Она заметила, как он посмотрел на их стол. Ей показалось, что на долю секунды их взгляды встретились.

Скарлет не верилось. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Неужели это происходило на самом деле?

«Боже мой, – сказала Мария, – он смотрит прямо на меня. Вы его видите? Он смотрит на меня!»

Мария сидела рядом со Скарлет, но Скарлет была уверена, что смотрел он именно на неё, а не на подругу. Но Мария дала всем ясно понять, как сильно была зачарована этим парнем. Мария была лучшей подругой Скарлет, поэтому, под каким бы сильным впечатлением от его появления ни находилась Скарлет, она заставила себя отвести взгляд и смотреть куда угодно, но только не в его сторону. Она гордилась тем, что несмотря ни на что могла назвать себя верной подругой.

Парень медленно пересёк зал и прошёл мимо их столика.

«Боже, он идёт сюда», – сказала Мария, краснея. Скарлет никогда не видела её такой взволнованной. Мария вела себя так, будто только что встретилась со знаменитостью.

Парень прошёл мимо их стола, и Скарлет сделала всё, чтобы на него не смотреть, и чтобы их взгляды больше никогда не встречались. Он прошёл, и Скарлет подождала ещё несколько секунд прежде, чем посмотреть, куда же он отправился. Он сел за свободный стол в дальнем углу кафетерия. Он сидел один, повернувшись ко всем спиной.

«Итак, это твой шанс, – сказала Жасмин, обращаясь к Марии. – Он сидит там совсем один. Сделай первый шаг».

Но Мария слишком нервничала, чтобы подняться с места.

«Ты с ума сошла? – сказала она. – Все же смотрят. Не могу же я отправиться туда одна и попытаться с ним заговорить».

«Почему нет? – удивилась Жасмин. – Ты же только что сказала, что хочешь именно этого».

Мария вдруг ссутулилась.

«Что если он… скажет «нет»?» – спросила она. Скарлет услышала страх в её голосе.

«Трусиха», – дразнила ей Жасмин.

«Я не трусиха», – ответила Мария, даже не двигаясь с места и будто бы приклеившись к стулу.

Покраснев, она была слишком напугана, чтобы пересечь зал и подойти к незнакомцу.

Скарлет не могла её винить. На неё смотрела вся школа, и если Мария получит отказ, то ей это никогда не дадут забыть.

Скарлет и сама боялась обернуться и взглянуть на парня, но на это у неё были другие причины.

Впервые в жизни ей казалось, что она встретила человека, с которым ей было суждено быть вместе всегда.

Кейтлин завтрака за столом в своём большом доме. Стояло позднее утро, Кейтлин была одна и мысленно пыталась успокоиться. Это было непросто. Внутри её всю трясло, и дрожь не унималась с тех пор, как она отвезла Скарлет в школу. Кейтлин никак не могла заставить себя приняться за работу, поэтому позвонила и сказала, что больна. Единственной, кто составлял Кейтлин компанию, была Рут. Калеб отправился на работу. Да и вряд ли его присутствие могло её как-то успокоить: они едва разговаривали друг с другом после утренней ссоры в больнице.

Кейтлин не знала, что и думать. Раньше они никогда не ссорились. Для неё это было ново, и худшего времени для ссоры нельзя было и придумать, ведь именно сейчас он был нужен ей, как никогда; ей хотелось, чтобы он сказал ей, что всё было в порядке; что Кейтлин не сходила с ума; что он видел то же, что и она; что он понимал, через что она проходит; что также считал, что Скарлет необходимо показать специалистам; что нужно было действовать; что они не могли просто сидеть и ждать худшего, пока что-то ужасное не произошло прямо у них на глазах.

Было очевидно, что сейчас Калеб был не на её стороне. Он принял другой вариант – рациональный, традиционный, утверждающий, что всё в порядке, и ничего необычного не произошло. Калеб думал так же, как и этот глупый врач со своими глупыми теориями. Конверсионный синдром. Какая нелепость.

В глубине души Кейтлин тоже хотелось верить в теорию врача, ведь она была разумной, пусть верить в неё было и непросто. Кейтлин была тогда в спальне. Она собственными глазами видела, что делала Скарлет. Она слышала рычание и видела, как Калеб полетел через всю комнату. Это не был конверсионный синдром. Это не был всплеск адреналина. Это было что-то сверхчеловеческое.

Кейтлин не хотела, чтобы психотерапевты затуманили ей мозг и убедили в том, что она не видела то, что видела. С её дочерью что-то произошло. Кейтлин знала, что ей нужна помощь. Она не пошла на работу и не хотела притворяться, будто ничего не случилось – Кейтлин не могла позволить себе отвлекаться до тех пор, пока во всём не разберётся. Эта мысль полностью завладела её сознанием.

А ещё был дневник. Как она могла про него забыть? Вернувшись из больницы, Кейтлин первым делом его перечитала. Ей нужно было убедиться, что всё было правдой, и она не сходила с ума. Чем больше она читала, тем больше убеждалась в собственной правоте. В руках её был реальный артефакт, который не мог объяснить даже Эйден. Фактически, именно Эйден – учёный и авторитетная фигура – настаивал на том, что всё это было правдой. Он утверждал, что Скарлет превращалась в вампира.

Если бы Кейтлин не нашла свой дневник, не встретилась с Эйденом, и он бы не рассказал ей то, что знает, убедить её было бы намного проще, и сейчас она вела б себя точно так же, как Калеб. Но имея на руках все факты, она просто не могла их отрицать. В душе она гадала, стоит ли ей показать журнал Калебу и рассказать о встрече с Эйденом, но при этом понимала, что подобные действия лишь отдалят их друг от друга и убедят Калеба в том, что она сумасшедшая. Кейтлин было не важно, верит ей Калеб или нет. Она была достаточно сильна, чтобы разобраться во всём в одиночку и была готова на всё, чтобы спасти дочь.

Кейтлин хотелось позвонить Эйдену, встретиться с ним и выслушать его доводы до конца. Сейчас ей хотелось знать всё, что он мог ей сказать. Ей нужна была его поддержка и совет. А ещё Кейтлин необходимо было поговорить с кем-то, кто не считал её сумасшедшей.

Но вспомнив его последние слова о том, что Кейтлин должна была остановить дочь, она также вспомнила его выражение лица. Казалось, он советовал ей убить Скарлет, пожертвовать дочерью ради благополучия человечества. Это Кейтлин не могла – и никогда не сможет – понять и принять. Она боялась, что если позвонит Эйдену, он предложит ей то же самое, а от этой мысли Кейтлин становилось физически плохо, и она понимала, что разговора с Эйденом просто не выдержит.

Поэтому она отложила телефон и попыталась придумать другой выход. Ей необходимо было действовать, но проблема была в том, что она не знала как именно. Что Кейтлин могла сделать? Повести Скарлет по врачам? Что они скажут? Предложить Скарлет пройти осмотр у психиатра? Заставить её пройти осмотр у специалиста по всплескам адреналина? Специалиста по проблемам сна?

Всё это было нелепо и бесполезно. Скарлет было нужно не это. Кейтлин считала, что ей нужен был специалист по паранормальным явлениям. Кто-то, кто понимал, через что она проходит, кто-то, кто мог её выслушать и помочь от этого избавиться, а также вернуться к нормальной жизни и вновь стать обычным подростком.