– Да, я считаю, что на этом нам надо закончить.

Он кивнул:

– Одевайся. – Повернувшись, Алексей направился к выходу из кабинета, но на пороге помедлил. – Завтра приходи в студию. Мне хотелось бы показать тебе несколько вещиц и посоветоваться, стоит ли представлять их на этой выставке.

И он ушел. А она осталась одна.

Прошло двенадцать часов с тех пор, как он был с Маделин. Двенадцать часов, но тело его все еще было наполнено адреналином, хлынувшим в кровь.

Она была невероятной. Красивой, чувственной, раскованной.

И она больше не хотела его…

Обычно обещание больше не вступать с ним в связь вполне удовлетворяло Алексея. Ему не нужны были обязательства, он не хотел ни к кому привязываться. Но он не прочь был снова погрузиться в сладкое забытье, которое сулило ему гибкое тело Маделин.

Алексей взглянул на часы в тот самый момент, когда она появилась в дверях его студии.

– Ты опоздала, – сказал он после долгой паузы, налюбовавшись ее красотой.

Щеки ее раскраснелись от холода и, похоже, от бега – она старалась не опоздать. Длинные стройные ноги были обтянуты черными джинсами, красиво облегавшими бедра. Хлопчатобумажная блузка стретч с треугольным вырезом прилипала к округлым грудям. Эти груди он держал в руках всего лишь двенадцать часов назад…

Он так и не насладился ими вполне…

– Прости. Я проспала. – Маделин опустила глаза.

– Плохо спала прошлой ночью?

Он уж точно плохо спал. Тело его томилось и болело, отвердевая от напряжения в жажде второго раунда.

Алексей забыл о том, каким прекрасным может быть секс. Он забыл о том, что можно наслаждаться сексом, не думая ни о чем, кроме как о собственном наслаждении и наслаждении своей партнерши. И теперь он жаждал большего. Он еще хотел Маделин…

– Проходи, – сказал он.

Студия его была пуста. Большинство дизайнеров предпочитали приходить сюда лишь для того, чтобы взять инструменты, а затем работать дома. Так для всех было лучше. Слишком много художников со своими особыми взглядами и амбициями, скопившихся в одном помещении, быстро превратили бы студию в хаос.

Алексей открыл дверь в свою мастерскую, в которой давно уже не был – года два, наверное, – и пропустил Маделин вперед себя.

– Ожерелье находится здесь?

Нотка волнения, прозвучавшая в ее голосе, доставила ему удовольствие, как ни странно.

– В сейфе.

Оставив свой отпечаток пальца на кнопке, вмонтированной в стену, Алексей набрал секретный код и открыл свой персональный сейф. Осторожность не была излишней, когда дело касалось ювелирных изделий его собственной работы.

Достав бархатную шкатулку, он открыл ее, внимательно наблюдая за Маделин.

Глаза ее расширились, они сверкнули от восхищения.

– Оно прекрасно, Алексей!

Протянув руку, она хотела дотронуться до украшения, но рука ее замерла в воздухе.

– Потрогай его, если хочешь, – сказал он, осознавая, что голос его звучит грубо.

Встретившись с Алексеем взглядом, она с благоговейным трепетом погладила изумруды. Это движение заставило вскипеть его кровь. Алексей хотел, чтобы она точно так же погладила и его…

В прошлый раз все произошло у них страстно, быстро. Он получил невероятное удовольствие. Но он хотел большего. Хотел не спеша насладиться Маделин, каждым изгибом ее роскошного тела. Секс на столе, в его кабинете, был потрясающим, неистовым, бурным, но на мягкой комфортной кровати было бы гораздо лучше…

– Примерь его, – сказал он.

Она взглянула на него:

– Зачем?

– Я хочу увидеть его на тебе. Ожерелье еще никто не примеривал.

Маделин колебалась, рука ее замерла над шкатулкой.

– Я…

– Позволь я помогу тебе. – Поставив шкатулку на стол, Алексей достал из нее ожерелье. – Повернись, – сказал он, и эхо прошедшего дня отозвалось в его крови, вызвав болезненную эрекцию.

Он легко представил Маделин в своих объятиях – такой, какой она была тогда. Тело ее распростерто на столе, изящный изгиб спины, ямочка на пояснице. Округлые бедра, упругие ягодицы. А эти длинные ноги! Длинные, несмотря на хрупкость фигуры, с этими черными чулками на них…

Взглянув на него, Маделин облизала губы, в глазах ее мелькнуло опасение. Но она повиновалась, медленно повернувшись к нему спиной. Взяв ожерелье из шкатулки, Алексей откинул с шеи Маделин густые темные волосы, и пальцы его коснулись ее гладкой кремовой кожи.

С этой женщиной у него уже было любовное свидание. Тайна разгадана, вопросов больше нет. И все же Алексей по-прежнему хотел ее. Ее реакция на первый взрыв наслаждения, к которому он ее привел… Ему показалось – Маделин испытала шок. Он хотел знать почему. Может быть, потому, что у нее давно никого не было?

Алексей надел ей на шею ожерелье, застегнул застежку, и драгоценные камни тяжело легли на нежную грудь.

– Позволь взглянуть, – сказал он.

Взяв Маделин за плечи, он медленно повернул ее к себе.

Ожерелье выглядело невероятно красивым. Большие изумруды и маленькие бриллианты грушевидной формы были соединены между собой платиновой цепочкой.

– Ты должна надеть его, – сказал он.

Маделин прикоснулась к самому нижнему бриллианту, который лег в ложбинку между ее грудей.

– Оно и так уже на мне.

– На выставку в Люксембурге. Это ожерелье лучше всего смотрится на тебе.

Она открыла рот, и, взглянув на упрямую линию ее губ, Алексей понял – сейчас она будет спорить.

– Маделин, не надо ничего говорить о профессиональных ограничениях. Они были прекрасно преодолены прошлой ночью.

Она густо покраснела:

– Да, это случилось. Но больше такого не повторится, поэтому профессиональные ограничения по-прежнему в силе.

Желание поцеловать ее, прикоснуться к ней, поласкать то место, где сверкали крошечные бриллианты, было настолько велико, что Алексей с трудом сдержался. Он заставил себя сделать шаг назад.

Это было просто неудовлетворенное желание, вот и все. Он попробовал Маделин, а теперь захотел попробовать еще. Его реакция была не более чем реакцией мужчины, желающего удовлетворить голод.

Желание… Это слово Алексей не любил. Раньше он уже желал одну женщину и больше не хотел никого желать.

Он мог бы найти себе блондинку. Или рыжеволосую. Разнообразие – всегда хорошо. И он мог вернуться к спокойным и тщательно контролируемым отношениям. К таким отношениям, которые не включали в себя спонтанный секс на рабочем столе.