– Она предъявила медицинскую карту исказала, что сама явится за средствами, дескать, дома дед алкоголик, он отнимету нее деньги и пропьет. Нам показалось подозрительным ее поведение, поэтому япоехал в лечебницу и удостоверился: Нина Чижова состоит у них на учете, девочкабольна. Варвара не солгала. И адрес я взял из документов медицинскогоучреждения. Вот только маленькая деталь: матерью девочки там записана не Варя,а Елена Петровна. Правда, странно?

Хозяйка села в кресло, потом вдруг спросила:

– Сколько тебе дать, чтобы ты ушел ибольше не появлялся? Тысячи баксов хватит? Впрочем, я удвою сумму, если тыуспокоишь идиотов-благотворителей, скажешь им: «Ок! Чижова бабки получила!»Соглашайся, это выгодное предложение, ты получишь две штуки от меня и те, чтона Нинку выписали!

– Ничего не получится! – воскликнуля. – У нас строгий учет! Требуется подписать бумаги.

– Вытаскивай ведомость, – кивнулаЕлена, – оформим в наилучшем виде.

Я без приглашения опустился на диван.

– Леночка, насколько я понимаю, Нина вашадочь?

– Не твое дело! Забирай лавэ иотваливай, – обрела истинное лицо красавица.

– Очень глупое поведение! И уж ни в коемслучае вам нельзя оставлять автограф на документах, – укоризненно сказаля. – Предлагаю бартерную сделку: вы рассказываете, где Варвара, а я молчупро Нину. Ваш муж ведь не знает про девочку? Кстати, еще один совет: если выстали жертвой шантажиста, никогда не платите денег, мерзавец не успокоится,будет постоянно выкачивать из вас средства. А мне не нужны деньги!

– Чего же ты хочешь? – спросилаЕлена.

Я закинул ногу на ногу.

– Адрес Варвары. Она заявила, что яявляюсь отцом ее ребенка, Нины Чижовой.

– Ты кто? – на этот раз с искренним удивлениемпоинтересовалась Елена.

– Сейчас объясню, – ответил я ирассказал ей почти всю правду, вернее, в моем повествовании не было лжи, простоя был не до конца откровенен, не назвал свое настоящее имя и не упомянул оНоре.

– Не знаю никакой Варвары, –вздохнула Елена, когда мой рассказ иссяк.

– Леночка, вы обманщица, – мягкоукорил я.

– Честное слово, никогда не слышала оней.

– И о Нине тоже?

Чижова встала и начала ходить по холлу.

– Ну ладно, – решилась она, –это дурацкая история, но я в нее вляпалась. Понимаешь, мой отец был истововерующий человек. Прямо псих с иконой! Дома пост держали постоянно, даже наПасху и Рождество отец нас в еде ограничивал. Детство у меня было, слов нет,жесть! Подъем в пять утра, час на молитву, потом уборка квартиры и в школу. Вседевочки в коротких платьях, я подолом пол мету, на голове платок. Ни о какихтам спортивных секциях или театральных кружках даже заикаться нельзя, в них«беса тешат». Уроки отсидела – и домой! Телевизора, радио, магнитофона у нас небыло, даже телефон отец срезал, потому что это «адское изобретение». Ваннаякомната у нас запиралась на ключ, в душ пускали лишь по четвергам.

– Почему? – изумился я.

– Каждый день моются толькоблудницы, – горько улыбнулась Елена.

– Похоже, ваш отец мало общего имел систинно верующим человеком, – покачал я головой.

– Фанатик, – кивнула хозяйка, –в самом ужасном его проявлении. Маму он мучил еще больше, чем меня, и в концеконцов мы сбежали, насыпали ему в воду снотворное и деру! Прямиком на вокзалкинулись, сели в поезд и в Москву подались, решили, здесь он нас не найдет.

Елена перевела дух и продолжила:

– И точно! Больше я папашу не видела,через год узнали – он умер. Первое время нам с мамой туго пришлось, затем онапристроилась пиццу на дом развозить, а я работала в магазине продавщицей. Ну ипроизошла с мамой потрясная история, она вышла замуж за американца, вернее, ониз наших, укатил в семидесятых в Атланту, бизнес поднял, разбогател. Короче,мать сейчас в шоколаде: собственный дом, несколько машин, счет в банке.

– А вас она кинула?

– Нет, конечно, с собой звала.

– Почему же вы не поехали?

Елена поманила меня пальцем.

– Пошли на балкон, я дома не курю. Покакой причине я решила в Москве остаться? Влюбилась. Думала, всю жизнь вместепроведем, забеременела, ребеночка родила, Нинку, а он…

Девушка оперлась на перила лоджии и замолчала.

– Бросил вас, – завершил я за неефразу.

– Ага, – по-детски шмыгнула носомЕлена, – я маме про беременность ничего не сообщала, думала, она ругатьсястанет, кричать: «Штампа в паспорте нет, а в постель с мужчиной легла». Толикмне твердо пообещал: появится ребенок – женюсь. Но он даже в родильный дом ниразу не приехал! Исчез! Я сюда одна вернулась, вернее, с Ниной. А черезнекоторое время звонок из Атланты: Олег, отчим, на проводе, мило так попросил:«Элен, приюти на время сына моих друзей, Майкла. Он тоже этнический русский,едет в Москву по делам бизнеса, открывает в России сеть магазинов!»

Отказать Олегу я не могла! И дико испугалась!Этот Майкл увидит Нинку, расскажет своему отцу, тот насплетничает другу, Олег,ясное дело, пристанет к маме с вопросами, вот правда наружу и вылезет!

– Вы молчали о дочери? – изумился я.

Елена кивнула.

– Но почему?

– Боялась, – тихо ответиладевушка, – папино воспитание сработало, думаю, в нем все дело. Ну чегостыдного в ребенке?

– Ничего, – пожал я плечами.

Елена скрестила руки на груди.

– Так все запуталось! Эту квартиру мнеОлег подарил, сказал: «Живи счастливо, ни о чем не думай, учись в институте». Аменя любовь закрутила, я учебу забросила, родила невесть от кого.

– Ясно, – сказал я.

– Ничего тебе не ясно, – обозлиласьЕлена, – все из-за отчима случилось! Он хотел как лучше!

– А вышло как всегда, – процитироваля культовое выражение.

Елена кивнула:

– Ну да! Олег с мамой не знали про моюлюбовь. Я мотивировала свое желание остаться в Москве другой причиной: дескать,хочу получить образование в МГУ. Отчим попытался меня отговорить, началперечислять американские колледжи, объяснял: «Детка, в Штатах не самые худшиепрофессора».