– Мне нравятся ощущения, которые ты во мне рождаешь, – пробормотал он.

– Я же ничего не сделала. Вы мне не позволяете. – Она все еще была уязвлена.

По его губам скользнула кривоватая усмешка.

– Требуешь от меня доказательств? Снова? Какое недоверчивое создание! И прекрати, ради всего святого, обращаться ко мне на «вы»!

– Вы… ты меня обвиняешь?! – воскликнула она. – Просишь признаться в интимных вещах после того, как грубо отверг, не допустил до себя. Ты заставил меня… А потом ушел. Сбежал.

– Прошу прощения. Ты застала меня врасплох. Ты была права, а я не прав. Не следовало мне оставлять тебя. Я сожалею об этом.

– Так ты теперь раскаивающийся принц?

– Я хочу тебя до умопомрачения. В противном случае меня бы здесь не было.

Этими словами он обезоружил Беллу, лишив остатков гнева.

– И меня тоже.

Его рука скользнула к ней под футболку и стала гладить спину. Его ладонь была теплой и твердой.

– Подумать не могла, что подобные химические реакции происходят наяву, – призналась она.

– И я тоже.

– И мне это не нравится, – добавила она. Узоры, выписываемые его пальцами на ее коже, завораживали ее, затрудняли мышление.

– Это хороший способ отвлечься, – уклончиво ответил Антонио и, положив руку ей сзади на шею, привлек к себе. Ткань футболки натянулась у Беллы на груди, четко обрисовав возбужденные соски.

– Значит, ты считаешь, что, получив желаемое, мы перестанем этого желать? – Антонио принялся посасывать упругий бутончик, в который превратился ее сосок, прямо через бюстгальтер и футболку. Белла выгнулась ему навстречу, облегчая доступ.

– Именно. – Он наградил и второй сосок таким же греховно-восхитительным вниманием. – Происходящее между нами не выйдет за рамки «здесь и сейчас». Ты и сама не захочешь большего.

Белла снова выгнулась ему навстречу. Ее бедра сами собой стали тереться о его пах. Он прав. Ей бы не хотелось, чтобы все это стало достоянием общественности.

– А ты позволишь мне на этот раз дотронуться до тебя?

– Едва ли мне достанет сил остановить тебя. Вообще не представляю, как смогу уйти от тебя, – признался он. – Хочу увидеть тебя обнаженной. – Он окинул ее взглядом с головы до ног, воспламеняя ее еще больше.

– Можем снимать один предмет одежды зараз, – предложила она. – Так будет справедливо.

– Жизнь редко бывает справедливой. – Хищно улыбнувшись, Антонио потянул вверх ее футболку.

– Но на этот раз все будет по-честному, – стояла на своем Белла.

Антонио лишь глазами сверкнул в ответ, но все же позволил Белле снять с него смокинг. Медленно, смакуя каждое мгновение, она ослабила и сняла с него галстук-бабочку, после чего принялась расстегивать жемчужные пуговицы крахмальной белой сорочки.

– Ты жульничаешь, – заметил он, склонившись к ее уху. От его жаркого дыхания у нее по телу побежали мурашки.

Внизу живота у нее разгоралось жаркое пламя. Он восхитительный. Сплошь мускулы и бронзовая кожа, да еще тоненькая дорожка черных волос, сбегающих по груди к животу. Впервые в жизни Белла получала удовольствие просто от созерцания. К которому очень скоро добавила поцелуи. И прикосновения.

Она провела рукой по его крепким мускулам.

– Ты такой красивый.

– Эта характеристика подходит для тебя, а не для меня.

Она расстегнула его брючный ремень и стала возиться с застежкой ширинки.

Решив облегчить ей задачу, Антонио быстро скинул ботинки и носки и одним движением стянул с себя брюки и трусы-брифы, представ перед Беллой полностью обнаженным.

– Ты занимаешься физкультурой?

– Каждое утро.

При виде его безупречного тела у Беллы пересохло во рту. Похоже, что он весьма интенсивно занимается бегом или плаванием.

– Какая дисциплинированность.

– Приходится. Мне многое нужно успеть.

– Все-то у тебя всегда разложено по полочкам, – пробормотала Белла. Работа, тренировка, сон. А она, значит, попала в категорию «секс». И это здорово.

Вот только у нее громко колотится сердце, и в груди поселилась тупая боль, которой прежде не было.

– А ты все такая же. – Она помогла ему стянуть с нее футболку. Он расстегнул ей бюстгальтер, на краткое мгновение обхватил ладонями полные груди и спустил с нее трусики. – Стройная и сильная.

– В движении я всегда себя лучше чувствую. – Кивнув, она подняла сначала одну ногу, затем другую, чтобы он мог снять с нее трусики.

Теперь они стояли полностью обнаженными.

Белла нервно облизнула губы.

– Белла. – Хрипло прошептав ее имя, он шагнул к ней и, прижав к себе, с жадностью приник к ее губам.

Они целовались и ласкали друг друга до тех пор, пока у нее не закружилась голова и ноги не сделались ватными. В следующее мгновение Антонио опустился на колени и прижался губами к потаенному местечку у нее между ног.

Ахнув, она произнесла его имя.

– Не могу дождаться твоих стонов, – одобрительно пробормотал он. – Снова и снова.

Нет-нет, она не допустит повторения прошлого раза. Только не это. Она отстранилась и тоже опустилась на колени.

– А я хочу услышать, как стонешь ты, – сказала она.

Антонио, конечно, победил. Поднявшись, он уложил Беллу на спину и снова принялся ласкать.

Прижав ее руки вдоль тела, чтобы не сопротивлялась, он, покрывая поцелуями кожу, стал постепенно спускаться вниз от пупка к увлажненному лону. На мгновение оторвавшись от нее, он сказал, глядя ей в глаза:

– А сейчас я хочу попробовать тебя на вкус, когда ты кончишь.

– А я хочу, чтобы на этот раз ты получил удовольствие, – простонала она.

Рука Антонио нежно гладила ее груди.

– Думаешь, тогда я остался безучастным? – Покачав головой, он снова принялся ласкать ее. – Для меня нет большей радости, чем осознание, что я смог доставить тебе наслаждение.

– То же самое справедливо и для меня. – Она выгнула спину, когда его рука опустилась ниже. – Неужели так трудно понять?

– Я понимаю. – Склонившись к ее лону, он стал целовать ее чувствительный бугорок. – Ты можешь доставить мне огромное наслаждение, Белла. Кончи для меня. Позволь отведать на вкус твои соки.

Он так мастерски орудовал языком, что Белла была не в состоянии сопротивляться. Застонав, она вплела пальцы в его густые волосы и теснее прижала к себе его голову, а он продолжал дарить ей удовольствие руками и ртом. Ее тело содрогалось в спазмах оргазма, и Белла больше не стеснялась своего влажного лона. Пальцы Антонио действовали очень умело, а его слова одобрения и восхищения подстегивали ее, так что оргазм продолжался куда дольше, чем она могла ожидать.