непреодолимое желание приблизиться вплотную к молодому человеку, восторженно объявившему о своей добыче. — На реке, должно быть, прохладно, — прильнула она к парню, вдыхая упоительный запах речной свежести. — У тебя даже волосы замёрзли, — потянувшись к его голове, взъерошила пальцами тёмную шевелюру.

— Это влажность тумана, — объяснил Виталий, не решаясь обнять в ответ молодую женщину, тёплую и невероятно соблазнительную спросонок. — Там совсем не холодно. А ближе к обеду обязательно разыграется солнце.

— Откуда ты знаешь?

— Утренний туман — верный признак того, что день будет солнечным.

— Я проголодалась, — весело заявила Александрина. — Давай-ка, прежде чем пожарить рыбу, быстренько соорудим омлет.

— А рыбу пока могу поставить в духовку запекаться в фольге. Жарить я не умею, — извинительно улыбнулся Виталий.

— Какая рыба? — заглянула в раковину Александрина.

— Голавль.

— О, прекрасно! Раньше нравились караси, а теперь почему-то предпочитаю язей и голавлей.

— Кто научил разбираться в рыбе? — с затаённой ревностью осторожно спросил Виталий.

— Угощает приятель мужа Ларисы. Она, кстати, терпеть не может возиться с рыбой. Но есть очень любит, — хохотнула Александрина. — Поэтому приходится готовить мне. Её муж, Миша, самоотверженно чистит и потрошит. А потом уже я могу жарить или запекать рыбу в любых количествах. От бабушки научилась, — тепло пояснила она, — у которой жила на каникулах.

Утолив первый голод, незаметно для обоих, надолго растянули удовольствие совместного завтрака. Чай сменялся кофе; сырный крекер пряниками; на столе, в дополнение к сгущёнке, появлялись малиновое варенье, яблочное повидло и мёд.

— Как Винни в гостях у Кролика, — потешалась Александрина, пробуя по ложечке каждое из угощений. — «Ну, если вы больше ничего не хотите…»

— Не уходи, — вскочил Виталий, позабавив гостью своим испугом. — Сейчас сгоняю в магазин за шоколадками и мороженым.

— Я, конечно, сладкоежка, но не до такой же степени, — покатилась со смеху Александрина. — Не надо никуда гонять, — успокоила она парня. — Уходить я пока не собираюсь. Сначала зайдём к Анастасии Петровне, сделаю ей укол. А потом желаю прогуляться к реке, где ты поймал эту замечательную рыбу. И в лес тоже неплохо наведаться. Тебе же нельзя забывать свои лесные владения.

— Везде с тобой побываем, — пылко заверил Виталий, вне себя от радости, что проведёт с Александриной ещё несколько часов.

С удовольствием прогулявшись к реке и довольно долго побродив по лесным владениям, расстались в завершении дня с необыкновенным ощущением, будто каждый из них обменялся с другим толикой счастья, многократно приумножив при этом своё.

Глава 12

Чуть меньше года назад

— Виталя, — с жалостливой нежностью обратилась однажды к внуку Анастасия Петровна, — ты бы не привыкал к этой женщине.

— О чём ты, бабуль? — недовольно сдвинул брови парень.

— Не любит она тебя, мой хороший. Вроде тянется к тебе, но не любит. Уж поверь моему сердцу женскому, — смелее произнесла бабушка, воодушевившись, что Виталий не ушёл от разговора, а, наоборот, как будто настроившись на длительную беседу, примостился рядом на скамейке.

— Да знаю, — неожиданно для Анастасии Петровны, обречённо произнёс парень.

— А раз знаешь, — осторожно приступила к убеждению бабушка, — то и ни к чему её привечать.

— Ба, ну что ты говоришь! — возмутился Виталий. — Ты мне советуешь выгнать её?

— Боже упаси, — всплеснула руками пожилая женщина. — Только не надо бы… — растерянно забормотала она, не решаясь завести с парнем разговор об интиме, искренне считая, что привязанность внука к Александрине зиждется именно на этом.

— Ба, ты, гляди, не вздумай сказать Але, чтобы не приезжала.

— Господь с тобой, Виталя! Да разве я могу сказать такое доктору, что Коленьку лечила? Сама приезжала, без вызова. И тебя в чувство привела, когда Коля ушёл. Да я ей век благодарна буду!

— А теперь она сама нуждается в помощи.

— Так помоги, — простодушно воскликнула Анастасия Петровна. — О чём просила-то? — спохватилась бабушка. — Гляди, Виталя, помощь разная бывает. Может она в поручители тебя зовёт? Или кредит просит на себя взять? Мало ли…

— Ба, ну какой ещё кредит? Не просила она ни о чём. Просто плохо ей. Понимаешь?

— А с тобой хорошо? — затаённо усмехнулась бабушка.

— А со мной хорошо. Спокойно.

— Тогда это точно не любовь, — вздохнула Анастасия Петровна.

— Почему это? — изумился её проницательности внук, хотя подспудно и сам осознавал бабушкину правоту.

— Любовь, Виталик, это, когда хорошо, но не спокойно, глубокомысленно заявила пожилая женщина.

— Должны страсти кипеть? — в свою очередь усмехнулся парень.

— Страсти не страсти, а без волнений не обойтись. Когда любят, скучают друг без друга. Перезваниваются опять же. Стараются увидеться как можно чаще. А тут что? Приехала раз в год и «до свидания!»

— Пусть так, — упрямо сжал губы Виталий. — Я всё равно буду её ждать, когда бы она ни появилась.

— Вот этого я и боюсь, Виталя. Привыкнешь так жить, словно на вокзале, в ожидании поезда. Да только на вокзалах-то не живут, мой милый. Там людей дорогих встречают. А живут дома, в настоящей семье.

— Значит, не суждено мне, как люди жить. Поэтому останусь на вокзале, ждать дорогого человека.

— Ох, Виталик-Виталик, привыкнешь, потом, ой, как сложно будет от сердца оторвать. Мне и её жалко, конечно. У неё явно сердце не на месте. Видно, любит кого-то, но безответно, — предположила Анастасия Петровна. — Вот она у тебя душой и отогревается.

«…и телом», — собиралась добавить пожилая женщина, однако вовремя прикусила язык, опасаясь, что внук откажется продолжать разговор в подобном ключе, и у неё не останется возможности попробовать убедить его расстаться с Александриной.

— Но тебя-то жальчее. Ты же внук мне, Виталя. А если тебе на Оксанушке жениться? — воодушевилась бабушка, не зная наверняка, но подозревая, что молодые люди иногда проводят ночь вместе. — Уж до чего женщина хорошая! И за Коленькой нам ухаживать помогала. И работящая. И хозяйка отличная. И мать, каких мало. В пацанятах своих души не чает. Она тебе и своего дитя родит. А как станешь счастливым отцом, так про всё на свете забудешь. Уж про вокзал-то свой точно, — хмыкнула Анастасия Петровна. — Что скажешь, внучок? И Оксанушке полегче будет. Ты ей, конечно, и так помогаешь во всём, где мужские руки нужны. Но муж есть муж. А то, что деток у неё двое, ничего. Справитесь. И мальчишек, и своего ещё в люди выведете. Господь не оставит! Я вам буду помогать, сколь сил хватит. Через три года восемьдесят исполнится, если доживу. Прибавка большая к пенсии, да за уход.

— Не люблю я Оксану, бабуль, — разом пресёк все доводы женитьбы на соседке парень.

— А докторшу, стало быть, любишь?

— А её люблю.

— Ну, что же, — снова вздохнула пожилая женщина, — люби, только