И Денис не отказался. Он любил полакомиться вкусненьким. Важно теперь успеть задать хотя бы один вопрос, проясняющий для нее ситуацию. Но какой? Если он вчера уехал на машине Макса, то вернуться сегодня должен был…

— Денис, когда ты последний раз пользовался услугами такси?

— При чем здесь такси? Ну, допустим, вчера и сегодня. Вчера я изрядно выпил. Из-за тебя, между прочим. Поэтому пришлось оставить машину на даче. Сегодня приехал снова на такси. И что с того? Я не понимаю: вместо того чтобы перейти к лирической части вечера…

Денис недоговорил, веки его смежились, и он мирно заснул, привалившись на мягкие диванные подушки.

Алла вздохнула: наверное, она снова переборщила со снотворным. Так это он уехал на машине Макса или не он? Ей ничего не удалось выяснить. Загадка не разрешилась. Вероятность того, что Денис мог быть причастен к неприятным событиям с внедорожником Макса и трупом, осталась.

Тем не менее он теперь не сможет помешать Алле избавиться от тела. Если, конечно, нет еще кого-то, кто сейчас за ней наблюдает.

Уже стемнело, поэтому не стоит терять времени даром. Теперь Денис — ее алиби на этот вечер.

Сменив гламурный наряд на удобный спортивный костюм, Алла подвезла на тележке тюк и затащила его в машину. Открытый багажник не позволит ни специально наблюдающему, ни случайному свидетелю из числа соседей увидеть, чем она загружает свой «Ниссан».

Вот и все: тело в машине, багажник заперт. Остается только проверить, не едет ли кто следом. А если едет? Там будет видно. Гонки, конечно, устраивать она не решится, так как машину водит хуже чем посредственно, но хоть удостоверится, что Денис здесь ни при чем.

Алла погасила в доме свет и замкнула входную дверь. Выехав с участка и закрыв ворота, медленно направилась по неширокой улице дачного поселения, время от времени бросая взгляд в зеркала, чтобы проверить, нет ли «хвоста». Ночная дорога как обычно пуста. Все дачники, насладившись физическим трудом — не столько по надобности, сколько для удовольствия, — уже отдыхали в кругу семьи, оставляя интересы к личной жизни соседей на дневное время.

Остановившись у сторожки, посигналила. Охранник выглянул в окно и, сверив разрешенный для проезда номер, поднял автоматический шлагбаум. Он не мог в темноте разглядеть лица водителя, а потому и не смог бы с уверенностью сказать, кто именно находился за рулем машины Макса накануне.

Алла направилась в противоположную сторону от города. Здесь случайным машинам делать нечего, так как дорога ведет или в дачное поселение, или дальше, в охотничье хозяйство, где чужих не жалуют, поэтому их там не может быть в принципе. Основная же трасса, которой в основном и пользуются местные дачники, проходит за полями, засеянными кукурузой и пшеницей.

Еще пара километров, и впереди показался неширокий мост через реку. Алла въехала на его середину и остановилась. Вышла, оглядываясь и чутко прислушиваясь, но ничего, кроме ночных птиц и шума речки, не услышала. Было бы странно здесь встретить кого-то ночью, если даже днем это место всегда безлюдно.

С трудом вытащив тюк из багажника, перекинула через перила моста и проследила, как тело уносит сильным течением в противоположную от города сторону. Засомневалась: может, стоило привязать к тюку груз, чтобы он сразу пошел ко дну? Нет, пусть его лучше унесет как можно дальше от города, где неопознанным утопленником займутся полицейские другого района: им тут и своих висяков хватает.

Прощай, Макс!

Сев в машину, Алла проехала немного дальше, где за мостом смогла развернуться. Предательские слезы жгли глаза, размывая видимость, и ей стоило большого труда, чтобы держаться середины дороги и не съехать на обочину или и вовсе в кювет.

Она не помнила, как добралась до дома. Еле открыла дверь трясущимися руками и, замкнувшись за все запоры, бросилась в ванную комнату и стала под горячий душ. Вмиг осознала, что еще жива, еще не умерла от ужаса. Алла чувствовала, как отступает бивший ее озноб, возвращая тело на грешную землю. Что до души, так здесь требовались совсем иные меры.

Прямо в халате, с мокрыми волосами прошла в гостиную и села за стол.

Как же она проголодалась! Целый вечер только и делала, что присматривалась к Денису и притворялась, что ест. Убрав со стола тарелки с потравленной снотворным едой, приступила к трапезе. Разогретая в микроволновке свиная корейка, приготовленная днем в духовке под апельсиновым соусом, да еще с картошечкой, была просто великолепна. Затем принялась за осетрину в горшочке, с зеленью и под сметанным соусом, после чего распробовала мясное и рыбное ассорти и всего остального понемногу, что только было выставлено на стол, запивая прекрасным марочным красным вином.

Честно призналась, что аппетитом ее бог не обидел, и тут же простила себя за столь изысканные излишества. Зачем тогда и жить, если нельзя вкусно поесть.

Насытившись, откинулась на спинку стула и уставилась плотоядным взглядом на похрапывающего на диване сном праведника Дениса, словно размышляя: расправиться с ним немедленно или оставить на потом — вдруг пригодится для чего-нибудь.

Вот он, заклятый враг, пытающийся вселить в Аллу тревогу и смятение, чтобы заставить поступать так, как нужно ему. Только у Дениса была возможность и машину Макса угнать — кстати, куда именно? — и заставить труп прогуляться по ее дому, оставляя жуткие следы и наводя на безумные мысли о ходячих мертвецах.

Но планы Дениса рухнули: главного свидетеля убийства — тела — больше нет, словно и не было вовсе. И никто теперь не сможет доказать, что в ее доме произошло убийство, ведь все следы, которые были и которых даже не было, Алла уничтожила. А нет тела — нет и дела. И мертвый Макс теперь уже даже для нее действительно умер.

Сергей так и не успел в суде до конца насладиться своим триумфом и полным поражением глупой женщины, которая посмела бросить его и даже подала на развод, что являлось неслыханным оскорблением. Эта серая мышь, бессловесная и безропотная, всегда довольствующаяся малым, такая удобная и уютная, живущая ради него.

Первый шаг к неповиновению Вера сделала, вбив себе в голову, что непременно должна удочерить сироток, оставшихся после смерти ее сестры. И тогда Сергей впервые услышал предложение расстаться. Если, конечно, не согласится на то, что дети теперь будут жить с ней, то есть в его доме! Он был крайне возмущен подобным заявлением, считая его шантажом в чистейшем виде. Но и потерять Веру он никак не мог, а потому пошел навстречу. И жена была ему так благодарна, что Сергей и в самом деле считал себя вполне счастливым человеком.

Но все резко изменилось, когда Вера сделала второй шаг к неповиновению, заявив, что беременна и собирается родить ребенка. Как, значит, на первый план должен выйти орущий день и ночь младенец, который совсем отвратит от него жену, перетянув на себя все ее внимание?! Нет, этого он допустить никак не мог. И срочно направился к сыну Виктору держать совет.