Я упёрлась взглядом в одну точку, зубы стучали, и мне кажется, Гриша эту дробь прекрасно слышал. Меня колотило, когда я обдумывала его слова. Не хотела обдумывать, но каждое его слово меня жаром окатывало, было нестерпимо стыдно, словно это уже случилось, и я Серёжке изменила. Одна мысль об этом приводила в ужас, я понимала, что никогда не смогу решиться, умру раньше, а пристальный взгляд своего похитителя терпела с превеликим трудом.

— Нет, — в конце концов произнесла я.

— Что так? — глумливо поинтересовался Гриша. — Любовь к мужу пересилила любовь к свободе?

— Если хочешь знать, то да!

— Очень за тебя рад.

— Это большие деньги, — попробовала я вразумить его, но куда там. Гришка только руками развёл.

— Я же не спорю. Но мне к ним нужно ещё кое-что. А так, как я не насильник всё-таки, я подожду, пока ты созреешь.

— Долго ждать придётся, — озлобилась я.

Он широко улыбнулся.

— Так разве мы куда-то торопимся? — Он швырнул мне одеяло. — Ложись спать.

Ночью мне, конечно же, не спалось. Я смотрела в потолок, невольно прислушивалась к мужскому дыханию, и думала о том, отчего же мне так везёт. Нарваться мало того, что на придурка и уголовника, так ещё и на злопамятного сукиного сына. Вчера я кричала ему в лицо про зависть, пытаясь его задеть, и, кажется, справилась с этим вполне успешно. Задела, и он это неприятное чувство запомнил, и теперь решил на мне отыграться. Но это же просто смешно. Не может же он всерьёз полагать, что я решусь на подобное… Как он вчера сказал? «Сама приползёшь, на коленях». А если он решит превратить моё и без того плачевное существование в кошмар? Не думаю, что ему на это потребуется много усилий и фантазии. Сунет меня в погреб с утреца, крышку закроет, так я и взвою уже через час в полной темноте, сырости, а возможно там и крысы водятся, так что к вечеру… к вечеру на всё соглашусь. Так, лучше об этом не думать. Я подышала глубоко, и, пытаясь успокоиться, принялась перебирать в уме тяжёлые предметы, находящиеся в комнате. Вот так бы встать, взять табуретку, и пока этот мерзавец спит, стукнуть его по башке… Неужели смогла бы? Хотя, говорят, что в экстремальных ситуациях человек на многое способен, даже на убийство.

На следующий день к нам пожаловали гости, двое мужчин, которых я в вечер похищения здесь видела. Пашки с ними не было, что навело меня на мысль, что из города он всё-таки отбыл, с моим колье в кармане, и если парень он не совсем глупый, то вряд ли сюда вернётся. А эти двое появились неожиданно, я услышала шум подъезжающей машины, кинулась к окну, чувствуя, как забилось сердце — то ли от надежды, то ли от страха предстоящего. Что принесёт с собой их визит? Меня отпустят или наоборот… Я зажмурилась, вцепилась в край стола и принялась молиться. Не знаю уж, была ли это полноценная молитва или просто набор слов, я просто очень истово пожелала, чтобы всё это наконец закончилось. Закончилось прямо сегодня, меня вернули мужу, и я никогда, никогда больше не увидела Гришу. Я бы очень постаралась забыть о случившемся, его лицо и всё то, что он мне говорил.

За дверью зашумели, голоса были вполне миролюбивыми и бодрыми, что я списала на хорошие новости, для своих похитителей, естественно. Значит, они получили желаемое, и меня всё-таки отпустят?

Засов на двери поднялся, и я поспешила вернуться на диван. Забилась в угол, а на Смурного, который в комнату заглянул, взглянула настороженно.

— Тебе ещё не осточертело здесь, Гриш?

— Лучше чем на зоне.

— Это точно. — Смурной облокотился на дверь, а мне подмигнул. — Как ты тут, красавица?

Я молчала, не рискуя подать голос. Дверь пошире распахнулась, и заглянул Гриша. Тоже на меня посмотрел, будто давно не видел.

— Достала меня, — заявил он дружку. — Больно капризная.

— А ты как хотел? Муженёк то, небось, балует, не устаёт. — Мне снова подмигнули. — Да, дорогая? — Повернулся к Грише. — Чего болтает?

— Да ничего. Одни бабские глупости на уме.

— Ну и чёрт с ней. — Дверь закрылась, засов опустился, и я смогла выдохнуть. А из-за стены услышала:

— Пожрать привезли?

— Привезли. И выпить привезли.

Я прикрыла глаза, чувствуя полную беспомощность. Еда, выпивка — значит, я остаюсь здесь. Ещё на неопределённый срок. Я сползла по стеночке и рухнула на подушку. Уткнулась в неё лицом и тихонечко заревела.

Остаток дня я провела в одиночестве. За стенкой слышались весёлые, уже нетрезвые голоса, мужчины смеялись, что-то обсуждая, а я волновалась из-за того, во что их пьянка может вылиться для меня. Гриша в комнату зашёл пару раз — в туалет меня отвёл да обед принёс (слава богу, не лапшу, а жареной картошки с тушёнкой и салат из овощей), я поела с удовольствием, и стала ждать, когда этот день, наконец, закончится, и гости уедут. Их присутствие беспокоило. Но уезжать они не собирались. За окном стемнело, а голоса на кухне звучали деловито, хотя тише и серьёзнее. Не знаю, что они там обсуждали, я, как ни прислушивалась, понять не смогла. В конце концов, выключила свет и решила лечь спать. Не могу я и дальше сидеть, с тревогой прислушиваться и ждать, что им на ум придёт. От сегодняшнего ожидания я устала хуже, чем за всю последнюю неделю. Думала, что не усну, но измотанная нервозностью, неожиданно для самой себя отключилась. А проснулась, когда почувствовала рядом с собой кого-то. Встрепенулась, резко села и едва не заорала, когда поняла, что это мужчина. Хотела уже начать отбиваться, но услышала Гришин голос, который бесцеремонно цыкнул на меня:

— Тише, не ори. Это я.

Я хоть и выдохнула, но логике его удивилась. Если это он, то мне нужно спокойно воспринять то, что он ко мне в постель лезет?

— Убирайся вон, — зашипела я, а этот негодяй толкнул меня обратно на подушки. — Ложись и спи. Нужна ты мне… — Голос его был не совсем твёрд, от Гриши тянуло водкой, да так сильно, что я брезгливо поморщилась. Он устроился рядом со мной, вытянулся в полный рост и вздохнул устало. Я подумала немного, потом пихнула его в бок.

— Убирайся на свой спальный мешок.

— А он занят. — Голову повернул и посмотрел на меня в темноте. — Ты дура? В доме два пьяных незнакомых мужика. Хочешь одна спать? Ну, рискни. Только потом не вой.

Я поёжилась. Обхватила горло рукой, снова на Гришку посмотрела, точнее, окинула взглядом его громоздкое тело, которое заняло почти весь диван, оставив мне местечко у самой стенки.

— Вот только тронь меня, — грозно шепнула я ему.

Он не ответил, что-то буркнул себе под нос, нечленораздельное, и перевернулся на бок, ко мне спиной. Это меня более чем устроило. Я осторожно легла, устроившись за широкой мужской спиной, и что самое парадоксальное, почувствовала себя куда спокойнее, чем час назад, укладываясь спать одна. И пусть от Гришки несёт водкой, он нелюбезный пакостник, к тому же, наверняка, будет храпеть, но те двое, совершенно чужих, пугали меня куда больше. Проснулась я, испугавшись собственно неосознанного движения. Я потянулась рукой к мужскому телу рядом, и к счастью, тут же в ужасе распахнула глаза. Обрадовалась, когда поняла, что Гриши рядом со мной уже нет. В комнате светло, душно, а через открытую дверь слышатся мужские голоса. Кажется, гости собрались уезжать. Послышались шаги, и я поторопилась лечь и натянуть на себя одеяло, прикидываясь спящей. В дверях кто-то возник, уставился на меня, а после я услышала негромкий недовольный голос.