Незнакомка, наконец, добежала, наклонилась к нему, обдаваязапахом духов и вина, на груди в свете фонаря остро сверкнуло белыми лучикамиожерелье – а грудь, насколько позволяет судить глубокий низкий вырез, весьмадаже недурна… Лет тридцати? Или меньше?

Он, глядя на женщину, терпеливо ждал. Пусть проникнется исообразит, что на цыпочках здесь не ходят, «драйверу» сам бог велел бытьнаглым, как танк…

Ну вот. Голос, к его удовольствию, звучал крайнепросительно:

– Вы нас на Тухачевского не увезете?

В общем, это было почти по дороге, не столь уж великий крюк.Выдержав театральную паузу, Родион спросил с хорошо рассчитанным равнодушием:

– Кого это – нас?

Она, сразу видно, была довольно пьяна, но на ногах держаласьи себя контролировала. Показала на фигуру, успевшую к тому времени самымбезмятежнейшим образом перебраться из сидячего положения в лежачее: мужчинавытянулся во всю длину скамейки, обратив лицо к небесам, полы плаща свисали наобе стороны, руки по-наполеоновски скрещены на груди, а широкий галстукпротянулся косой полосой, словно кровь из перерезанной глотки… Судя по всему,верзиле было хорошо и уютно, он уже никуда не стремился и ни малейшего неудобстваиспытывать не мог.

– Неужели не видите? – она показала назад. – Вотэто именуется – беспутный муж.

Родион выждал еще немного, наслаждаясь минутной иллюзиейвласти над чужой холеной красавицей, хамским тоном бросил:

– Пятьдесят баксов.

– И плюс десятка, если потом поможете поднять тело вапартаменты. Там, в принципе, невысоко, третий этаж…

– Годится.

– Вы, пожалуйста, назад сдайте, надо же его погрузить…

Родион кивнул и задним ходом подъехал к бесчувственнымостанкам. Вышел, критически обозрел лежащего с видом опытного грузчика,приготовившегося грузить тяжеленный платяной шкаф.

Жлоб был тот еще, немногим уже и массивнее шкафа. Назапястье поблескивали массивные золотые часы, на указательном пальце красовалсяогромный перстень с каким-то синим камнем – в общем, полный джентльменскийнабор.

– Можете без всяких церемоний, – посоветовалаподошедшая брюнетка. – Кантуйте, как комод с клопами.

– Вот спасибо, – проворчал Родион. – А то я уженамеревался в струнку вытянуться и белые перчатки натянуть…

Примерившись, рывком вздернул пьяного со скамейки – на чтотот никак не отреагировал, повиснув неподъемным кулем с картошкой. От ресторанадоносилась негромкая приятная музыка, по пустой улице прокатил милицейский«уазик», заинтересованно притормозил на миг, но тут же отъехал.

Закинув себе на плечо ручищу пьяного и вцепившись другой вширокий воротник черного плаща, Родион головой вперед направил его враспахнутую дверцу. Послышался треск, воротник наполовину оторвался.

– Плевать, – прокомментировала брюнетка. – Неплохобыло бы еще в грязи извалять, но не вижу я поблизости грязи…

– Дверцу лучше подержите, – пропыхтел Родион, чувствуясебя крепостным казачком.

Она с готовностью кинулась держать дверцу. Кое-как удалосьзапихнуть бесчувственного верзилу в машину – он по инерции пролетел вперед и сжутким звуком впечатался макушкой в противоположную дверцу.

– Плевать, – успокоила брюнетка. – Выдержит буйнаголовушка, даже синяка утром не будет, к сожалению… Едем?

Шурша разлетевшимися полами плаща, обошла машину спереди иплюхнулась на переднее сиденье. Попросила:

– Постойте минутку, покурю с облегчением. Не знала, что иделать – такси нынче не вызовешь, мы в этом кабаке бываем редко, так чтообслуга подсуетиться и не подумала…

– Вы что же, без машины?

– Обижаете, сударь… Во-он, мерседесовская необозримая корма.Только у меня к вождению ни малейших способностей, а сокровище и самокат несможет вести…

– Не угонят?

– Новый заставлю купить. – Она вынула длиннуюкоричневую сигарету, повозилась с дверцей. – Тьфу ты, я и забыла, что надоручку покрутить… Прелесть какая, сто лет в советских рыдванах не сидела… Вы нев карман ко мне лезете?

– Ничего подобного, – сказал Родион сердито. –Плащ мне рычаг передач закрыл…

– Пардон, было похоже… Вы, часом, не гангстер?

– Маньяк Щекотало, – сказал он спокойно. – Из негосейчас наделаю котлет, вас охально изобижу, завезя на остров Кумышева…

– Сударь, да вы же проникли в мои девичьи мечты… – Онасмотрела с широкой пьяноватой улыбкой, склонив голову к правому плечу. –Телепат вы, что ли?

– Едем?

– Не спешите вы, дайте даме блаженно покурить в приятномсознании того, что кончились ее беды… – Она умело и неторопливо пускаладым. – После всех сегодняшних разочарований. Это называется – женщина вкои-то веки выбралась провести приятный вечер с медленными танцами, свечами настолике и экзотическими яствами. И оказалась перед необходимостью волочь пьяноесокровище, что твоя Дунька с камвольного комбината… – В ее голосе звучаланешуточная обида.

– Праздник какой-нибудь?

– Где там, сударь. Головокружение от успехов, причемперманентное. Вам этот термин на русский переводить?

– Не надо.

– Вот…

– А я думал – непременно есть какие-то шофера,телохранители…

– Зря думали, – сердито откликнулась она. –Конечно, есть куча дармоедов, только и знают, что просить прибавки да глазамименя трахать, но как в Совдепии и водится, когда они нужны, их никогда нет…Клятвенно обещало сокровище на сей раз не нажраться и отвезти домой в лучшемвиде…

Полулежащий на заднем сиденье пьяный вдруг стал издавать длинноеритмичное мычание. Родион обеспокоенно оглянулся.

– Не обращайте внимания, – сказала брюнетка. – Этомы, изволите ли видеть, с большим чувством и неподдельной экспрессией исполняемрусские народные песни. Насколько могу судить, сейчас звучит «Ой, мороз,мороз…». А может, «Клен ты мой опавший». Похоже?

– Ничуточки.

– Зато он, счастливец, полагает, что душевно и красиво поет…Погодите, сейчас плясать будет.

Сзади и в самом деле послышалось несколько глухих ударов.

– Ну вот, говорила я, – сказала брюнетка. – Ногисами в пляс пошли… Да не дергайтесь вы, успеете. Дайте насладиться краткиммигом свободы. Не так уж часто и выпадает – мы ж ревнивые до одури, одной ишагу ступить нельзя. Как мне говорил один дельный врач, крепнущую импотенциюнепременно сопровождает растущая ревность… Не ошибся ничуть. Не оглядывайтесьвы, он реальности уже не воспринимает и до утра ни за что не очнется. Хоть выменя насилуйте прямо здесь.

– Заманчивое предложение, – сказал Родион, откровенноразглядывая ее.