– Не знаю, – снова вздохнула Дреа. – Пожалуй, я действительно сегодня посижу дома. Ходить по магазинам не хочется. А ты сегодня что делаешь? Ты дома? – Дреа подпустила в голос нотку слабой надежды, словно бы желала, чтобы он остался с ней, хотя почти на сто процентов была уверена в обратном. Рафаэль днем редко сидел дома. Он любил бывать на людях, других посмотреть и себя показать, при этом никогда не брал Дреа с собой, разве что намечалась вечеринка, где он мог с ней показаться.

– Нет, у меня дела. Я оставлю с тобой пару ребят, ты не против? Будет что-нибудь нужно или захочешь куда-нибудь пойти, скажи им. – Рафаэль всегда оставлял в квартире кого-то из своих. Это осложняло задачу ФБР и вообще всем жаждущим проникнуть в пентхаус и установить там свои средства наблюдения. Поначалу за Дреа постоянно присматривали две «няньки». Когда она куда-то выходила, один обязательно шел с ней, другой оставался сторожить квартиру. Позже, когда Рафаэль заключил, что ей можно доверять, необходимость в «няньке» для Дреа отпала, и она стала выходить одна, а в пентхаусе оставался только один охранник. Сейчас Рафаэль, наверное, думал, что, оставляя сопровождающего для нее, он осчастливил Дреа, тогда как на самом деле сильно осложнял ей задачу.

– Кого? – «Только не Орландо», – молила про себя Дреа. Орландо Думас был самой острой стрелой в колчане Рафаэля, специалистом по компьютерам. А ей вовсе не хотелось, чтобы специалист по компьютерам заглядывал ей через плечо. Когда она переехала к Рафаэлю, Орландо оставался с ней чаще других, поскольку, по мнению Рафаэля, был самым дотошным из всех.

– А кого ты хочешь?

– Мне все равно, – равнодушно ответила Дреа. Выскажи она какое-либо предпочтение, Рафаэль сразу бы насторожился: с чего это вдруг? Нельзя было также сказать, кого она не хочет, – все с тем же результатом. Поэтому, чтобы не подвергать себя лишнему риску, стоило ему самому предоставить выбор. Она справится в любом случае. – Наверное, посмотрю кое-что в интернет-магазинах, а если почувствую себя лучше, схожу в библиотеку.

– Вот и славно. – Он снова поцеловал ее, на этот раз в лоб. – Не знаю, когда вернусь, так что ужинай без меня, хорошо?

– Хорошо. – «Просто отлично». Она часто ужинала без него, как, впрочем, и обедала. Завтракали они, правда, вместе, сегодняшний день был исключением: Дреа проспала и опоздала к столу. Она никогда не заблуждалась на свой счет, зная, какое незначительное место занимает в жизни Рафаэля. И как можно было этого не знать – ведь ее держали здесь лишь в качестве сексуальной игрушки, которая всегда под рукой. Найти ей замену ничего не стоит, ее легко забыть… а также заплатить ею за услугу.

Но это изменится. После всего, что она сделает, Рафаэль никогда ее не забудет.

Успокоенный тем, что угроза переворота в его налаженном быту благополучно миновала, Рафаэль еще раз обнял Дреа, чмокнул в щеку и вышел из комнаты. Она с облегчением вздохнула. В ногах после сильного напряжения чувствовалась слабость. Играть роль, следить за каждым своим словом и выражением лица ей никогда не составляло труда, но теперь для этого от нее требовались неимоверные усилия, вызывавшие у Дреа страшную усталость. В голове у нее словно тикали часы, напоминая, что долго она продолжать в таком же духе не сможет.

И все-таки она действовала чрезвычайно осмотрительно: перед тем как уйти, он мог еще раз заглянуть к ней. Дреа включила телевизор, нашла канал покупок, приглушила звук и устроилась на кресле, накинув на колени кашемировый плед. Закрыв глаза и напрягая слух, она ждала, когда раздастся щелчок закрываемой двери. Она вообще убрала бы звук. Но пока он не ушел, в любой момент мог появиться в ее комнате. Сколько же времени ей приходилось тратить на «подготовку почвы», на то, чтобы даже в случае малейшей вероятности вызвать у него подозрения все было шито-крыто, чтобы никто ни к чему не мог придраться.

И на этот раз ее старания не пропали даром. Рафаэль без стука открыл дверь и направился к ней через всю комнату. Открыв глаза, Дреа с изумлением увидела, что у него в руке чашка кофе.

– Вот, принес тебе кофе, – сказал он. – Это хорошо для горла.

Она едва сдержала раздражение, хотелось стиснуть зубы, но она не позволила себе этого, иначе Рафаэль бы заметил, как задвигались у нее желваки на скулах, и понял, что она ломает перед ним комедию. Господи, да уйдет же он когда-нибудь! Должно быть, его все же гложет червячок сомнения.

– Как это мило. – Дреа приняла у него из рук чашку и опять немного покашляла. – Спасибо.

– Сливки и три кусочка сахара, верно?

– Верно. – Не верно. На самом деле – два кусочка сахара и обезжиренное молоко. Это показывает, насколько он раньше был к ней внимателен. Теперь, чтобы компенсировать лишние калории, придется отказаться от утреннего тоста. Пригубив чересчур сладкий, чересчур густой кофе, Дреа улыбнулась Рафаэлю: – Отлично.

Его высокие скулы тронул едва заметный румянец. Ей стоило немалого труда, чтобы не раскрыть глаза от изумления. Что это? Неужели Рафаэль Салинас краснеет? Похоже, ее привычному миру пришел конец за то время, пока ее использовали в качестве последней шлюхи.

Дреа снова откинула голову на спинку кресла и тяжко вздохнула, показывая своим видом, как скверно она себя чувствует. Может, сукин сын поймет намек и оставит ее наконец в покое. Тут, однако, следовало соблюдать меру, не переиграть, не то он мог притащить к ней врача. Хорошо бы и сам перестал к ней шастать. Рафаэль никогда раньше этого не делал, но сегодня, судя по всему, день открытий.

– Позвони, если понадоблюсь, – сказал Рафаэль.

– Хорошо.

Он явно колебался: ему нужно было ехать по делам, и в то же время он не желал оставлять ее одну. И Дреа в первый раз ничего не приходило в голову. Она мечтала, чтобы он поскорее ушел, но не могла придумать, как выставить его за дверь, а потому лишь поглубже забилась в кресло и прикрыла глаза – так по крайней мере можно было на него не смотреть.

И – о чудо! – либо ее маневр сработал, либо Рафаэль не мог больше найти причин задерживаться, Дреа услышала, как он вышел из спальни. Затем до нее донесся рокот мужских голосов и наконец долгожданный щелчок закрываемой двери. Сквозь звук работающего в гостиной телевизора прозвучало какое-то замечание одного из двух оставленных Рафаэлем охранников: они смотрели какую-то спортивную программу.

Дреа насилу сдержалась, чтобы не выглянуть, кого Рафаэль с ней оставил. Ведь она вроде как больна и должна лежать в постели. Выскочи она из спальни, едва за Рафаэлем захлопнулась дверь, это сразу вызовет ненужные подозрения. Никто ее с исполнением плана не торопил, однако и Рафаэлю хорошо бы оставить как можно меньше времени, не дать быстро среагировать.

Ей предстояло многое сделать. Приблизившись на цыпочках к двери, Дреа повернула ключ в замке. Подобные замки непрочны и людей Рафаэля задержат не более чем на несколько секунд, но даже с этой маленькой предосторожностью ей было спокойнее.

Дреа подошла к нише с одеждой, вытащила оттуда большую кожаную сумку и положила туда пару туфель на плоской подошве. Как только удастся улизнуть от «няньки», придется поработать ногами. Четырех-пятидюймовые каблуки, которые она обычно носила, выглядят эффектно, ничего не скажешь, но черта с два в них походишь.