Он подошел к углу, взял несколько тоненьких гарпунов:

– Ладно, вы пообщайтесь здесь по-своему, а я пойду развлекусь рыбалкой. С рыбками пообщаюсь. Без переводчика.

– А как они тебя похитили? Где держали? – спросил наконец Ларик. – И кто они?

Задавая вопросы, Ларик так жестикулировал, что было ясно: раздражает его эта неопределенность. Он взмахивал перед собой рукой, обращенной ладонью вверх, будто требовал: давай, выкладывай.

– Кто ж может сказать, кто такие бандиты? – невесело усмехнулся Макс. – На них же не написано. Я даже кличек их не успел узнать. Да они, по-моему, и общались только жестами, какими-то кивками... Нет, со мной их главарь разговаривал спокойно. Говорил, если буду себя вести хорошо, ничего со мной не случится. А если хорошо будут себя вести и мои родители, то мне даже премию дадут... Гады! Шуточки у них такие. Но я не стал себя хорошо вести!

– И как это у тебя получилось?.. – осторожно спросил Ларик.

Он боялся перебить Макса. Хорошо, что тот разговорился.

– Я на таком же острове отдыхал. Приплыл в одно прекрасное мгновение катерок, подхватили меня под ручки, заклеили рот скотчем – и на другой остров... А как оттуда выберешься? Так что особенно и не охраняли меня. Я со временем присмотрел этот надувной матрасик – на нем спал один из охранников... А моторчик электрический от прогулочного катамарана они приспособили себе как вентилятор. Конструкторы! Пришлось вернуть механизм к нормальной жизни.

– Вернул, – вставил Петич, трогая острие гарпуна. – Загорает сейчас моторчик на песочке. Радуется жизни.

– Но аккумулятор-то полностью сел! – воскликнул Макс. – Какая это жизнь? От злости я и стукнул его... А матрац в песок закопал.

– Правильно, – хмыкнул Петич. – Чего не сделаешь от злости? Вот ты сейчас на меня разозлишься, схватишь за ногу, как тот моторчик, и об угол – хрясь! Правильно сделаешь. А кстати, откуда на том островке многоэтажные хижины? Что-то не видел я над горизонтом ни одного небоскреба.

– Какого небоскреба? – не понял Макс.

Петич выставил вперед свои ладони и подмигнул. Хитренько так подмигнул, будто собирался показать фокус. Но этот фокус состоял в простом и ясном намеке, который все поняли мгновенно.

– А, ты про канат... – спохватился Макс. Секунду он молчал, но потом ухмыльнулся: – Почему-то все думают, что по канату можно спускаться только с высоких зданий, да?

– А откуда же еще? – машинально пробормотал Петич.

– Да откуда угодно! – Макс вышел из хижины и огляделся вокруг. Ребята, как завороженные, последовали за ним. – О, да у вас не такие и высокие пальмы! – сказал Макс. – Там покруче были.

– Ну и что ты делал на пальме? – спросил, прищурившись, Петич. – Кокосы собирал? Или с обезьянами в пятнашки играл?

– После моей первой попытки убежать, когда я даже успел завести мотор катера, меня наказали. Да с выдумкой. Чтоб мне не было скучно, как главарь сказал. Связали концом каната, один бандит с помощью какого-то пояса забрался на высоченную пальму, перекинул другой конец каната через верхушку... Потом они тянули за канат, а я вверх поднимался. Страшновато было. Но не больно – они мне что-то типа корзинки сделали, в ней я и сидел. Уверены были, что с такой высоты я и не подумаю сам слезть.

– Ну и?.. – торопил рассказ Ларик.

Он боялся, что Макс сейчас опять замолчит. Петич слушал с улыбочкой, но в глазах его мерцал интерес. В который, казалось, кто-то капнул самую малость белой зависти. Или даже черной. Когда завидуешь таким вещам, как побег из плена, тут уж цвет своей зависти не различаешь! Какая разница? Завидно, и все тут!

– Ну и!.. – скорчил довольную гримасу Макс. – Дождался, пока никто на меня не смотрел, а то ведь прямо представление себе устроили – падали со смеху! Ночью, конечно, это было, – поправился он. – Раскачал свою люльку, дотянулся до каната... А дальше все было делом техники. Несколько раз вокруг каната обернулся – и готова петелька, не должна развязаться. И по канату – вниз! Жалко только, поспешил, надо было медленнее сползать. А я скользнул, как капля по травинке. Разогнался, а попытался тормознуть – и вот... Обжег руки.

Петич, несмотря на огромное желание сказать что-нибудь ехидное и остренькое, лишь тяжело вздохнул от зависти. Да, такое приключение, наверное, сваливается на человека раз в тысячу лет! И похоже, этот Маугли совсем не осознает своего счастья...

Макс, не обращая внимания на остолбеневшего Петича, продолжил свой рассказ, обращаясь только к Ларику как к более вежливому слушателю. Конечно, Ларик не позволял себе всяких там подколок.

– Ну, а потом я приладил этот моторчик к тюфяку и поплыл. Правда, все время приходилось моторчик поддерживать: нет же на тюфяке никакого крепления. Потому и плыл неизвестно куда.

Петич пришел в себя. Последние слова Макса развеяли всякие следы прежней зависти.

«Да этот пацан вешает лапшу на уши!» – гудело в обиженном Петичевом мозгу.

– Ночью, не зная направления, держа в руках этот вентилятор, в окружении акул... Охо-хо!

Петич издал такой продолжительный и презрительный вздох, что по одной интонации можно было понять, насколько он не верит в этот рассказ. Ни капельки не верит. Он даже не стал говорить больше ни слова. Молча вернулся в хижину за своими гарпунами, подхватил котелок для улова и остановился, выбирая, в какую сторону пойти. Хотя это было совершенно все равно: ведь они еще не знали рыбных мест.

Макс, казалось, не услышал презрительного Петичева восклицания и вздоха. Он уже колдовал с трубкой мобильного телефона, которая каким-то чудом оказалась у него в руках. Наверное, успел захватить со стола, когда ребята набросились на еду. Он медленно нажимал кнопки, словно вспоминая каждую цифру. Но нет, не вспоминал – знал он номер отлично. Просто дрожали руки, и Макс боялся не попасть на кнопки.

Ларик стоял рядом и следил за тем, как дрожащие пальцы Макса нащупывали кнопки. Интересно, куда может звонить мальчишка, несколько часов назад бывший еще полноценным пленником? В милицию? В полицию? Домой?

Наконец комбинация цифр была завершена. Макс ждал соединения.

– Алло! Мамуля, приветик! Все о'кей, как всегда. Загораю, не сгораю, не волнуйтесь. Как у вас?

Петич застыл на месте. А Ларик вообще превратился в скалу. Беззаботная и веселая интонация, с которой Макс разговаривал с матерью по телефону, поразила ребят, как разряд молнии.

Пусть не до конца доверял Петич Максу, пусть даже был уверен, что тот врет, как самый последний врунишка и мошенник, но все же... Все же врать в такой ситуации можно было только по мелочам. Можно было врать о том, каким образом удрал, когда приплыл – днем или вечером, с пальмы слез или с крыши какого-нибудь дома... Но все это были мелочи, подробности. Главное-то было перед глазами! И это главное заключалось в том, что на их остров приплыл в одиночку подросток, спасшийся от похитителей!