– Ничего себе! Неужели книги не любишь? Сума сойти, оказывается, есть люди, которые ничего не слышали о великойписательнице!

Щеки Миши окрасил легкий румянец.

– Ты о Елене Супрун чего знаешь?

– Это кто? – удивленно спросила я.

Миша скорчил презрительную гримаску.

– Оказывается, есть люди, которые ничегоне слышали о гениальном модельере Елене Супрун. На мой взгляд, ты пещернаяличность.

– Один – один, – кивнула я.

– Прекратите, – недовольно приказалаАня, – нашли место бодаться. Думаю, Галины происки.

– Угу, – согласился Миша,демонстрируя замечательно спокойный, беззлобный характер, – она нарочно.

– Верно.

– Больше некому.

– Ты Верку помнишь? – продолжалаАня, ловко пришивая пуговицу.

Миша заржал.

– Круто вышло.

– Вы о чем говорите? Если можно,объясните, – взмолилась я.

Аня, продолжая ловко орудовать иголкой,расплылась в улыбке.

– Есть у нас одна… Да ты ее видела, скофейником. Галя Реутова.

– Думаю, она ключики у Гречишиной стырилаи в карман к Шульгиной сунула, – подхватил Миша. – Небосьпредполагала: Светлана истерику закатит, прикажет своей охране нас обыскать. Нуи где найдется связочка? Супер выйдет: Ирку вон, Галку в управляющие.

– Софка ее никогда руководить непоставит, – засомневалась Аня.

– Только Галка об этом не знает, –возразил Миша. – Вышло, правда, слегка иначе.

– Так она еще что-нибудьпридумает, – покачала головой Аня. – Вот стерва!

– В начальницы лезет.

– А нас чего гнобит?

– Из любви к процессу.

– Сука!

– Лесбиянка лысая.

– Дерьмо!

– Сволочь.

– Эй, вы опять говорите загадками, –остановила я разошедшуюся парочку, – ничего не понимаю, кроме ругани.

Аня наклонилась, откусила нитку, закрылакрышку коробки и тихо сказала:

– Мы с Мишелем никому про тебя словечкане оброним. Наоборот, похвалю перед Мадлен, скажу, классная «вешалка». А тыдавай, рой землю. Воду у нас мутит Галка, но самим нам с ней не справиться.Если сумеешь бутик от сучки избавить, такое тебе платье соорудим! Правда, Миша?

Парень щелкнул языком.

– Супер-пупер-офигетер! А я тебя ещепостригу, лично.

– Между прочим, Мишельталантливый, – похвалила коллегу Аня.

– Да ладно, – смутилсяпарень, – просто умею ножницы держать.

– Согласна, – кивнула я. –Красивое платье мне не помешает. Кстати, без хвастовства скажу, в своем бизнесея тоже спец. А теперь спокойно объясните, кто такая Галя и что случилось?

– Вы там что, умерли? – ожил вдругселектор на столе. – Где платье? Калистратова ждет!

Аня ткнула пальцем в кнопку.

– Несем! Вип-упаковку делали! –Потом она глянула на меня. – Хочешь цирк увидеть? Тогда понесли платьевместе. Кстати, там и Галька будет.

Коробка оказалась легкой, но неудобной,громоздкой, вдвоем ее нести было действительно сподручнее. Аня привела меня нев зал, а в другую комнату.

– Вот ваше платьице! – счастливозалепетала Мадлен. – Упаковано, уложено в лучшем виде!

Стоявший за спиной клиентки шкафообразныйпарень взял покупку.

– Еще подарочек, – умильнозасюсюкала Мадлен. – От нашего дома моды, милая игрушка. Галина!

Девушка, ранее подававшая кофе, согнулась впоклоне и протянула Калистратовой крохотный мешочек из бархата. Впервые запроведенное в бутике время в глазах дамы вспыхнул неподдельный интерес.

– Что там? – абсолютнопо-человечески спросила она.

– Галина, покажи! – велелаМадлен. – Живо, не спи!

Тоненькие пальчики девушки слегка дрогнули, нопотом ловко раскрыли горловину торбочки и вытащили брелок – абсолютно копеечнуюподелку из железа в виде кошечки. Таких «сувенирчиков» полно в лавчонках,вольготно расположившихся в подземных переходах.

– Какая прелесть! – взвизгнулаКалистратова. – Дай сюда, скорее! Валера, глянь, она не золотая!

Охранник, державший коробку, оскалился.

– Верно подмечено, Ольга Сергеевна. Благородныйметалл тут, похоже, и не ночевал. Да и глазки у киски из… из… Одним словом,отличная вещь.

– Конечно, – закивала Мадлен. –Господи, кого сейчас ювелиркой удивишь? У всех полно. У Нифонтовых дома ручкина дверях золотые.

– И че? – презрительно протянулВалерий. – У Ольги Сергеевны на лестнице перила платиновые, так их ейныйкот уже погрыз – мягкий металл, вот и мнется.

– А эта киска, – щебетала Мадлен,решившая не обращать внимания на речи приближенной к госпоже прислуги, –выполнена художником. Эксклюзив! Модное, стильное украшение, глаза изцереброкония.

Я успешно сдержала начинающийся кашель. Мадленврет. Камня цереброкония не существует, скорей всего киске вставили в качествеглазок куски бутылочного стекла.

– Я ее повешу на ручку сумки, – закурлыкалаКалистратова, хватая бочонок из белой кожи, – вот сюда. Эй, как вас там,немедленно прицепите!

Галина, вновь согнувшись в поклоне, взяладорогущий аксессуар клиентки и принялась украшать его. Мне стало смешно. Сумкаиз белой лайковой кожи, расписана она красными вензелями «КВ». Мне они ни о чемне говорят, но, очевидно, буковки – логотип пафосной фирмы, небось «бочонок»стоит не одну тысячу евро… И на нем киска за три копейки!

Но Калистратова выглядела абсолютносчастливой. Платье ценой в квартиру оставило Ольгу Сергеевну равнодушной, адурацкий брелок привел в невероятный восторг.

– Ах, какая прелесть! Красота!Чудесно! – все закатывала глаза дама. Потом притихла и с явной тревогойпоинтересовалась: – Вы только мне кошечку дарите, другим нет?

– Эксклюзив для самой любимойклиентки, – заскулила Мадлен.

– Правда? – усомнилась Калистратова.