– Если она придет, я сразу тебе позвоню и скажу, что ужин отменяется.

– При ней будешь звонить?

– Я уже объяснил, что мы друзья и все такое… Будет нормально, если я поставлю тебя в известность. А если не позвоню, встречаемся в семь часов внизу, возле стойки регистрации.

– Не поняла. Ты позвонишь, если она придет. А если не придет – почему ты не сможешь позвонить?

– Я наверняка буду расстроен, – важно ответил Лёва.

Анжела хмыкнула и направилась к двери. На семь часов у нее было назначено свидание с Владимиром, но, договариваясь о встрече, она уже точно знала, что не пойдет на нее. Он показался ей таким приятным человеком, а она вела себя как полная идиотка. Ей было стыдно, противно, обидно, жалко себя…

Очутившись в своем номере, она бросилась на кровать и некоторое время лежала, тупо глядя в потолок и ни о чем не думая. Вернее, мысли проносились в ее голове с огромной скоростью, и ни одну не удавалось ухватить.

В половине седьмого она на всякий случай решила привести себя в божеский вид. Вообще-то здесь не особенно наряжались ни местные, ни туристы. «Ну, это еще наш молодняк не явился», – подумала Анжела. Тем не менее она выбрала льняное платье по колено и подобрала к нему круглые серьги с лунным камнем и на этом решила остановиться. Простенько и со вкусом. Она вспомнила, что не сразу научилась останавливаться вовремя. Прежде она любила покупать украшения гарнитурами и надевала все сразу: и кольцо, и серьги, и ожерелье, и браслет. Со временем до нее дошло, что она перебарщивает. Теперь чужие люди часто хвалили ее вкус и чувство меры. Но что в этом толку? Счастья-то нет.

Лёва не позвонил, и Анжела, как договаривались, спустилась вниз и села в кресло возле стойки администрации. На столе лежали журналы, в том числе и на русском, она взяла первый попавшийся и развернула. Глаза бессмысленно заскользили по строчкам. Думала она, разумеется, о том, что вот сейчас, в эту самую минуту, Владимир ждет ее в кафе с полосатыми зонтиками и тревожно глядит по сторонам. Конечно, можно было бы наплевать на собственные страхи, взять себя в руки и пойти на свидание, но интуиция подсказывала Анжеле, что ничего хорошего из этого все равно не выйдет. А она привыкла доверять своей интуиции.

В семь часов Лёва не появился. Не появился он и через пятнадцать минут. Анжела позвонила ему на мобильный, но он не ответил. «Вот же морда! Наверняка Марина явилась, и у него в ту же самую секунду из головы ветром выдуло мозги».

Анжела решила поужинать в одиночестве в ресторане отеля, а потом вернуться в номер, почитать книжку и лечь спать. Но в лифте ее одолели сомнения. А вдруг Марина не пришла, а с Левой что-то случилось? Поскользнулся на мокрой плитке в ванне, упал и сломал ногу? Лежит, беспомощный, и надеется, что она станет его искать…

Ее рука потянулась к кнопке четвертого этажа. Лифт послушно выполнил команду и раздвинул для нее двери, мягко прошипев что-то одобрительное. Анжела прошла по вычищенной до бархатного блеска дорожке, остановилась возле знакомой двери и негромко постучала в нее костяшками пальцев. Через несколько секунд дверь распахнулась, и глазам изумленной Анжелы предстал Лёва, облаченный в носки, сандалии и трусы с рисунком, изображающим весело скачущие баклажаны. Трусы они вместе с Катериной покупали в Питере и долго ржали, представляя, как баклажаны будут выглядеть не на манекене, а на живом, так сказать, образце.

Лёва был пьян и плохо держался на ногах. На стеклянном столике Анжела заметила ополовиненную канистру с вином, початую бутылку коньяка, штопор и салфетку в багровых пятнах.

– Ты что, кого-то убил? – спросила она, оглядывая разор, учиненный хозяином в номере, который еще недавно выглядел так уютно. – Почему у тебя салфетка в крови?

– Не дрейфь, это я просто клубнику ел. – И тут же без перехода ноющим голосом воскликнул: – Она не пришла, представляешь?! Я с балкона видел, как эта коза уходила в город, покачивая роскошной задницей. Я чуть не спрыгнул с четвертого этажа от возмущения. Потом передумал и решил немного подправить настроение.

– Мы могли бы выпить вместе за ужином, – осуждающе заметила Анжела. – Я, как дура, жду тебя внизу, а ты тут делаешь себе «ерша».

– Я и тебе могу сделать, – предложил Лёва, широко махнув рукой в сторону столика. – Знаешь, какое вино вкусное?

В трусах, носках и сандалиях он выглядел до ужаса потешно.

– Вот от вина я, пожалуй, не откажусь, – неожиданно призналась Анжела, на душе у которой, как она ни крепилась, все равно скребли кошки. Причем кошки оказались какими-то уж чересчур настырными.

Она села на маленький диванчик, поставила локти на колени и подперла голову ладонями. Лёва тем временем нетвердой походкой направился к бару и, достав оттуда высокий бокал, принес и утвердил его на столе. Потом открыл канистру, прицелился и медленно наклонил. Вино розовым водопадом ударило в дно, закрутилось и, нежно булькнув, наполнило бокал до краев.

– Держи, – сказал Лёва, широко махнув рукой. Вероятно, он отлично понимал, что до Анжелы бокал ему не донести.

Ей пришлось встать и наклониться, чтобы отпить первый глоток. Потом, с бокалом в руке, она подошла к окну, из которого открывался вид на море. На улице уже стемнело, и теплое абрикосовое солнце медленно таяло в воде. Вероятно, здесь оно не пряталось за горизонтом, а просто уходило на дно и остывало, лежа на крупной гальке.

После первого бокала ноги Анжелы сделались легкими и не шли, а летели над полом. Пол несколько раз качнулся. В животе стало тепло, а во рту появился вкус вишни с ванильным оттенком.

– Налить тебе второй бокальчик? – спросил Лёва, оказавшийся очень чутким другом.

Анжела согласилась, выпила еще вина и заявила:

– Я хочу есть. Предлагаю пойти поужинать.

– Лучше заказать еду в номер.

– Нет, не лучше, – уперлась она. – Мы наедимся, снова выпьем вина, которое обязательно ударит нам в голову, начнем целоваться и совершим глупость. Обычно так и происходят все на свете глупости. Я настаиваю на ресторане. Заодно проветримся перед сном.

– Тогда мне надо надеть штаны, – с профессорским видом заявил Лёва и отправился за джинсами.

Через некоторое время они вышли из отеля и, поддерживая друг друга, отправились на бульвар, который тянулся вдоль берега. По всему бульвару стояли кадки с мощными пальмами. Пальмы приезжала поливать специальная машина, и они, присмотренные, весело росли, не давая толковой тени. Впрочем, сейчас тень была уже не нужна – жгучая южная ночь разлилась по побережью и накрыла море черным платком. Невидимая вода мерно плескалась внизу, за щербатым парапетом, и оттуда доносился отчетливый сладко-йодистый запах водорослей.

Гуляющих было мало, и лишь возле мола, уходящего в непроглядную темень, горели яркие фонари. Поблизости работали три ресторанчика с крытыми верандами, расположенные бок о бок. Все три были полны. Издали было слышно, как гомонят посетители, и на душе у Анжелы сразу сделалось хорошо и спокойно. Пока не начался сезон, здесь собирались местные жители, многие приходили целыми семьями, и маленькие ребятишки весело бегали между столиками.