продукты, — пояснил он, — перекусить на первое время. Чтобы не бежать сразу с дороги в магазин. Вас же с тётей Лидой не было дома два месяца. Припасов наверняка никаких, — мягко улыбнулся парень. — Тётушке я тоже заполнил холодильник, — счёл нужным добавить Виталий.

Спасибо тебе огромное, — просияла приятно удивлённая Александрина. — От денег ты, конечно же, откажешься? — уточнила на всякий случай, касаясь ключом-таблеткой домофонного замка.

— И речи быть не может, — ответил молодой человек, поднимаясь по лестнице вслед за спутницей.

— Тогда приглашаю тебя на чай, — ласково произнесла она, несмотря на усталость, стараясь проявить гостеприимство.

— Спасибо, Аля, — отказался Виталий, покачав головой и поставив сумки в прихожей. — Поеду. Отдыхай. Был очень рад увидеться с тобой.

— Я тоже, — растерянно проговорила Александрина прежде, чем за парнем захлопнулась дверь.

Обнаружив в пакете среди готовых продуктов домашнюю утку, молодая женщина решила, приготовив птицу, в благодарность пригласить Виталия в ближайший выходной. Пролистав список телефонов, нашла его номер. Прежде чем набрать, посидела некоторое время, задумавшись. Затем, решительно тряхнув волосами, отказалась от мысли позвать молодого человека, к которому не испытывала никаких чувств, кроме признательности.

* * *

Год назад

К Виталию она приехала сама спустя полгода под впечатлением некоего подобия ссоры с Пустоваловым. Однажды после нежного свидания в её квартире, Александрина попросила Владимира остаться до утра.

— Неудачная идея, — отказался мужчина, как ни в чём не бывало продолжая одеваться.

— Ты бежишь от меня, словно муж к ревнивой супруге, панически боясь быть уличённым в измене, — впервые за всё время отношений с Пустоваловым вспылила Александрина.

— Сандра, — поморщился Владимир, едва заметно окинув взглядом незначительный беспорядок в спальне, — твой упрёк безоснователен.

— Пройдём в гостиную, — продолжая изумлять мужчину, резко предложила Александрина, одним движением набросив на голое тело домашнее платье из разряда тех, в которых не стыдно появиться даже на светском мероприятии.

— Скажи, пожалуйста, — принял непринуждённую позу в одном из двух кресел Владимир, — в чём причина твоего выпада? — вкрадчиво спросил он, лаская молодую женщину искренним взглядом.

— Извини, если это прозвучало резко, — сказала Александрина, усиленно пытаясь определить по выражению лица возлюбленного степень его раздражения. — Просто порой мне очень хочется… — она помедлила, собираясь с отвагой, — проснуться вместе с тобой.

Ласкающий взор мужчины не изменился. И только слегка напряжённая улыбка сомкнутых тонких губ выдавала его недовольство.

— Чтобы напрочь испортить обо мне впечатление, — усмехнулся Пустовалов. — Сандрина, — едва заметно вздохнул он, — ты ведь знаешь, утро — не моё время.

Безусловно, она знала. Знала об утреннем раздражении. О том, что не завтракает раньше одиннадцати часов. Помнила, что по утрам он почти не разговаривает. Ну и что? Разве нельзя просто помолчать рядом? Просто помолчать, прильнув друг к другу в солнечных лучах, что пробиваются сквозь кисейную занавеску в спальне. Александрине нравилось дремать под солнцем, поэтому она никогда не задвигала ночные шторы. Правда, позволить себе нежиться по утрам можно было только в выходные и во время отпуска.

Первые две недели она старалась проводить на море. Когда отдых приходился на лето или раннюю осень, то на Кавказском побережье. В остальное время отдавала предпочтение Израилю. С раннего детства Александрина мечтала поехать на море с бабушкой и дедом. Но дед долго болел, год от года слабея и угасая. После его ухода как-то особенно навалились материальные трудности, в крайне сложный тогда период в стране. Каникулы девочка проводила в деревне у другой бабушки. А та, что её воспитывала, предпочитала работать во время отпуска, чтобы нарядить внучку к новому учебному году и обеспечить нормальным питанием. В институте Александрина почти сразу принялась подрабатывать санитаркой в больнице. На еду и одежду, с помощью получающей пенсию бабушки, хватало. Но морской отдых опять оставался в отдалённой перспективе, поскольку бабуля взяла на себя ответственность за воспитание ребёнка Ларисы. Затем, когда Александрина завершила учёбу и стала зарабатывать, пошатнулось здоровье самой бабушки. Внучка самоотверженно ухаживала за любимой бабулей, проводя с ней всё свободное время. Пожилая женщина ушла через месяц после того, как Александрина познакомилась с Пустоваловым. Взглянув на фотографию мужчины, она словно благословила внучку на отношения с ним, тихо проговорив: «Симпатичный и самостоятельный».

Владимир присоединялся на отдыхе к возлюбленной, как правило, по истечении первой недели, которую та проводила в соответствии со своим предпочтением. Неторопливое пробуждение, вкусный завтрак в ближайшем кафе, неспешная прогулка к морю, купание, обед и ужин, любование закатом. Спустя неделю, когда Александрине удавалось сбросить напряжение интенсивного рабочего периода, приезд Пустовалова оказывался как нельзя кстати. Обычно он снимал двухкомнатный «люкс», с ванной и балконом, больше похожим на веранду, в каждой из комнат. Однако Александрина переселялась к нему редко, предпочитая «приходить на свидания», но жить при этом там, где и раньше.

Успев изучить привычки возлюбленного, Александрина понимала, что, даже поселяясь в одном номере, они останутся соседями, строго соблюдающими этикет общения между малознакомыми людьми. Ни один из них не позволял себе внезапно и, уж тем более без стука, нагрянуть к другому. Совместный завтрак исключался. О том, чтобы вместе принять душ, и речи быть не могло. Долгое время Александрину, с удовлетворением принимавшую ограничения по вторжению в личное пространство, всё это устраивало.

Мало того, у неё не оставалось возможности задуматься, что бывает по-иному. С приездом Владимира начинался активный отдых, в котором к этому времени нуждалась и сама молодая женщина. Подводное плавание; фотографирование под водой; поездки в открытых джипах по каменистой реке; лазание по ущельям; путешествие в горы; забавы в аквапарке; катание на квадроциклах, катерах и парашютах; всевозможные пенные вечеринки и ночные дискотеки. Охват развлечений становился настолько обширным, что впору было утомиться от отдыха. Тем не менее этого не происходило. Александрина приветствовала предложенную Владимиром программу, искренне восхищаясь неутомимостью обоих.

А сразу после морского отдыха, порой даже не возвращаясь в родной город, они отправлялись в путешествие. И здесь Пустовалов оставался на высоте, подбирая маршрут. Обладая немыслимым кругозором, Владимир умел так организовать поездку, что восторженная возлюбленная ощущала себя жительницей той страны, куда им доводилось направляться. Благодарной Александрине и в голову не приходило задумываться о таких малозначимых тогда вещах, как совместное пробуждение и утренняя нега.

— Поутру я бываю раздражён, — продолжал объяснять Пустовалов.

— Как мужчина, превращённый в песочные часы, за то, что нагрубил доброй фее, — хмыкнула Александрина.

— Что ещё за «песочные часы»? — оторопел Владимир.

— Это из сказок Вениамина Каверина. Я очень любила перечитывать их в детстве. Книжка настолько истрепалась, что бабуля потом где-то раздобыла мне новую, — улыбнулась она. — Но мне всё равно больше нравилась та, первая. Так вот, ближе