Все это не помешало нам подружиться там же, на углу, и Джо Форрестер стал моим напарником в Работе. Он дал мне святую воду, распятие и прекрасную книгу отца Малахии Мартина «Заложник дьявола» — лучшее, что мне доводилось читать об одержимости.

Увидев, как неукоснительно Джо выполняет обряды католической веры, я со стыдом признался, что редко захожу в церковь и даже еще не крестил свою трехмесячную дочь. Я пообещал себе и Джо, что покрещу Кристину как можно скорее, чтобы защитить ее от зла, с которым столкнусь на новом поприще. Джо не только очень верил в Бога. Глядя на него, и я подтянулся. Из всех знакомых по Работе я больше всего информации узнавал от Джо. Мы оба волевые и своенравные, поэтому между нами вспыхивали ожесточенные споры, после которых мы, бывало, по несколько месяцев не разговаривали, но дружба оказывалась сильнее. В тех дрязгах я склонен винить специфику нашей Работы: уж если и любит дьявол чем-то заниматься, так это сеять рознь.

Когда Уоррены приехали в Нью-Йорк, я пошел к ним на семинар с Джо, Джен и другом Джо, священником. Пожилые супруги Уоррен смотрелись скорее добродушными бабушкой и дедушкой, нежели экспертами по паранормальным явлениям. Лоррейн оказалась стройной, с живыми глазами и аккуратным пучком каштановых волос, а Эд, отличавшийся густой белой шевелюрой, сразу привлекал внимание острым умом и деловым, практичным подходом. В лекции Уорренов было много информации о том, что стало сюжетами их книг: призраки, демоны, одержимые и экзорцизм. Но Уоррены наблюдали все это собственными глазами и в доказательство демонстрировали фотографии, видео- и аудиозаписи. Потом они пригласили нас в свой дом в Коннектикуте на кофе с пирожными и тур по своему музею оккультизма.

В смежной с кабинетом Эда комнате коллекция странных, зловещих предметов, имеющих прямое отношение к расследованным Уорренами делам, пестрела предупреждениями не прикасаться к демонически заряженным объектам. Здесь буквально бросало в дрожь и всегда было очень холодно, даже летом. Эд объяснил, что нечистая сила высасывает из комнаты тепло и переводит его в негативную энергию. Если тронуть какой-либо «экспонат», есть риск смешать свою ауру со злом и открыться нечистой силе. Чтобы защитить невинных людей от нападения инфернальных сущностей, Уоррены держат свою коллекцию под замком и демонстрируют лишь в качестве материального доказательства существования дьявола и его разрушительного воздействия на человеческие жизни.

– Если уничтожить какой-либо из этих предметов, — добавил Эд, — проклятье вернется к проклинающему, обернувшись всем, чем угодно, вплоть до смерти.

Мы с Джен вняли предупреждению и, не сговариваясь, в продолжение визита держали руки по швам.

У каждого экспоната была своя история. Лежали там и человеческие черепа, служившие «потирами экстаза» в обрядах черной магии (из них пили кровь), и распятия, расплавленные или расколотые нечистой силой, и подписанные пакты с дьяволом, и гадательные доски, и таинственные амулеты. Стоял и гроб, в котором один одержимый имел обыкновение спать, и камни, градом посыпавшиеся с неба на дом одной семьи.

Некоторые предметы выглядели невинно и казались даже неуместными: например, большая тряпичная кукла Энн, сидящая в застекленной витрине. Приглядевшись, однако, вы замечали, что руки куклы обнимают простое деревянное распятие. Эти мягкие ручки, похожие на варежки, пришли однажды в движение под действием демонических сил и оставили глубокую кровавую борозду на груди человека, после чего попытались его задушить. Когда Уоррены уняли куклу святой водой и принесли ее в свой дом, она неоднократно перемещалась в другие комнаты, особенно полюбив мягкое кресло Эда. Несколько раз кукла даже приводила в дом «друга» — черного кота. Поверьте, отнюдь не простого. Черная тварь бродила по дому Эда, озираясь по сторонам и пристально вглядываясь, будто шпионя, а потом медленно исчезала. Не как Чеширский кот из «Алисы», когда в воздухе растворилось все, кроме улыбки; черный гость начал исчезать с головы, оставив острые когти напоследок.

Рядом стоял внешне безобидный пластмассовый Годзилла. Вдоволь насобиравшись таких моделек ребенком, я не удержался от вопроса. Оказалось, Годзиллу собрал и долго играл им одержимый ребенок — Уоррены описали этот случай в своем романе «Дьявол в Коннектикуте». Инфернальные духи не вселяются в неодушевленные объекты, но могут манипулировать ими или проводить через них дьявольскую энергию. Так случилось и с этой игрушкой: не имея моторчика, пластмассовый Годзилла начал ходить по комнате и разговаривать, причем голос звучал не изнутри, а откуда-то рядом.

На следующий год я лично убедился в зловещей силе игрушки. Мы с Эдом стояли в «музее», обсуждая случай, который я вел (там были параллели с коннектикутским делом), и тут голова Годзиллы без видимых причин взорвалась. С громким хлопком голова рептилии отлетела от зеленого пластмассового тела и раскололась на две части, звучно приземлившиеся на пол.

Обсуждая конкретный случай, вспоминаешь связанного с ним демона, и порой это может притянуть инфернальные силы, которые проявляют себя весьма изобретательно. Не прошло и суток, как я впервые лично столкнулся с форменной мистикой. Перед первым расследованием Джо дал мне медаль с изображением святого Бенедикта, который сотворил много чудес крестным знамением и обладал силой сокрушать самых опасных демонов. Теперь у меня сотни таких медалей, я привез их из миссии бенедиктинцев в Небраске и применяю во всех расследованиях, но та медаль для меня особенная — я ее не снимаю. Эта реликвия, помимо иных благочестивых предназначений, способна отрешать дьявольскую угрозу, защищать людей, мучимых злыми духами, и приносить облегчение страдающим от болезней и жертвам природных катастроф. На реверсе на латыни написано: «Сатана пускай отыдет, суета в меня не внидет, злом меня да не искусит, чашу яда сам да вкусит».

На другой день я переодевался после службы. Сняв форму, привычно поискал медаль, но… ее не было. Цепочка на шее была совершенно целой — никаких повреждений ни на одном звене. Я недоумевал, как медаль могла потеряться, ведь она была под футболкой, поверх которой я надевал облегающий пуленепробиваемый жилет. Я осмотрел рубашку с изнанки и даже проверил отвороты брюк — вдруг медаль завалилась туда. Но в то дежурство не было ни драк, ни погонь — не день, а мечта. Я спустился и обыскал патрульную машину, но вернулся с пустыми руками. Дома я нехотя надел другую медаль святого Бенедикта и перед сном помолился, чтобы найти прежнюю.

На следующее утро, бреясь в ванной, я услышал отдаленный звук, напоминающий выстрел. Будучи копом, я машинально отметил время на случай, если совершено преступление. В эту секунду что-то ударило меня сзади по шее и скользнуло по спине. На полу лежала медаль святого Бенедикта. Я схватился за цепочку посмотреть, уж не отвалилась ли и новая медаль, но она висела на месте. Когда до меня дошло, что на полу лежит пропавшая реликвия, волосы на шее сзади встали дыбом, а по спине пробежал холодок. Тут явно не обошлось без нечистой силы: громкий хлопок означал, что дьявол отдает мне медаль, посылая ее из тонкого мира в наш. Должно быть, медаль с изображением святого Бенедикта забрал и вернул нерядовой злой дух — лишь самые сильные демоны способны манипулировать святыми реликвиями. С тех пор эта медаль всегда со мной.