Аська откинулась на подушку, по ее лицу разлилосьумиротворение. Я пошла к двери.

– Стой, – донеслось из-за спины. Я обернулась.

Ася, снова бело-синяя, с мрачно горящими глазами,торжественно произнесла:

– Не забудь, ты поклялась.

– Не волнуйся, – ответила я и собралась уходить.

– Погоди!

– Что еще?

– Видела когда-нибудь тело того, кто погиб под колесами?Имей в виду, это жуткая смерть! Помни о клятве, ты не можешь теперь меняобмануть! – пригрозила Ася.

Не говоря ни слова, я вывалилась в коридор. В душе боролисьсамые разнообразные чувства. С одной стороны, безумно хотелось отдубаситьподругу, надавать ей зуботычин, с другой, было жалко глупую Аську, влипшую вневероятную историю. И еще Ляля! Вдруг ребенку грозит опасность. Аська сгорячаляпнула про разборку на органы, но я-то знаю, что эта страшная вещь и впрямьможет случиться с девочкой, хотя оказаться в руках у педофила еще хуже…

В полном смятении, с мыслями, разбегающимися в разныестороны, я отправилась домой. Олег небось опять явится за полночь, забьюсь вкровать и пораскину мозгами спокойно, приму ванну, лучше всего мне думается втеплой воде.

Мечтая о том, как погружусь в ароматную пену, я открыладверь, споткнулась о нечто, стоящее почти на пороге, и ахнула. Весь коридор былзаставлен коробками и завален узлами.

– Эй, есть тут кто-нибудь? – заорала я. – Что у наспроисходит? Мы переезжаем?

В ответ – тишина. В полном недоумении я отправилась в ваннуюмыть руки и обнаружила там еще пару полосатых сумок и маленького мальчика летшести, самозабвенно пускавшего кораблики.

– Ты кто? – совсем растерялась я.

– Ваня, – ответил ребенок, расплескивая в разные стороныводу.

– В гости пришел?

– Нет, живу тут.

– Где?! В ванной?

– Не-а, в комнате.

Окончательно обалдев, я вошла в кухню и увидела около плитытолстую бабульку в ярко-синем байковом халате. Огромной вилкой старухаперевернула на сковородке отвратительно жирный кусок мяса и заорала:

– Ваняша, топай жрать!

Послышался легкий стук, и мальчик, мокрый с головы до ног,влетел на кухню. Не говоря ни слова, он влез на стул. Бабка грохнула перед нимтарелку, доверху набитую толстыми, как бревна, макаронами. На вершине горыпокачивалась свиная отбивная. Светлое мясо обрамлял толстый слой сала. На мойвзгляд, не лучший ужин для ребенка.

Мальчик схватил бутылочку с кетчупом, вытряхнул густуюкрасную массу на макароны, уцепил жирный кусок пальцами и, игнорируя положеннуювозле тарелки ложку, принялся быстро-быстро жевать. Впрочем, я на его местепоступила бы точно так же. Попробуйте-ка подцепить чайной ложечкой макароны иотбивную, живо поймете, что лучше есть мясо руками!

Ни бабка, ни внучок не обращали на меня никакого внимания,вели себя так, словно находились одни. Я тихонечко вышла на лестницу ипосмотрела на дверь снаружи. Может, я ошиблась и попала не в свою квартиру? Нонет! Получалось, что я живу тут вместе с непонятной парочкой и в окруженииузлов.

– Чего стоишь? – раздалось сзади.

Я обернулась. Олег, потный и красный, выходил из лифта,держа в руках огромную коробищу. Судя по доносившемуся звяканью, в таренаходилась посуда.

– Ты дома?!

Олег, отдуваясь, поставил короб на пол, вытащил сигареты иответил:

– Пока нет, ты же видишь, я стою на лестнице, но, вероятно,через пару минут окажусь внутри квартиры.

Я облокотилась о перила. Олег медленно, но вернопревращается в зануду. Может, у него начинаются необратимые старческие процессыв мозгу? Хотя, скорей всего, отпечаток наложила профессия. Попадались ли вам наглаза когда-нибудь милицейские протоколы? Знаете, там никогда не пишут: на шеезолотая цепочка, а в бутылке вода. Нет, менты поступают по-другому, даннаяфраза на их суахили прозвучит так: на шее цепочка из желтого металла, похожегона золото, в бутылке жидкость без цвета и запаха, предположительно вода. Дажеесли на месте преступления обнаружат наглухо закрытую заводской пробкой бутылкуборжоми, в протокол внесут: «Поллитровая стеклянная емкость с этикеткой„Боржоми“, внутри бесцветная жидкость, похожая на воду».

В конечном итоге это правильно, выводы должны делать неоперативники, а эксперты и следователи. Но, общаясь таким образом на работе,Олег приходит домой, где продолжает разговаривать таким же диким образом.

На вопрос: «Купил свежий батон?» – он преспокойно отвечает:«На первый взгляд, да, но точную дату выпечки не назову».

Позавчера он довел нас с Томочкой до нервной икоты. Мыкупили новый кран на кухню, такой, который следует поднимать и поворачивать вразные стороны, чтобы добиться нужной температуры воды. До сих пор у нас былсамый обычный смеситель, и мы с Томуськой принялись крутить новинку и обсуждатьее качество. Олег спокойно пил кофе. В какой-то момент он оторвался от чашки изадумчиво сообщил:

– У меня есть кое-какие предположения в отношении данногоагрегата.

Мы с Тамарочкой повернулись к нему.

– Видите сверху два кружочка: красный и синий? – продолжилмой муж.

– Да, – ответила я.

– Так вот, если повернуть рычаг в сторону красного, –невозмутимо произнес Олег, – из него, вероятно, потечет горячая вода.

Пару секунд стояла тишина, потом Томуська, давясь отрвущегося наружу хохота, пробормотала:

– Кажется, Никитка заплакал, пойду проверю. Я посмотрела наКуприна, продолжавшего с довольным видом вкушать кофеек, и не утерпела:

– А у меня имеется не предположение, а уверенность.

– В чем? – спросил Олег.

– Знаешь, если повернуть сей кран в сторону синего кружочка,из него стопроцентно хлынет холодная вода!

Какое-то мгновение Куприн пялился на меня, потом резко встали спросил:

– Издеваешься, да? Дураком мужа считаешь?

– Кто, я?

– Ты, ты.

Обиженно сопя, он пошел к двери, но на пороге обернулся ивозвестил:

– Кстати, насчет стопроцентно льющейся холодной воды ты даламаху.

– Это почему?