– Ну, чего вам надо? – грозно спросила она, стараясь не обращать внимания на боль в затылке – в ее голове настойчиво стучал один-единственный, но противный там-там.

– Мы пришли заявить, – Зина выставила подбородок, – что все обдумали и решили разводиться. Пусть не звонит и не пишет. Предателю нет дороги назад.

И она выразительно пнула ногой дорожную сумку, которая стояла на полу рядом с ней.

– Да, – подтвердила Тамара. – Вот так вот!

Анжела подумала, что сейчас жена Павлика удивительно напоминает дракона, который вместо смертоносного огня вдруг стал извергать маленькие язычки пламени, не больше, чем в зажигалке, и страшно обескуражен этим обстоятельством. Прежде каждый его удар разил наповал, а теперь не наносил противнику никакого вреда. И дракон просто не знал, что делать.

– А-а! Вещички принесли, – насмешливо заметила Анжела.

– Да у этого голодранца, кроме трусов и носовых платков, ничего хорошего не имеется, – огрызнулась Зина.

– Да-да, это ж вы его в люди выводили… Как я могла забыть?

– В люди?! – не смогла смолчать Тамара. И, встав на цыпочки, тонким голосом крикнула: – Ты будешь безработным!

– Не дождешься, – ухмыльнулась Анжела.

– Это я устроила тебя на работу! – продолжала тем временем Тамара. – Я сделаю все, чтобы тебя уволили! Я уже позвонила кому надо!

– Тебя выгонят и ты сдохнешь под забором, – мстительно добавила Зина.

– Господи, разве можно быть такими дурами? – удивилась Анжела.

– Чего-о? – протянула та.

– Это риторический вопрос, на него отвечать не надо. Все, девочки, вещи принесли, большое спасибо, теперь валите.

– Чего-о?! – теперь уже хором переспросили девочки.

– Валите, – повторила Анжела и угрожающе шагнула вперед.

Тамара и Зина синхронно отпрыгнули, вероятно, решив, что нахалка, которая у всех на глазах увела чужого мужа, вряд ли станет миндальничать.

Анжела с треском захлопнула дверь перед их острыми носами и не без волнения обернулась назад. Павлик сидел на кровати, натянув одеяло до пупка. Его обуревали противоречивые чувства: гордость и страх, раскаяние и решимость… Короче, жуткая гремучая смесь, которая отражалась в его широко распахнутых глазах. Встрепанный и небритый, он вызвал в Анжеле мощный прилив почти материнской нежности.

«Господи, ведь это я стала причиной бунта на корабле! – подумала она с волнением. – И теперь несу ответственность за этого парня, что бы ни случилось».

– Привет! – сказала она вслух и постаралась улыбнуться как можно веселее.

– Привет, – эхом откликнулся Павлик.

Анжела снова опустилась на кровать, помедлила, потом наклонилась и поцеловала его в губы. Павлик взял ее лицо обеими руками и вернул поцелуй.

– Это была чудесная ночь, – шепнул он, и два лихорадочных багровых пятна выступили на его скулах.

Дело в том, что он понятия не имел, какая у них была ночь. Он хорошо помнил, что произошло в ресторане, помнил, как они втроем, вместе с Лёвой, бродили по берегу моря и как он взахлеб рассказывал о своем ужасном положении и о слабом характере, который мешал ему бросить нелюбимую жену и уйти в свободное плавание. Потом Лёва куда-то делся, на улице стемнело окончательно, а на него самого напал дикий восторг. Анжела была рядом, такая же веселая и возбужденная, как и он сам. Она казалась Павлику самым близким человеком на свете, потому что помогла ему освободиться. И в то же время оставалась соблазнительной незнакомкой, которая понравилась ему с первого взгляда. Все это подхлестнуло его чувства, и он начал целовать ее страстно и бурно, не давая отдышаться.

И все – с этого момента начинался сплошной туман.

– Ты есть хочешь? – спросила Анжела. – Я думаю, кофе и бутерброды нам с тобой сейчас совсем не повредят. Закажем в номер или спустимся в ресторан? А давай лучше пойдем в какое-нибудь кафе на берегу? Там все-таки воздух, море, красота! Сейчас я приму душ и буду одеваться, а потом уже ты…

– Подожди! – перебил Павлик, взял ее за руку и потянул обратно на кровать.

Анжела напряглась, как будто вот сейчас ей собирались делать укол и она со страхом ожидала острой, быстрой боли. А все потому, что решительно не помнила, что они с Павликом делали ночью. То есть она понимала, что они должны были, по идее, делать, но все детали произошедшего потонули в черной воде алкогольного опьянения. Терпкое вино, душевное волнение, сумасшедшие поцелуи – все это подействовало на нее как наркоз.

– Подожди, – еще раз попросил Павлик. – Сначала нам нужно… поговорить.

Анжела облегченно выдохнула. При свете дня она была не готова продолжать свою миссионерскую деятельность в постели.

– Ладно, – сказала она и подогнула под себя одну ногу. – Давай поговорим.

– Анжела, ты должна знать самое главное: я ни капельки не жалею о том, что вчера произошло.

– Фу, какое облегчение! – засмеялась она. – А я думала, что ты уже успел раскаяться в содеянном.

– Нет, но… Но я попал в глупую ситуацию. Во-первых, мне негде жить. Ну, я мог бы, конечно, снимать квартиру, но если меня действительно выгонят с работы…

– Не беспокойся, ты будешь жить у меня, – поспешно сказала Анжела, опасаясь только одного: что Павлик почувствует себя щенком, подобранным на улице. – Мама не будет против, вот увидишь. Я говорила, что живу с мамой?

– Нет, – покачал головой он. – Мы вообще еще не разговаривали толком.

Они пристально посмотрели друг на друга. Оба чувствовали себя дико.

– Слушай, а кто ты по профессии? – неожиданно встрепенулась Анжела.

– Ветеринар.

– И каким же образом жена вывела тебя в люди?

– Тамара устроила меня в современную клинику в центре Москвы. А раньше я держал свой собственный веткабинет в Одинцово. Заработка, конечно, никакого, одни проблемы: с доставкой и хранением препаратов, с отсутствием рекламы…

– Так ты, выходит, доктор Айболит! У тебя очень добрая профессия, – улыбнулась Анжела.

– Рано радуешься. Боюсь, мне придется просить тебя взять на жительство еще и двух моих кошек.

– То-то Тихон обрадуется! Это мой кот. Впрочем, он большой пофигист. Вот вернемся домой, сам увидишь. Интересно, как он тебя примет?

– Меня больше волнует, как меня примет твоя мама, – честно признался Павлик.

И в этот момент где-то в куче одежды на полу зазвонил его сотовый телефон. Он встрепенулся и хотел было встать, но потом вспомнил, что совершенно голый, и жутко смутился. Анжела пришла ему на помощь, вытащив аппарат из кармана и подав ему.

– С работы, – пояснил Павлик, поглядев на дисплей. – Может быть, что-то случилось? Надеюсь, не придется давать консультаций по телефону – международные звонки слишком дорогие.