Таким мужчинам, как Мастер Хин, не отказывают. На таких смотрят с обожанием, таких любят до последней капли крови…до последней минуты его интереса. А после существуют, баюкая воспоминания, как детей, и живя лишь ими.

Я не желаю себе такой участи.

Но что еще мне нужно сделать, чтобы он наконец-то оставил меня в покое?! Да проще сказать, чего я не творила в присутствии главного дознавателя Малахита! А ему хоть бы что.

Может, ему вообще это неадекватное поведение нравится? Да ну, ерунда. Он же сам очень спокойный и собранный, ему не могут нравиться такие бестолковые девицы.

Потому в этот раз я решила быть послушной и очень скучной!

Я ни капли не сопротивлялась, когда он затащил меня в портал, послушно прошла в отдельный кабинет, села напротив и благовоспитанно сложила ручки на коленях.

Мастер искоса посматривал на меня, явно удивленный таким тихим поведением, но пока молчал. Нам принесли меню, причем гарсон раскланялся с таким подобострастием, что казалось, сейчас растянется на полу в раболепной позе.

Не сдержав брезгливости, я едва заметно поморщилась и уловила тень таких же эмоций на лице Хина.

– Как твоя учеба? – через пару минут осведомился Мастер в попытке начать диалог.

– Спасибо, просто отлично, – растянув губы в улыбке, ответила я.

– Я рад, – медленно ответил мужчина, с подозрением глядя на меня, и кивнул на книжечку с перечислениями блюд. – Надеюсь, ты не имеешь ничего против национальной кухни Малахита?

– Что вы, Мастер Хин, я только за, – тихо проговорила я, потупив взгляд и с интересом изучая узор на кружевной салфетке.

– Это хорошо.

Воцарилась пауза, во время которой у меня алели и зудели ушки от пристального взгляда, но я по-прежнему смотрела на стол и не торопилась помогать дознавателю в таком нелегком деле, как ведение светской беседы.

Внося некоторое разнообразие, в кабинете вновь появился официант и подобострастно изъявил готовность принять наш заказ.

– Мне, пожалуйста, ваше фирменное жаркое и салат «Янтарный».

– Он острый, – счел нужным предупредить гарсон.

– Я знаю. На это и расчет. – Он протянул руку через стол и коснулся моих пальцев. – Миямиль, ты определилась с выбором?

– Мне то же самое, что и многоуважаемому Мастеру, – с придыханием отозвалась я, глядя на бледного типа напротив и надеясь, что получилось изобразить нужную концентрацию благоговейного трепета.

Судя по вопросительно поползшей вверх брови, достопочтенный дознаватель искренне не понимал, какого демона тут происходит.

– Хорошо. – Несколько заметок в блокноте и вопрос: – Вам подсказать что-то в чайной карте?

– С ней я пока не определился, – покачал головой блондин и жестом отпустил гарсона.

Пару минут мы так и сидели. Мастер пристально смотрел на меня и постукивал длинными пальцами по столу, а я отвечала ему безмятежным взором абсолютной идиотки.

– Мия, ты меня пугаешь, – наконец-то соизволил заговорить Хин. – И надо признать, что совершенно ставишь в тупик своим поведением, что крайне непривычно, потому как обычно этим занимался я.

Где, интересно? В подвалах с жертвой? «Посмотри, как я жонглирую скальпелями!»

– Не понимаю, о чем вы, – ровно ответила я все с той же доброжелательной улыбкой. – Разве я веду себя неподобающе или доставляю вам проблемы?

– Честно, уж лучше бы ты скандалила. Это привычнее и понятнее, если учесть сцену, которую ты застала не так давно. – Он подался вперед, завладел моей рукой и переплел пальцы, а после медленно, растягивая каждый слог, спросил: – Что ты задумала, Ми-и-и-ия?

А у меня от этих его ленивых интонаций сердце в живот обрывается, а кровь грохочет в ушах, заглушая все другие звуки. Только жаркий, древний ритм… тук-тук… тук-тук… все быстрее и быстрее, потому что прохладные пальцы Мастера невесомо поглаживают нежную кожу запястья. И я смотрю ему в глаза, теряясь в бесконечно синем цвете, который становится все темнее и темнее с каждым моим судорожным вдохом.

– Ничего, – с трудом выдохнула я, нервным движением освобождая ладонь из мягкой, но уверенной хватки.

Он меня отпустил. Поднял кончики пальцев к тонкому носу, втянул воздух и улыбнулся.

– Ты приятно пахнешь, моя маленькая лгунья. Масла?

– Д-д-да… – запнувшись, ответила я, лихорадочно размышляя над тем, что ему можно ответить, но Мастер лишь погрозил мне пальцем и с едва заметной усмешкой проговорил:

– Молчи, лепрегномик… Я не люблю ложь, как бы сладко меня ни обманывали. Тем более зачем мелочиться? Просто пообедай со мной, а потом я верну тебя домой.

Я лишь согласно опустила ресницы, потому что ответить мне было нечего. Все, чего мне сейчас хотелось, – это выругаться, потопать ногами и, быть может, даже покидаться в стену небьющимися предметами. В общем, начать себя вести согласно второй и, как заверяла Ами, лучшей половине своей натуры. Лепреконской.

На этого невозможного типа ничего не действовало. И что самое плохое – на меня вот как раз очень даже действовало.

С каждым днем я все сильнее проваливалась в трясину ненужных и незваных чувств.

Весь обед оказался испытанием для моих нервов.

Мастер больше и не думал заводить вежливую беседу. Он молчал. Весь демонов час он молчал, общаясь лишь со служащими ресторана, когда что-либо добавлял к нашему заказу! И смотрел на меня. Долго, пристально, изучающе. Иногда мне казалось, что он по кусочку отрывал от меня хитиновый панцирь моральной защиты и пытался добраться до сути. Мыслей, чувств, эмоций…

Так что к тому моменту, как мы все же покинули это несомненно очень дорогое и пафосное заведение, я была на грани. Еще чуть-чуть – и окончательно сойду с ума! Слишком уж большое напряжение.

Мы вышли из портала в моей комнате, и по-прежнему молчаливый Мастер несколько секунд пристально смотрел на меня, а потом коснулся длинной пряди волос и начал медленно наматывать ее на палец, с каждым оборотом притягивая меня все ближе к себе. В тишине слышалось только мои частые испуганные вдохи и его, глубокие и немного хрипловатые.

Бледные губы были так близко, нас разделяло такое мизерное расстояние, что я чувствовала на своих теплое дыхание Хина.

Он не торопился. Приближался так медленно, словно растягивал удовольствие, наслаждался предвкушением. А меня уже трясло крупной дрожью от жуткой смеси волнения и ожидания.

Когда до неотвратимого, как рок, поцелуя оставалось лишь несколько миллиметров, я рывком отвернулась, и он коснулся моей щеки. Тихий смешок прошелся по нервам, как наждачная бумага по металлу. А наглые губы откровенно прихватили кончик уха, и Мастер шепнул:

– Ты и правда думаешь, что у нас обоих есть выбор? – Он невесомой лаской скользнул по кромке острого ушка, бесстыдно лизнул мочку, отчего я тихо охнула, вцепившись пальцами в плечи Мастера. – Хорошего дня, моя милая девочка. И не ходи никуда одна, в городе неспокойно.