Теперь Клод разглядел худое, костлявое тело попутчика.

— А почему сначала не попытаться там пожить?

— Жизнь, — приступ кашля, — она занимает слишком много времени.

Клод посмотрел в окно вагона. Он заметил шпиль церкви, уютный городок далеко в долине. Это казалось миражом, спасением, которого искал человек, сидящий напротив.

Два коротких приступа кашля, затем долгий.

— Я никогда не любил ветер в Бретани. Я оттуда, из маленького городка под названием Прескиль-де-Кюберон. Весной ветер с Атлантики набрасывался на западный берег. — Снова кашель. — Летом он дует; зимой штормит. Скалы… — Кашель, кашель, кашель… большой глоток из фляжки. — Море ежедневно бьет по скалам. — Кашель, кашель. — Это мучает меня. Нет ни отдыха, ни покоя. Теперь Женева! — Старик прикрыл глаза, и его грудь снова содрогнулась от кашля.

Клод так же искал покоя в тихом мире, окружающем его маленький дом и городок. Но теперь, расправив плечи, он подумал, что ищет свежего ветра, того ветра, от которого пытается уйти этот уставший человек. Теперь наступил его черед изменить жизнь и покориться любви. Все его помыслы были связаны с Валентиной.

Старый человек закашлялся так, что уронил газету. Его очки упали на пол. Клод поднял их и похлопал попутчика по спине. Он разглядел глубокие борозды на его лице, и это напомнило ему морщины отца. Нашла ли его душа покой?

— Извините, месье. Пожалуйста, позвольте мне вам помочь.

Клод протер очки полой своей рубашки и передал их старику вместе с газетой. Когда его попутчик успокоился и заснул, Клод понял, что прислушивается к его тяжелому дыханию, как будто это могло чем-то помочь ему.

С первыми лучами солнца на белой стене напротив кровати Рико появились блики, отражающиеся с поверхности озера, и у Клода возникло чувство благодарности. Элегантный дом утопал в зелени деревьев. Совсем недалеко находился городок с единственной улицей, где он намеревался купить газету и выпить кофе.

Его очаровало это место. Город был окружен с трех сторон горами, вершины которых задевали белые облака, отражавшиеся в зеркальной глади Женевского озера.

Он остановился у «Кафе Дидро». Бледно-желтые скатерти, желто-белые клетчатые салфетки, выгоревшие на солнце кружевные занавески на окнах, даже маленькие, легкие дубовые кресла напоминали обстановку кукольного домика, где идеальный порядок поддерживает заботливая маленькая девочка. Клод спросил у пожилой женщины, которая раздвигала занавески, можно ли заказать самый лучший столик на двоих для ленча.

— Да, месье, это столик у камина — лучший в нашем доме, совсем немного света падает из окна, выходящего на юг.

— Большое спасибо, — сказал Клод. — Я хотел бы его зарезервировать.

В наполненное свежестью утро Клод оказался в мире праздных, бесцельно гуляющих людей, велосипедистов, любителей роликов. Они заполняли мощеную брусчаткой дорожку, проложенную вдоль озера. За поворотом, где она слегка сужалась у золотистого песка на удивление просторного пляжа, он оказался позади пары, которая, не желая того, преградила ему путь. Они оживленно разговаривали, ничего не замечали вокруг и не подозревали, что он хочет обогнать их. Левая рука высокого мужчины обнимала тонкую талию женщины, одетой в модный бледно-голубой костюм. Хорошее сочетание — комбинация льняного полотна и шелка; казалось, одежда окутывала ее тело. На ней были высокие ботинки. Ботинки в такое время года? Он замедлил шаг. Ботинки из бежевой кожи делали ее ноги очень длинными, похожими на ноги газели.

Он стал изучать спину женщины, которая была похожа на Валентину, и это сходство поразило его. Такая же длина темно-каштановых волос — немного ниже плеч. Женщина накручивала кончик пряди на палец.

Клод ускорил шаг и приблизился к паре. Ничья рука, кроме руки Виктора, не могла так обнимать женскую талию. Вдруг женщина улыбнулась? Невероятно! Казалось, что тема разговора действительно заинтересовала ее. Она покачала головой, взмахнула сумочкой, еще раз!

Клод не верил своим глазам. Глядя на спину мужчины, он живо представил, как выпячивает грудь Виктор, словно малиновка, сообщающая о приходе весны.

Он быстро пошел назад к ресторану, ненавидя эту пару, их прогулку и эту бежевую сумочку. Как все предсказуемо: сумочка и ботинки одного цвета.

Она забыла об их встрече. Оглянувшись в последний раз, чтобы увидеть ее слегка поднятый вверх подбородок, Клод мысленно произнес: «Пожалуйста, посмотри на часы!» Он посмотрел на свои: 12.06. — «Скажи ему, что тебе пора возвращаться, тебя ждет твоя настоящая любовь, Клод, этот ненормальный портной!»

Бесполезно, у него черствое сердце, он ведет тебя в ресторан, в ресторан с желтыми клетчатыми скатертями, который расположен над сводящим с ума своим спокойствием озером.

Клод сел за столик и стал пережидать время ленча. Из окна он взглянул на верхний балкон убежища Рико и представил, как тот нежится на солнце, разливает шампанское, а подруги дотрагиваются до рукавов его шелковой рубашки.

— Займись своей жизнью! — сказал бы ему Рико. — Наслаждайся ей!

Он это и делал, но с некоторым привкусом горечи. Что ж, он уже дожил до того, что сидит в одиночестве в ресторане и ждет любимую, которая намеревается выйти замуж за другого человека.

Длинноногая крашеная блондинка, одетая в бледно-желтый клетчатый фартук, соответствующий цветам салфеток, подошла к столику Клода.

— Что желаете выпить, месье? — В лучах солнца ее ресницы приобрели золотистый оттенок, такой же, как и кисточки на оконных занавесках.

— Перно, пожалуйста.

Валентина не появится. Ему захотелось спрятаться под столом.

Четыре из оставшихся шести столиков были уже заняты. Негромкий гул витал вокруг его одинокого кресла. На фоне тихих разговоров он обратил внимание на надоедный бронхиальный кашель. Клод повернул голову, выглядывая своего недавнего попутчика, но оказалось, что приступ начался у крупной пожилой леди в красном свитере.

Как долго он будет ждать? Час? День? Ночь? Она не придет. Он дал себе полчаса на ожидание.

Следующие десять минут он посвятил тому, чтобы понять, насколько ему тошно от ресторана, городка, озера и, особенно, от томатно-красного цвета свитера на женщине, которая сидела за соседним столиком. Как она могла выбрать такой оттенок красного? Слишком яркий, слишком дерзкий для такой крупной фигуры. К тому же на солнце свитер казался отвратительно бурым.

В этот момент открылась дверь ресторана, и появилась светло-голубая юбка, высокие, бежевые ботинки. На мужчине были белые, полотняные брюки, обтягивающие бедра. Валентина и Виктор высматривали Клода, который сидел за романтическим столиком для двоих с видом на озеро.

— Добрый день, Клод, извините, что мы заставили вас ждать, — сказала она. — Мы прогуливались вдоль озера.

— Мадемуазель, пожалуйста, еще одно кресло. — Голос Клода прозвучал слишком резко. Он обращался к официантке с волосами цвета мимозы.