Я точно знаю, что Колин не очень похож на своего отца. Конечно, у него есть некоторые черты, например, тот же нос, тот же цвет волос. Хотя, я не уверена, унаследовал ли он цвет глаз от своего отца. Честно говоря, я не обращаю особого внимания на нового хоккейного тренера.

— Я не знаю с чего начать, — честно отвечаю я. Это правда. Даже если бы я хотела открыться ей, я всё равно не знала бы что ей сказать.

— Как тебя зовут? Начнём с этого.

Колин посмеивается над рвением своей сестры.

— Ну, — начинаю я, — меня зовут Лили.

Это так неловко.

— Мне нравится. Меня зовут Эйра, но я уверена, что Колин упоминал об этом раньше. — Так и есть, но я не говорю этого вслух. Мне бы хотелось, чтобыговорила она. — Когда вы двое познакомились? Ты тоже выпускница Тревери? У тебя есть любимый цвет? Какое твоё любимое животное? Тебе нравится хоккей?

Почему она задаёт столько вопросов?

Поскольку мой мозг состоит всего из двух мозговых клеток, когда речь заходит о подобных социальных ситуациях, я запоминаю только два вопроса.

— Мне действительно нравится хоккей, и я действительно выпускница Сент-Тревери”.

К моему счастью, Эйра не повторяет другие вопросы, которые она задавала раньше, а просто двигается дальше.

Я слушаю, как Эйра рассказывает буквально обо всём и ни о чём. В течение следующих 30 минут она рассказывала мне о том, как Колин брал её с собой на каток, когда их матери не было рядом. Она упоминает что-то о том, что их матери никогда не нравилась идея о том, что Эйра будет на льду, потому что её кости всегда были довольно хрупкими.

Почему-то мы все смеёмся над этим, но я не уверена почему. Это ведь не смешно.

Я также узнала, что Эйре шестнадцать лет. Она провела свой день рождения в больнице, это также был день, когда она решила вернуться домой и провести остаток своей жизни там, где, по её мнению, ей и место.

Я не сомневаюсь в её словах. Подростки говорят много ерунды, я знаю, потому что делала это, когда мне было 16. Я думаю, что Эйра драматизирует, что является безопасным механизмом.

— Эйра? — Из коридора доносится голос, всего за мгновение до того, как раздаётся стук в дверь, и она распахивается

— Оу, Колин, не думала, что ты зайдёшь так рано.

Женщина, полагаю, что ей около сорока пяти, входит в комнату, выглядя немного испуганной. У неё светлые волосы, но очевидно, что их раньше обесцвечивали. Ладно, это было бы не слишком заметно, если бы её корни не были темными. Я предполагаю, что у неё просто не было времени подкраситься.

У миссис Картер сильный и ярко выраженный акцент.

— Я ещё не знал, что приеду, пока не приехал, — говорит Колин, пожимая плечами.

— Mamá! (прим. пер: Мама!) Эйра исполняет восторженный танец. — Это Лили, девушка Колина.

Как раз в тот момент, когда я думаю, что хуже, чем фальшивое свидание ничего быть не может, это происходит.

— ¿Novia? (прим. пер: Невеста?), — с удивлением спрашивает миссис Картер, но я не могу её винить. Колин никогда не упоминал обо мне раньше. И, судя по тому, что сказала его мать, я уверена, что он довольно часто приезжает. — Как давно?

Не открывая рта, Колин мысленно говорит своей матери то, что он должен был сказать это своей сестре. И как я могу быть уверена в том, что Колин действительно говорит своей матери, что он со мной не встречается? Она кивает и опускает вопрос, словно никогда его и не задавала.

Я не уверена, что это вообще возможно. Требует ли мысленная передача сообщения особой связи с человеком? Если так, то у меня, конечно, нет этого с моей матерью.

— Приятно познакомиться с тобой, Лили, — миссис Картер протягивает мне руку. Я аккуратно пожимаю её. Она одаривает меня улыбкой, на которую я отвечаю тем же. Хорошо, что я давно овладела навыком фальшивой улыбки. — Вы, ребята, останетесь на ланч? — Спрашивает она Колина.

— С удовольствием, Mamá, — сразу же отвечает Колин. Я даже не голодна, но думаю, что это входит в мои планы.

— Eso es (прим. пер: это) замечательно. Тогда я пойду, начну готовить. У тебя есть какая — нибудь аллергия, о которой мне следует знать, Лили?

«Люди», чуть не выпаливаю я, но мне удаётся сдержаться.

— Я даже не знаю, но спасибо, что спросили, — говорю я, одаривая миссис Картер милой улыбкой. — А могу ли я вам помочь готовить, миссис Картер?

На мгновение она кажется ошеломлённой, но затем на её губах появляется улыбка. Они определённо унаследовали от неё эту улыбку.

— Я была бы рада.

— Итак, что ты получишь в обмен на роль девушки Колина? — спрашивает миссис Картер, как только мы входим в огромную кухню.

Я подавляю смешок, не желая показаться грубой, посмеявшись над её вопросом. Моим ответом определённо было бы «головную боль».

— Ничего. Я даже не знала, что играю роль его девушки, пока он не объявил меня таковой, — отвечаю я. Думаю, что правда — это отличный вариант.

— Иногда я не могу поверить этому мальчику. — Я могу сказать, что ей хочется рассмеяться так же, как и мне, но она сдерживается. — Колин никогда никого не приводил с собой домой.

Просто великолепно. Теперь у них появятся ожидания.

— Правда? — Очень надеюсь, что не выгляжу незаинтересованной.

— Правда. Я даже и не думала, что он когда-нибудь это сделает. Решила, что хоккей всегда будет для него важнее, чем отношения.

— Ну, если вам от этого станет легче, то мы с Колином просто друзья, и я не уверена, что между нами когда-нибудь будет что-то большее, — говорю я ей. Я имею в виду, я никак не могу сказать ей, что у нас с Колином никогда не будет ничего общего, потому что я умру в ближайшие десять дней. Но независимо от моей смерти, я не думаю, что я в вкусе Колина. И без моего «безжизненного путешествия 101» мы бы вообще никогда не связались.

— Ты же знаешь, он хороший парень, — она кладёт руки на столешницу. — Я знаю, каждая мать говорит так о своих сыновьях, — но не моя, — но Колин действительно такой. Он навещает Эйру каждый божий день. Они с Колином всегда были по-настоящему близки. Когда она заболела, он даже отказался возвращаться в колледж. Он хотел бросить учёбу только для того, чтобы почаще быть рядом.

Это странно. Я