Военные науки преподавали генералы Э. И. Тотлебен, А. С. Платов, полковники М. И. Драгомиров и И. С. Шварев.

В то же время новый попечитель сохранил нескольких прежних преподавателей. По его предложению продолжали читать курсы по математике — преподаватель этой дисциплины в Пажеском корпусе капитан С. П. Сухонин, по механике — инженер-технолог мануфактурного совета Министерства финансов Н. Ф. Лабзин, по химии — химик, член Вольного экономического общества А. И. Ходнев. Преподавателем немецкой литературы вместо Р. Мюнцлова был назначен директор Главного немецкого училища при церкви Св. Анны Ю. Кирхнер. Гримму одному было предоставлено ещё некоторое время читать всеобщую историю на немецком языке. Все остальные курсы читались на русском языке. Не снискав ни любви, ни уважения великих князей, Гримм был уволен 22 декабря 1860 г. с огромной пенсией в 7 тысяч рублей. В информированных кругах это увольнение связывали также с «Письмом к императрице Марии Александровне» Искандера-Герцена, напечатанном в «Колоколе» 1 ноября 1858 г. Письмо произвело сильное впечатление при дворе. Герцен обоснованно, в, отличном стиле подверг уничтожающей критике «сладкоглаголивого льстеца», «бездарного немецкого школяра» Гримма, приглашённого в воспитатели наследника. В целом, надо признать, вокруг вопроса о воспитании царевичей плелась сложная сеть придворных потаённых интриг, которые лишь в незначительной степени становились достоянием общественности.

Занятия наследника с 1860 г. впервые пошли по вполне определённой системе. Будучи человеком высоко образованным и начитанным, с сильным характером, способным внушить к себе уважение и приобрести нравственный авторитет, Строганов сумел объединить деятельность преподавателей и создать для цесаревича ту школу, в которой он мог получать самое богатое, полное и в то же время твёрдое и определённое умственное развитие. По мнению князя П. В. Долгорукова, в 1860 г. Строганов оказал цесаревичу двойную услугу, удалив от него генералов Зиновьева и Гогеля, людей добросовестных, но отсталых представителей николаевской эпохи, и оставив при наследнике назначенного к нему ещё в 1858 г. полковника Рихтера (117, с. 136). Флигельадъютант Оттон Борисович Рихтер немец по происхождению, но вполне обрусевший и преданный России, учился в Пажеском корпусе, затем служил на Кавказе. Оттуда его вызвал бывший воспитатель наследника Зиновьев, который обратил на него внимание ещё в Пажеском корпусе. Человек честнейших правил и благороднейшего характера, в своих отношениях к цесаревичу Рихтер отличался необыкновенной заботливостью, преданностью и искренностью.

Великий князь Николай Александрович отвечал Рихтеру за его заботы горячей привязанностью, любовью и сердечностью. По словам Чивилева, наследник был умён, способен к труду мысли и сочувствовал всем её интересам, но слишком был мягок сердцем (324а, т. 11, с. 359). Эта сердечная мягкость соединялась у наследника со слабостью телосложения, которой лица, окружавшие его, и сам государь, не замечали. Александр II даже находил, что сын его est trop effemine (чересчур женственный) и рекомендовал ему физические упражнения, которые могли бы придать ему больше мужества и смелости.

Как уже отмечалось, Николай Александрович с малых лет болел золотухой, для лечения которой ежегодно отправлялся в Гапсаль и Либаву (ныне г. Лиепая) для морских купаний, после которых чувствовал себя относительно хорошо.

Лето 1860 г. он также провёл на Балтийском побережье в Либаве, по пути побывав в Ревеле, а по окончании купального сезона проездом из Либавы в Петербург посетил многие города и замки Прибалтийского края, в том числе Митаву (ныне г. Елгава) и Ригу.

Путешествия учат больше, чем, что бы то ни было.

Анатоль Франс

При Строганове цесаревич совершил ряд летних путешествий по России с целью ознакомления с внутренней жизнью коренных губерний необъятной страны. Первое образовательное путешествие с 6 августа по 5 сентября 1861 г. в сопровождении графа Строганова, полковника Рихтера, доктора Шестова и исполняющего обязанности дорожного секретаря Оома ограничилось Москвою, Владимиром, Нижним Новгородом и Казанью. Для объяснения царственному питомцу своеобразия и самобытности Поволжья был приглашён знаток народной жизни и быта края, состоявший в то время при министре внутренних дел в должности чиновника особых поручений, П. И. Мельников, ставший со временем выдающимся беллетристом-этнографом, известным под псевдонимом Андрей Печерский. Расставшись с августейшими родителями в Первопрестольной, цесаревич к полудню 8 августа прибыл во Владимир по только что открытой ветке Московско-Нижегородской железной дороги. В городе, основанном Владимиром Мономахом в 1108 г. (по другим предположениям — ок. 990 г. кн. Владимиром Святославовичем) на высоком левом берегу Клязьмы для защиты ростово-суздальской Руси с юго-востока и ставшим одним из главных общероссийских центров, пояснения давал большой знаток истории этой земли К. Н. Тихонравов, прослывший «владимирским Нестором-летописцем». Наследник престола внимательно осмотрел древнейшие Успенский (1158-1160) и Дмитровский (1194-1197) соборы, храмы мужского Рождественского (1191) и женского Успенского, или Княгинина (1200) монастырей и построенные в 1164 г. белокаменные Золотые ворота с надвратной церковью. В Рождественском монастыре в 1263 г. был погребён вел. кн. Александр Невский, мощи которого в 1724 г. по приказу Петра I были перенесены в Александро-Невскую лавру С. — Петербурга.

На следующий день во втором часу дня цесаревич со спутниками на почтовых лошадях приехали в Нижний Новгород, заложенный в 1221 г. владимирским князем Юрием Всеволодовичем как крепость при слиянии Оки и Волги. С 1350 г. город стал столицей созданного в 1341 г. Нижегородско-Суздальского княжества. В 1392 г. при Василии I он был присоединён к Москве и вскоре стал опорным пунктом Руси в борьбе с Казанским ханством. Так же, как и во Владимире, наследника престола повсеместно восторженно встречали и провожали многотысячные толпы народа. По словам Чичерина, великий князь производил на людей, видевших его в первый раз, самое благоприятное впечатление: «Высокий, стройный, красивый, при этом умный, живой и приветливый, он мог очаровать и привязать к себе всех, кто к нему подходил. Вся окружающая его атмосфера дышала каким-то задушевным и возвышенным строем». В течение 6 дней, проведённых в самый апогей ярмарки, царский первенец помимо посещения многочисленных общественных, учебных, военных и духовных учреждений значительную часть времени посвятил осмотру памятников старины и подробному изучению ярмарки. В главном кремлёвском Спасо-Преображенском соборе, основанном в 1225 г., он с интересом осмотрел древнее рукописное Евангелие начала XV в., стяг князя Д. Пожарского, хоругви Нижегородского ополчения 1611 г., знамёна народных формирований 1812 и 1855 гг., а также старинные облачения нижегородских митрополитов. В подземной усыпальнице он обошёл гробницы суздальских и нижегородских князей XIV в., а перед погребением народного героя Кузьмы Минина, где в его память был устроен придел во имя Косьмы и Дамиана, долго молился на коленях и положил земной поклон. (В 1962 г. Спасо-Преображенский собор был разобран и прах К. Минина был перенесён в Михайло-Архангельский собор, сооружённый в 1631 г. в честь победы Нижегородского ополчения 1612 г. — Е. Т.) цесаревич посетил также целый ряд храмов мужских и женских обителей, ярмарочный собор, армяно-григорианскую церковь и мечеть. Обошёл он зубчатые стены и башни Нижегородского кремля (1500, 1508-1511) — единственного из русских кремлей, никогда не взятого неприятелем. С высоты его стен царевич любовался неповторимой панорамой города и ярмарки, слияния Оки с Волгою и уходящего вдаль Заволжья. Довольно основательно вел. кн. Николай Александрович познакомился с Нижегородской (Макарьевской) ярмаркой, ежегодно функционирующей с 15 июля по 10 сентября. Ему напомнили её прошлое. После покорения Казани существовавший там с XIII в. торг был переведён к стенам Макарьевского Желтоводского монастыря на Волге, где быстро развился. По петровскому указу 15 февраля 1817 г., после пожара ярмарочных зданий, торг был переведён в Нижний Новгород. Ознакомление с ярмаркой цесаревич начал с Сибирской пристани и стоявшими в ней судами, загруженными различными товарами, затем один за другим обошёл основные торговые ряды — железный, медный, кафтанный, мучной, рыбный, обжорный и другие, заходил в лавки, покупал образцы товаров, беседовал с торговцами и покупателями. Наблюдал изобилие кустарных поделок на складах: из металла — ножей, гвоздей, замков, из дерева — мебели, посуды, игрушек, всевозможные текстильные, кружевные, кожевенные, керамические и другие изделия. Осмотрел он также соляную мельницу купца Блинова, пароходный завод Колчина, водоподъёмную машину и подземные ярмарочные галереи для стока нечистот. Побывал в пригородном селе Подновье, знаменитом своими крестьянскими садами и огородами, «смотрел, как варят там варенье, и сам помогал солить огурцы» (263а, с. 281). Все эти дни царский сын встречался со многими людьми различных сословий, запросто беседуя с рабочими на судах и волжскими бурлаками, чем окончательно покорил их. «Вот молодец, так молодец! — слышны были возгласы в народе. — Любит мужика цесаревич! До всего доходит!»