хотел поскорее все сделать. Дядя Аластор предупреждал о боли, отговаривал, но я так и не передумал. Выдержал и пойду по стопам родителей. Избавлю мир от скверны, из-за которой они погибли».

Глава 5

Диавалия

В комнату я вернулась с огромной радостью: горячий душ, чистая одежда, ужин, необходимое мне спокойствие и тишина.

Лис бегал вокруг, прежде чем я потушила свет и завернулась в одеяло. Животное поскребло коготками о подоконник и улеглось на подушках.

Было ли мне страшно оказаться закрытой в гробу? Да, очень. Та практика, которую я проходила с отцом и братьями, отличалась одним: я всегда знала – в любой момент меня спасут. Здесь же все иначе. И, если бы не собственные ногти, не знаю, смогла бы я выбраться наружу или пролежала бы в летаргическом сне до тех пор, пока не закончился воздух?

«Мне нельзя умерать ни в коем случае». Лис спрыгнул со своего места и забрался ко мне на кровать. Он осторожно ступал по одеялу, прежде чем уткнулся мне в руку. Я свернулась калачиком, стала медленно его гладить, и по щекам потекли предательские слезы. Сколько раз я запрещала себе плакать, сколько раз успокаивала, нашептывая во мраке ночи слова утешения, терпела испытания, тренировала силу воли, но уже во второй раз в университете на мою жизнь посягнули.

Проснувшись на рассвете, я написала братьям еще одно письмо, в подробностях изложив заключение в гробу. На первое послание они так и не ответили… «Их в любой момент могли вызвать на какое-нибудь место преступления».

Некоторое время я подробно изучала университетский устав, где четко говорились, что на территории учебного заведения, как и на близлежащем кладбище, насилие запрещено.

– Дьявол, проклясть бы всех недовольных, вздумавших объявить на меня охоту, – я захлопнула книгу и швырнула на кровать. – С мертвыми куда проще, нежели с живыми.

Вчерашнюю форму я так и не почистила: сил оставалось только на то, чтобы принять душ и перекусить. Умывшись и позавтракав, я занялась одеждой. В некоторых местах куртка порвалась, а глина прилипла так сильно, что заклинание очищения пришлось накладывать два раза подряд. Но к первому занятию я прибыла в лучшем виде.

Позже я ощутила легкую головную боль, с каждым часом она усиливалась, заставляя морщиться. «Вероятно, сказался недостаток кислорода».

Первой парой стояла «Ментальная магия»; ее начинали вести в этом семестре, руководствуясь тем, что весь первый курс студенты проходили общие дисциплины, на втором приступали к чему-то более серьезному, в том числе к практике на кладбище, а уже третий курс включал самые сложные предметы. Студенты выбирали будущую профессию: каждому выдавалось индивидуальное расписание, куда входили дополнительные занятия с преподавателем для лучшего усвоения материала.

Аудитория находилась на втором этаже главного корпуса, куда я пришла самой первой, заняв место в последнем ряду у приоткрытого окна. К головной боли прибавилась слабость в теле и легкая тошнота.

Постепенно начали прибывать и другие студенты, следом вошла и преподавательница – высокая стройная женщина в фиолетовом платье, выгодно подчеркивающем подтянутую фигуру. Ее темно-каштановые волосы были собраны в элегантную прическу, на вид даме можно было дать не больше тридцати пяти лет.

Колючим взглядом больших карих глаз она прошлась по аудитории, на секунду задержав его на мне, и я бы могла подумать, что преподавательница пытается найти жертву для вызова к доске.

– Доброе утро, студенты. Мое имя Стефания Анраш, – представилась она, раздвинув пухлые чувственные губы в улыбке. – Начнем наше занятие, – она прошлась вдоль первого ряда, где в основном сидели девушки, и в их взглядах плескалось восхищение этой преподавательницей. – Ментальная магия – это умение влиять на разум того или иного живого существа без помощи заклинаний – всего лишь силой вашей собственной мысли. При условии, что у вас имеется высокий энергетический уровень. Ментальным магом может стать исключительно сильный волей и духом человек. Менталистов крайне мало, и срок их жизни короче, чем у обычных людей. Они не используют амулеты или энергию извне, а расходуют исключительно свою силу. И восстанавливаться могут в кратчайшие сроки от себе подобных, – она фыркнула и, вздернув острый носик, продолжила. – Поднимите руки те из присутствующих, кто выбрал будущей профессией работу в корпусе инквизиторов и боевых магов.

Я и практически все парни подняли руки.

– Отлично, вам должно быть известно: каждый, кто планирует занять выбранную вами специальность, обязан пройти обряд «Одержимости». Кто знает, что это за обряд? – она обвела аудиторию взглядом. – Вот вы!

Юро поднялся с места:

– Этот обряд дает своему носителю возможность приобретения непробиваемого ментального щита. Никто не сможет влиять на него, подчинять своей воле, заставлять действовать по принуждению.

– Верно. Садитесь. Однако запомните – не каждый способен выдержать данную процедуру. Бывало и такое, что, казалось бы, сильный на вид человек превращался в овощ на двух ножках, погружался либо в длительный летаргический сон, из которого неизвестно, сможет ли выйти, либо вовсе терял себя как личность, превращаясь в недоразвитое существо. Но не пугайтесь, будущие боевики и инквизиторы, так было раньше. Сейчас все не так мрачно, с вами будут находиться лучшие менталисты, которые проследят за правильно проведенной процедурой, но не надейтесь – боли вы никак не сможете избежать. Заранее привыкайте к ней – она будет вашей пожизненной спутницей. Никто не получает столько ранений, как боевики и некромаги. Эти ребята никогда не жалеют себя для ритуалов, а ведь в каждом втором для проведения необходима их кровь. Не удивляйтесь, если увидите у такого человека множественные шрамы и порезы на руках. Запястья – это основные места, которые они режут. Так вот, возвращаясь к обряду «Одержимости»: его завершением становится клеймо на теле в виде неправильной пентаграммы, – она подошла к доске и нарисовала мелом символ. – Он проявляется как ожог и причиняет своему носителю с трудом переносимую боль. Эту процедуру, в основном, проводят на последних курсах, поскольку делать ранее бессмысленно – высока вероятность смерти испытуемого. Это вам не бычка заклеймить, – преподавательница засмеялась, сев за стол.

Я записывала лекцию о влиянии ментальной магии на разум, периодически меня клонило в сон, а голова нещадно болела. После семинара я поспешила в больничное крыло за лекарством. Сегодня здесь было на удивление пусто, не считая единственной занятой койки.

Крабат сидел ко мне спиной, сгорбившись и понурив голову. Рубашка расстегнута, и из-за воротника я разглядела несколько белесых шрамов на шее.

«Быть может, поэтому он постоянно ходит в балахоне и не снимает капюшон, чтобы никто не видел, какой он «красавец?» – у отца тоже было много шрамов: вся спина, ноги и руки. Все из-за работы: некромаги действительно не жалели собственного тела, резали себя, чтобы помочь другим, совершали опасные для жизни ритуалы. И меня