Еще не проснувшись окончательно, он попытался сообразить,что же разбудило его так рано. Это был, вне всякого сомнения, какой-тостранный, неприятный звук. Он был похож на… И вот он опять повторился. Вневсякого сомнения, это скрипела дверь.

Дюриэа подскочил в постели. Через открытое окно в спальнюзаглядывали зеленые листья пальм, рядом ветки эвкалипта слегка отливаликрасноватым цветом под еще слабыми лучами солнца. Как ни рано было, он ясновидел, что ветра не было и в помине. На фоне светлеющего утреннего неба листьяказались совершенно неподвижными.

Ему показалось, что разбудивший его звук шел от заднейдвери. Если ветра не было, то, значит…

Затем он вспомнил о приезде Грэмпса Виггинса, чертыхнувшисьпро себя, повернулся на другой бок и попытался снова уснуть.

Но сон уже так легко не приходил к нему. Напрасно онвертелся с боку на бок, раздражаясь от своей неспособности заснуть снова,раздражаясь еще больше по мере того, как вставало солнце и в спальне всестановилось залитым его светом, так что, если бы ему и удалось в конце концовуснуть, проку от этого уже бы не было.

Ему казалось вначале, что Милдред еще спит, но, повернувшисьв третий раз на другой бок, он услышал ее голос с соседней подушки:

— Какой смысл вертеться под одеялом и ругаться сквозьзубы. Попытайся лежать спокойно, расслабься, дыши размеренно и думай свосхищением об окружающем тебя мире.

— О, вот, оказывается, как все просто, —пробормотал Дюриэа, — а ты сама-то на себе это пробовала?

— Еще чего! — возмущенно ответила она и затемдобавила: — Я не могу восхищаться всем миром сразу.

Они улыбнулись друг другу и собрались вставать.

— Это тебя старик разбудил? — спросила Милдред.

— Да, но, собственно, с этого только началось. Потомучто потом я услышал какой-то странный стук.

— Не стук, дорогой, а грохот.

— А в чем, собственно, дело?

— Грэмпс взбивал тесто для своих любимых горячихбулочек. Он считает, что взбивать его надо непременно десять минут, потом надесять минут оставить, а потом взбивать еще столько же.

— Какого черта! — пробормотал Дюриэа. — Нухоть ты объясни мне, кто его заставляет вставать в такую рань, ведь ему нечегоделать?!

— Как это нечего? Он ведь слишком беспокойный, чтобыспать долго… Я все лежала и думала об этих горячих булочках и в этот моментуловила аромат кофе.

— Понятно, — сказал Дюриэа. — Тогда чего жемы ждем?

Милдред отбросила одеяло.

— У тебя есть пять минут, чтобы умыться, а я покасбегаю предупредить Грэмпса, что у него к завтраку будут гости. Мы можемпозавтракать в пижамах.

Грэмпс им страшно обрадовался. К тому времени, как ФренкДюриэа появился в трейлере, там уже все благоухало ароматом кофе исвежеподжаренного бекона. Грэмпс уже почти закончил колдовать над тестом.

— Привет, сынок. Заходи, присаживайся. Завтрак будетчерез пару минут. Милдред сказала, что ты сегодня что-то проголодался, поэтомуи проснулся так рано.

— Просто невероятно рано, — сухо ответил Дюриэа.Грэмпс Виггинс не уловил иронии в его словах.

— Просыпаться рано всегда полезно. Сразу очищаетсяорганизм от шлаков. А шлаки и накапливаются в организме, пока ты спишь. Да ивообще, долго спать вредно, так всю жизнь и проспишь. Присмотри за беконом,сынок, если хочешь научиться, как его следует готовить.

Грэмпс Виггинс повернулся к Милдред, которая держала горячуюсковородку над огнем, слегка наклонив ее.

— Никогда не жарь бекон на сале, — поучал ееВиггинс. — Сало пузырится, на беконе появляется корочка, и он теряет свойаромат. Наклони сковородку еще чуть-чуть ниже, Милдред… Вот так, достаточно. Атеперь слегка прижми бекон крышкой, чтобы жир вытек… Хорошо, хватит. А теперьслей куда-нибудь этот жир, вот сюда хотя бы. Нет, нет! Ты ее подносишь слишкомблизко к огню. И под наклоном держи сковороду, под наклоном! И пусть беконлежит весь в верхней части сковородки. Конечно, при таком способе хлопотбольше, зато если вы его попробуете хоть раз, то сразу поймете, что за прелестьжареный бекон… Небольшой огонь, чтобы выделился жир, а затем что-нибудьтяжелое, чтобы он вытек, и так повторить несколько раз, чтобы не было пузырей ибекон не пересох… А вот и горячие булочки, сынок! А каким кофе я вас угощу, вынебось такого и не пробовали.

— Не сомневаюсь, что кофе контрабандой привезен изМексики, — пробормотал Дюриэа.

— За кого ты меня принимаешь? — спросил ГрэмпсВиггинс. — Этот кофе провезен совершенно легально и законно, я дажевключил его в декларацию. Единственное, что я припрятал, это такая мелочь, агосударство почему-то провозить не разрешает: сахар и водка.

— А вам никогда не приходило в голову, — спросилДюриэа, стараясь придать своему голосу некоторую официальную жесткость, —что в один прекрасный день вы можете оказаться в суде?

— Конечно приходила, а как же, — с готовностьюсогласился Грэмпс. — Но нельзя, чтобы такие мелочи тебя останавливали. Внаше время если человеку нравится что-то делать, то приходится идти на рискзагреметь в тюрьму. Точно так же вы садитесь за руль, хотя прекрасно отдаетесебе отчет в том, что можете попасть в автомобильную катастрофу. Есливолноваться о таких мелочах, то сколько прекрасного можно потерять!

— Странная точка зрения, — отозвался окружнойпрокурор. — Какая-то антисоциальная.

— Почему антисоциальная? — возмутилсяГрэмпс. — Черт возьми! У нас пока еще свободная страна. Многие, кромеменя, считают, что эти глупые законы отнимают половину наших свобод. Ничегоэтого не должно быть.

— Интересный взгляд на психологиюиндивидуалиста, — изрек Дюриэа. — Но если каждый из нас будет…

— Пока ты так волновался, что я попаду в тюрьму, мысовсем забыли Милдред с ее сковородкой. Наклони ее, девочка, и дай жиру стечь.И бекон надо прижимать очень осторожно.

Дюриэа с удовольствием наблюдал, как Милдред выполняла указанияГрэмпса, а бекон при этом приобретал постепенно нежнейший золотистый цвет, непохожий ни на один, который когда-либо ему перепадал на завтрак. И все этовремя Грэмпс продолжал неудержимо болтать.

Поскольку он все время колесил по стране и встречался смассой самых разных людей, знакомств в самых разных углах страны у Грэмпса былохоть отбавляй. Какой-то фермер из Калифорнии слал ему отличное вино. Другойприятель — фермер из Вермонта — прислал кленовый сахар и патоку. Даже банка сжидким красноватым джемом была прислана в подарок женой какого-то фермера, скоторым Грэмпс познакомился где-то в пути.

— Господи, как они умудряются присылать все этовам? — воскликнул Дюриэа.

— Да что ж тут удивительного?! Я пишу им, сообщаю, гдеменя искать, и они мне всю эту снедь посылают почтой. Понимаете, все мы, ну кторазъезжает на трейлерах, крепко держимся друг за друга… Ну вот и все, сынок,бекон готов. Выложи его вон на тот лист бумаги. А теперь усаживайся к столу иначинай с горячих булочек. Полей их кленовым сиропом, а не хочешь сиропом, такнамажь джемом, и погуще. Бьюсь об заклад, что ты такого никогда не ел… А недобавить ли нам в кофе капельку бренди? Только капелька должна быть побольше.