Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я выбросил в окно все его пластмассовые модели самолетов – маленькие самолетики, которые он старательно склеивал, с закрылками, работающими рулями, колесами. Я кричал: “Летите, ублюдки, летите!” Падайте, падайте, падайте. Мама довершила работу, проехав по ним на машине, когда вернулась домой. Меня наказали за то, что я уничтожил модели, а Брюсу ничего не было за то, что он убил мою ворону. Отец просто сказал: “Забудь о ней, сынок. Это всего лишь тупая птица”».
В воспоминаниях Кита отец терпел большинство тупых животных, но ненавидел кошек. «Он заталкивал их в мешок и топил. К собакам он относился лучше. Но мог выстрелить в бродячего пса, и тот с визгом убегал. Местные выбрасывали кошек и собак, которые им были не нужны, в конце нашей дороги. Они у нас не переводились».
Иногда Кит помогал отцу бороться с нашествиями бродячих котов.
«Вслед за отцом я научился считать, что они – заноза в заднице. Они залезали в наши мусорные баки, орали ночи напролет и не давали нам спать. Мы следили за тем, чтобы сразу убивать котят. Шерон и Джилл этого не одобряли, но они же были девчонками. Шерон говорила: “Это отвратительно, Кит!” Мои сестры видели пятна крови в сарае и начинали реветь».
Мальчик помогал очищать семейный участок от ужей.
«Наша земля кишела ужами – их там были сотни. Отец научил меня перерубать их пополам топором. Мне нравилось смотреть, как они извиваются под лезвием, и иногда я пытал их садовыми инструментами. Это было одно из моих развлечений».
7
Детский секс
Первые сексуальные поползновения Кит предпринял в пятилетнем возрасте: он поцеловал четырехлетнюю девочку на заднем сиденье материнской машины. В дальнейшем на сеновале они наслаждались более интимными контактами. «Мы занимались сексом год или два – не в том смысле, как его понимают взрослые, а детским сексом: целовались, трогали друг друга, показывали, что у нас есть. В основном мы целовались. Целовались до тех пор, пока не устанем».
В школе Ансуорта Кит познакомился с рыжеволосой красавицей, к которой впервые ощутил романтическое влечение. «Но я знал только поцелуи, а романтики не знал. Мы учились вместе с первого по шестой класс, и я до сих пор ее вспоминаю. Она – часть моих фантазий. Когда я вырос и жил в Штатах, то возвращался в Чилливак повидаться с ее братом, но на самом деле – с ней. У нее началось какое-то редкое заболевание, и в последний раз, когда я ее видел, она лежала в больнице. Я слышал, что она умерла».
Ранний интерес Кита к сексу пробудил в нем любопытство насчет того, что происходит между его родителями. «Помню, я как-то осознал, что нас, детей, бьют ремнем всегда в спальне. Там же я позднее убивал своих жертв – в спальном отделении, за задернутыми занавесками. Возможно, у меня в мозгу с детства осталась эта связь».
Поздно ночью мальчик мог сидеть на лестнице возле родительской спальни и прислушиваться к звукам, доносившимся из-за двери. «Днем я слышал, как отец говорил: “Глэдис, почему ты не хочешь выглядеть сексуальной для меня? Поди в магазин, купи себе что-нибудь сексуальное”. Сексуальное? Хотел бы я знать, что это означает. Слово было с подтекстом. Родители ожидали, что мы узнаем о сексе, наблюдая за животными, но я довольно скоро понял, что это – лишь малая часть истории. Я хотел спросить маму, но никак не мог набраться смелости».
Кит с приятелями из школы играли на соседской молочной ферме, когда один из работников решил устроить им урок сексуального воспитания. «Он разделся и заставил нас сделать то же самое. Он сказал, что секс – это когда мы соприкасаемся пиписьками, и начал играть со своей, пока она не стала большой и твердой. Потом он велел нам потрогать его. Он пристроился к другому мальчику, а я схватил свои вещи и убежал. Он крикнул мне вслед никому не рассказывать. Я подумал: Можешь не волноваться! Я точно не расскажу.
Позднее я спросил того мальчика, как ему понравилось. Он сказал, что было больно, а когда он рассказал своему отцу, что произошло, тот велел ему держать язык за зубами. Работник с фермы сделал это с ним по-собачьи, а когда все закончилось, заставил облизать его член. Мне стало противно, и я не хотел слушать дальше. Больше мы того работника не видели. Я потом долго размышлял, почему он стал таким».
Еще большая путаница в отношении секса возникла у Кита в голове после туристической вылазки с отцом и его друзьями. Старший мальчик научил его одной песенке, и Кит спел ее приятелю отца по дороге на стоянку. «Он так хохотал, что чуть не съехал в кювет. Когда в тот вечер мы сидели у костра и все пили, он сказал моему отцу, что Кит знает забавную песенку. Отец велел мне ее спеть. Я сказал: «Пап, там есть плохие слова». Отец ответил: «Пой, пой». Я сказал: «Ты обещаешь меня не наказывать?»
Лес пообещал, и Кит спел длинную вульгарную песенку, начинавшуюся словами:
С добрым утром, мистер Мерфи,
Да благословит вас Бог.
Был вчера я с вашей дочкой,
Искал дырку между ног…
И заканчивалась:
Мой дружок был красно-синий,
Так что в следующий раз,
Дорогой мой мистер Мерфи,
Буду трахать в жопу вас.
Кит боялся сурового наказания, но отец сдержал свое слово. «После этого он превратил меня в свою обезьянку на веревочке. Выставлял меня перед кем-нибудь и требовал спеть ту песню. У нас дома нельзя было даже произнести вслух сиська или секс. Но перед компанией мне позволялось запросто говорить “трахать в жопу”. Я совсем не понимал этих взрослых».
8
Назвал суку сукой
Всю жизнь Кит вспоминает один инцидент, случившийся, когда ему было девять и они еще жили в Чилливаке:
Я подрался с мальчиком моего возраста. Его мать заорала, чтобы я убирался с их двора и не подходил к ее сыну. Она ругалась плохими словами, и я крикнул ей в ответ, что она сука. Я ехал на велосипеде домой, когда шестнадцатилетний брат мальчика догнал меня на своей машине, повалил на землю и дважды пнул своим остроносым ковбойским сапогом. Потом он проехал по моему велосипеду и раздавил его.
Моему