ещё после сегодняшнего прийти в себя. Пощипали то мы его от души.

Так что очень высок шанс того, что с его стороны нападения пока не последует. А это значит, что инициатива переходит к нам, и этим следует воспользоваться по полной программе.

Глава 9

Началось

Господин Троекотов пребывал в отвратительном настроении. О причине этого догадывались все домашние, и потому благоразумно не лезли к главе рода с расспросами.

Дворецкий уже успел выхватить нагоняй, считай, на ровном месте, а служанка, относившая в кабинет хозяина поднос с виски и солёными орешками выскочила оттуда через минуту вся в слезах, и наотрез отказывалась рассказывать, что именно там произошло.